☆、Привет от тётушки из Красногорска

Слушая их разговор о выборе дистанций, Цю Цю узнала, что У Фэй записался на пять тысяч метров. «У моего красавчика отличная выносливость», — подумала она, и тут же смутилась от собственных мыслей.

Ребята говорили, что после легкоатлетической эстафеты состоится школьный баскетбольный турнир, где У Фэй будет играть в основном составе. «Снова смогу посмотреть, как он играет! Ура!» — обрадовалась Цю Цю.

Слушая голос У Фэя, Цю Цю чувствовала, как её сердце наполняется теплом. «У него такой приятный голос», — думала она.

Когда У Фэй смеялся, Цю Цю украдкой поднимала голову, чтобы взглянуть на него, а затем, опустив глаза и пряча улыбку, ускоряла шаг, чтобы не отставать.

Иногда они говорили об учебе, и, поскольку взгляды всех четверых на этот вопрос совпадали, Цю Цю вставляла пару слов. В такие моменты остальные трое вдруг замолкали, а когда она заканчивала, выражали своё согласие.

Так продолжалось несколько дней. Встречи с У Фэем стали для Цю Цю отличной мотивацией стараться ради (возможности увидеть) класса (и своего) красавчика. Так продолжалось до начала соревнований.

Первый день соревнований не был особенно захватывающим. Забеги на короткие дистанции быстро закончились. Главными событиями обычно становились забеги на длинные дистанции на второй день и соревнования учителей.

Ученики, сидя под палящим солнцем, играли в карты, болтали, одаренные литераторы сочиняли приветственные речи для трибуны, а любители литературы, наконец, могли открыто читать свои любимые книги.

На стадионе царила атмосфера спокойствия и веселья, нарушаемая лишь появлением инспектирующей комиссии.

На следующий день, ближе к вечеру, сначала состоялся мужской забег на три тысячи метров, а затем — женский.

После старта мужского забега Цю Цю пошла разминаться. Когда она увидела приближающегося У Фэя, то растерялась и не знала, куда деть руки.

Цю Цю, щурясь от солнца, смотрела, как У Фэй с улыбкой идет к ней. «Наверное, он подкупил всех судей в преисподней, чтобы получить такую внешность», — подумала она.

У Фэй, подходя, смотрел на неё, и чем дольше он смотрел, тем больше смущалась Цю Цю. Когда он подошел совсем близко, она застыла на месте.

Словно сквозь сон она услышала голос У Фэя: — Не волнуйся. Сделай разминку, а то могут быть судороги.

Цю Цю послушно кивнула и, повторяя за У Фэем, начала делать упражнения на растяжку, искоса поглядывая на него.

У Фэй был высоким, и, стоя рядом с Цю Цю, он загораживал большую часть солнца, что создавало идеальные условия для наблюдения.

Цю Цю, думая, что её никто не видит, рассматривала У Фэя — от непослушной пряди волос на макушке, до мускулистых рук, видневшихся из-под спортивной футболки, и округлых ягодиц, которые были видны, когда он наклонялся…

Вдруг она резко отвела взгляд, обмахнулась рукой и, прикоснувшись к носу, выдохнула. Выпрямившись, она больше не осмеливалась смотреть на него.

Вскоре из громкоговорителей раздалось объявление о начале регистрации на женский забег на три тысячи метров. Время, проведенное рядом с красавчиком, пролетело очень быстро, по крайней мере, так показалось Цю Цю.

Цю Цю собралась идти к месту регистрации, когда услышала голос У Фэя: — Неважно, какое место займешь, главное — будь осторожна.

«Он обо мне заботится…» — подумала Цю Цю.

Её щеки снова вспыхнули. Сдерживая желание подпрыгнуть от радости, она послушно кивнула и поспешила к месту регистрации.

Но, пробежав несколько шагов, она почувствовала себя плохо. Сердце ёкнуло. Она вернулась к Мо Мо, вспомнив, что у той тоже начались эти дни, и попросила у неё прокладку.

Эту сцену случайно увидел Шэн Цинтан.

Увидев, что Цю Цю направляется к месту регистрации, Шэн Цинтан вышел со стадиона. Когда он вернулся, Цю Цю уже бежала по кругу.

Цю Цю, воспользовавшись прокладкой, сразу же присоединилась к забегу. Как только прозвучал выстрел стартового пистолета, она, забыв обо всем, бросилась вперед, стараясь не отставать от остальных.

