Глава 10 (Часть 1)

У Я Я провела в больнице пять дней, и все эти пять дней Юй Хаовэй был при ней.

Он хотел сбежать, но у двери постоянно дежурили охранники.

Днем У Я Я не отходила от него ни на шаг, а ночью не спускала с него глаз.

Каждый раз, открывая глаза, Юй Хаовэй видел в темноте черные зрачки, мерцающие красноватым светом.

В какой-то момент ему даже начало казаться, что эти глаза принадлежат не человеку, а дикому зверю или чудовищу.

Линь Сючжу, доведенная его жестокостью до безумия, превратилась в монстра.

Она была одержима, безумна, непредсказуема.

Она все еще любила Юй Хаовэя со всей своей прежней покорностью, но он больше не испытывал никакого удовольствия.

Любовь Линь Сючжу стала для него тяжким бременем, от которого он задыхался.

Он не мог спать по ночам, его сердце постоянно колотилось от страха.

Он хотел бежать!

Бежать на край света, чтобы Линь Сючжу никогда его не нашла.

Конечно, он не мог показать своих истинных чувств ни Линь Сючжу, ни Линь Сюсун, иначе его бы стали еще строже контролировать.

На шестой день И Цин пришел в палату У Я Я вместе с двумя авторитетными психиатрами.

Их пригласили для проведения психиатрической экспертизы.

— Госпожа У, давно не виделись, — И Цин сел у кровати, а остальные врачи расположились на диване напротив.

Юй Хаовэй чистил яблоко ножом.

За несколько дней он сильно похудел, его лицо было даже бледнее, чем у У Я Я после операции. Под глазами залегли темные круги, свидетельствующие о хроническом недосыпе.

Он нарезал яблоко на дольки, положил их на тарелку, воткнул зубочистки и аккуратно поставил на столик у кровати.

Закончив, он встал, словно собираясь уйти.

У Я Я бросила на него безразличный взгляд, и он тут же замер на месте, а затем наклонился и сказал: — Я пойду покурю на лестнице, скоро вернусь. Они пойдут со мной, не волнуйся. Я никуда не денусь, я буду с тобой.

Он указал на охранников у двери, его голос был мягким и заботливым.

Посторонний человек, увидев это, наверняка подумал бы, что он очень внимательный парень.

Однако И Цин знал, что эта нежность и забота — всего лишь следствие страха и покорности.

Всего за несколько дней эта жестокая девочка решила проблему, с которой Линь Сючжу не могла справиться годами.

Она превратила подонка в жалкое ничтожество.

И Цин с интересом наблюдал за происходящим. Как только Юй Хаовэй вышел из палаты, он тихо спросил: — Выматывание сокола?

Это был метод дрессировки соколов, основанный на лишении сна.

Судя по виду Юй Хаовэя, И Цин догадался, что с ним произошло.

— Вы слишком высокого мнения о нем. Какой из него сокол? — покачала головой У Я Я.

До того, как она обрела разум, она боялась соколов.

Юй Хаовэй был всего лишь собачонкой.

И Цин тихо рассмеялся.

Юй Хаовэй, уже почти дошедший до двери, замер на мгновение, а затем быстро вышел.

На лестничной клетке он нашел в интернете информацию о «выматывании сокола», но, прочитав всего несколько строк, в ярости пнул мусорное ведро.

Несколько охранников стояли у входа на лестницу и в коридоре, блокируя все пути к отступлению. Они равнодушно наблюдали за его вспышкой гнева.

Если считать разрушенные жизни сотен женщин достижением, то Юй Хаовэй, несомненно, был успешным человеком.

Но его «успех» не был случайным, он был результатом систематического обучения.

Он нанял лучших учителей, чтобы те обучили его приемам психологического манипулирования, потратив на обучение более ста тысяч юаней.

Он мастерски умел создавать нужный образ, подавлять волю, разрушать личность, доводить до самоубийства, выманивать деньги и секс…

Однако только сегодня он понял, что его методы по сравнению с тем, что сделала Линь Сючжу, были «детской забавой».

У настоящих безумцев нет разума.

Эти трое пришли, чтобы провести психиатрическую экспертизу Линь Сючжу.

С заключением психиатра она станет официально невменяемой.

Юй Хаовэй вдруг вспомнил слова Линь Сюсун, когда Линь Сючжу чуть не задушила его.

Она просила сестру отпустить его не потому, что убивать плохо, а потому, что у них еще не было заключения психиатра.

Значит, получив заключение, она больше не будет вмешиваться.

Потому что сумасшедшие не несут ответственности за свои поступки.

Эта мысль поразила Юй Хаовэя, словно молния.

Он замер на месте, перестав пинать мусорное ведро. В голове зашумело, ноги подкосились, и он осел на ступеньки, обливаясь холодным потом.

Он должен бежать!

Как можно дальше и быстрее!

Иначе будет поздно!

В палате И Цин и два психиатра задавали У Я Я вопросы, анализируя ее ответы.

После опроса им нужно было пробудить основную личность, чтобы подтвердить диагноз «диссоциативное расстройство идентичности».

Если вторая личность слишком сильна, пробудить основную не так-то просто.

Два психиатра перепробовали все известные им методы, но безуспешно. В конце концов, они с надеждой посмотрели на И Цина.

У Я Я тоже посмотрела на И Цина, склонив голову, как ребенок, ожидающий фокуса от фокусника.

В ее глазах мерцали хитрые искорки, она предвкушала интересное зрелище, словно И Цин был для нее всего лишь игрушкой.

И Цина давно никто так не рассматривал, но он не чувствовал себя оскорбленным.

В У Я Я сочетались такие противоречивые качества, как дерзость, злоба, наивность и чистота, и это сочетание вызывало у него странное чувство дежавю.

Поэтому он всегда был терпелив с этой маленькой хулиганкой.

Он снял очки, его голос был низким и мягким: — Смотри на меня.

У Я Я, облокотившись на стол, пристально смотрела в его яркие глаза и с улыбкой прошептала: — Я и так смотрю на тебя.