Глава 4.1 Хочу жареных куриных сердечек!

«Звёздная мечта» обычно закрывалась около девяти вечера.

Гань Цин смыла макияж, вынула светлые линзы и несколько раз моргнула. Пальцы запустила в длинные волосы — и тут же сняла водопад искусственных прядей, обнажив коротко стриженную голову. Волосы, примятые париком, торчали в разные стороны, едва доставая до подбородка.

Затем она скинула узкие туфли на каблуках, засунула их под прилавок и босиком нащупала шлёпанцы. Стянула длинную юбку — под ней оказались баскетбольный топ и широкие шорты до колен. Она потянулась, ощущая, как тело наконец-то освободилось.

Из таинственной «цыганки-предсказательницы» она превратилась в простую девчонку с окраины.

Девчонка подняла чайник, выплеснула старую заварку в цветочный горшок, налила холодной воды и сделала несколько глотков прямо из носика. Затем высунулась в соседний «Райский лобстер»:

— Дядя Мэн, есть что-нибудь перекусить?

Хозяин закусочной Мэн Тяньи тут же откликнулся:

— Что хочешь? Бери рис, я тебе овощи поджарю.

— Хочу куриные сердечки на гриле!

— Эй, разве шашлык — это еда?

— Очень хочу сердечки, — Гань Цин выключила свет и заперла дверь. — Весь день мечтала, даже клиентам правильные слова забывала говорить. И ещё пару кило острого лобстера, ладно?

Теперь её голос и манера говорить совершенно изменились — ни намёка на загадочность, только расслабленная лень.

— Совсем обнаглела, нормальную еду не ест, только перекусы, — вздохнул Мэн Тяньи. — Ладно, жди!

На улице уже было мало народу. Влажный вечерний ветер подхватил аромат жареного масла и окутал её с головой. Гань Цин вдохнула полной грудью и улыбнулась от удовольствия.

Когда она не изображала колдунью, то почти всегда улыбалась — людям или просто самой себе, находя радость в мелочах.

Душный летний вечер с внезапным порывом ветра, сочные шашлыки с хрустящей корочкой, звёзды, проступающие на тёмном небе, грязные переулки — всё это казалось ей прекрасным зрелищем, достойным восхищения.

Шашлык и лобстеры скоро были готовы. Дядя Мэн, опасаясь, что она переест острого, приготовил ещё и холодную закуску. Гань Цин села за столик, сама посыпала еду перцем — неловким движением высыпала слишком много, но не придала значения, лишь отряхнула пальцы. Она ела с таким сосредоточенным видом, будто перед ней был ужин в трёхзвёздочном ресторане.

Мэн Тяньи, проводив последних клиентов, вытер руки о фартук и принёс две бутылки ледяного пива.

Гань Цин взяла одну, чокнулась с ним и сделала несколько глотков. Выпив почти полбутылки, она наконец избавилась от жгучего перца во рту и с наслаждением выдохнула:

— М-м, послевкусие приятное. Хорошее пиво.

Мэн Тяньи, глядя, как она ест и пьёт, и сам разгорелся аппетитом. Неосознанно последовал её примеру и отпил большой глоток. Но, прислушавшись к вкусу, понял — всё то же дешёвое пиво, никакого чуда.

— Сяо Гань, завтра бросай свои бусы продавать, лучше рекламу мне делай. Садись тут, пей — и пива на треть больше уйдёт.

— Как скажете, — она лукаво прищурилась. — Всё равно это ваш бизнес.

Маленький магазинчик «Звёздная мечта» на самом деле принадлежал родственнику Мэн Тяньи — всё помещение было их семейное. Хозяин завел в интернете страничку астролога, постил мистическую ерунду, продавал на Taobao амулеты и талисманы. Потом понял, что онлайн-бизнес выгоднее, и сосредоточился на карьере блогера, а магазин забросил. Он нанял Гань Цин присматривать за лавкой.

Каждые месяц-два Гань Цин по указанию хозяина ездила на оптовый рынок, покупала килограммами дешёвую бижутерию по несколько десятков юаней за полкило, выбирала симпатичные вещицы и выкладывала в витрину под приятную подсветку — ждала, когда клюнут доверчивые покупатели.

Она открывала магазин в 10 утра, надевала парик, линзы, «рабочую» одежду и начинала представление. Вечером закрывалась, когда вздумается, а Мэн Тяньи кормил её ужином. Работа её полностью устраивала — дядя Мэн отлично готовил и ещё позволял выбирать блюда.

— Вчера глянул твою бухгалтерию — в этом месяце хорошо идёт, — заметил Мэн Тяньи. — Хозяин должен тебе премию выписать.

— Летом лучше продаётся, зимой будет хуже. — Гань Цин взяла клешню лобстера и сделала дяде Мэну жест, словно кланяется. — Если про премию — я серьёзно. Денег не хватает, говорят, аренда подорожает. Уже две недели живу в напряжении.

— Ты что, снимаешь жильё? Сколько платишь?

— Шестьсот в месяц. — Гань Цин мастерски очистила лобстера: два щелчка, рывок — и целое мясо выскользнуло из панциря. Она обмакнула нежную плоть в острый соус. Два кило лобстеров с пивом исчезли мгновенно — видно, настоящий гурман.

— Комната?

Гань Цин фыркнула:

— Где это видано так дёшево? Одна кровать.

— Ну ты даёшь… — Мэн Тяньи поморщился, потом продолжил: — Слушай, тут есть одно дело. У меня тётка есть, семьдесят три года. Овдовела сорок лет назад, жила у старшего брата. Брат умер, невестка с детьми замуж вышла — осталась одна.