Но после первого круга она почувствовала боль в животе. У Цю Цю всегда были болезненные месячные, наверное, они унаследовали её характер. Каждый раз боль была такой сильной, что она покрывалась холодным потом, бледнела и даже рвала, прежде чем становилось легче.

Обычно Цю Цю принимала обезболивающее, но в этот раз все произошло слишком быстро. Не то что о таблетках, она чуть не упала прямо на беговой дорожке.

С трудом преодолев три круга, она почувствовала знакомую режущую боль в животе. Цю Цю постепенно ослабела, но с трибун доносились крики поддержки.

Наверное, у неё помутился рассудок, потому что среди множества голосов она услышала взволнованный голос У Фэя.

Когда боль немного утихла, Цю Цю снова выпрямилась и побежала.

Пробежав еще полкруга, она увидела рядом с собой Янь Цзы. Та схватила её за руку и заметила, что на солнце кожа Цю Цю стала белой и прозрачной. Эта картина была ей слишком знакома.

На второй неделе после начала учебного года в десятом классе, Цю Цю внезапно побледнела и упала на парту. Учительница английского, заметив это, попросила Янь Цзы и Мо Мо отвести Цю Цю в медпункт.

В тот день, когда они поддерживали Цю Цю, та была совсем слабой, а её руки на солнце были такими же белыми и прозрачными.

Янь Цзы помахала рукой в сторону класса, и вскоре прибежала Мо Мо. Они попытались поднять потерявшую сознание Цю Цю.

Но Мо Мо тоже чувствовала себя неважно и не могла помочь. Янь Цзы одна не могла поднять подругу. Они уже собирались позвать кого-нибудь из класса на помощь, когда к ним подошел Шэн Цинтан.

Он передал Мо Мо термос, подхватил Цю Цю на руки и понес её в медпункт. Они успели уйти со стадиона до того, как там началась суматоха.

Цю Цю постепенно приходила в себя, слыша обрывки разговоров. Она узнала голоса Янь Цзы и Мо Мо, а также еще один знакомый голос, который сейчас говорил наставительным тоном:

— Я же говорил ей не пить холодное и не есть острое! А она не послушалась. У неё и так проблемы, а она еще и на три тысячи метров побежала! Она что, свое здоровье совсем не ценит?

«Вспомнила! Это же доктор Чжао из медпункта!» — пронеслось в голове у Цю Цю.

В прошлый раз, когда ей было плохо, доктор Чжао с сочувствием сказала:

— Такая милая девушка, и так мучается.

Но потом, когда Цю Цю стала частой гостьей медпункта, сочувствие сменилось укором.

На самом деле, проблемы со здоровьем были не по вине Цю Цю.

Когда она была маленькой, мама много работала, и Цю Цю оставалась с отцом. Она ела вчерашние остатки, которые отец разогревал только зимой, когда еда замерзала. В остальное время он давал ей холодную еду.

Отец никогда не кипятил воду, пил вчерашнюю остывшую воду, и маленькая Цю Цю, не понимая, пила вместе с ним.

Её отец любил острое. Когда Цю Цю было два или три года, он решил посмотреть, как она отреагирует на перец чили. Он положил ей в тарелку немного перца. Цю Цю съела и только высунула язык.

Отцу показалось мало, и он добавил еще. Он продолжал сыпать перец в тарелку, пока маленькая Цю Цю, вся в слезах, не начала давиться от остроты.

Только тогда отец удовлетворенно улыбнулся. Цю Цю, увидев улыбку отца, застыла на месте. Её отец, хоть и был красивым мужчиной, никогда не улыбался. С мамой и с ней он всегда был холодным и отстраненным.

С того дня она сама стала добавлять себе перец в еду, зная, что отец улыбнется, видя, как она мучается от остроты.

Постепенно Цю Цю выросла и привыкла к острой пище. Теперь она ела перец не для того, чтобы порадовать отца, а потому что не могла без него обходиться.

Голоса вокруг постепенно стихли. Цю Цю начала приходить в себя. Она осторожно приоткрыла глаза, пытаясь оценить ситуацию, но тут услышала голос Янь Цзы:

— Хватит притворяться. Вставай, доктор Чжао ушла. Еще немного, и вся протечешь.