Глава 6. Раздражение (Часть 1)

Энигма могут не только маркировать альф, но и превращать их в омег.

Поэтому Шэнь Чэнь впервые присоединилась к видеоконференции Энигма.

— Ни при каких обстоятельствах не кусайте альф за шею.

— Да кто станет кусать альф? — удивился Бао Ли.

Ми Шу кашлянул и промолчал.

— А что значит «превращать в омег»? — спросила Ху Чжоу. — Если я укушу альфу-мужчину, у него появится… репродуктивная система? А если я укушу альфу-женщину, то у нее…

— Эй, эй! — прервал ее Инь Сянь, ухмыляясь. — Еще немного, и это будет считаться домогательством!

Ху Чжоу проглотила последнюю фразу.

— …То есть, эта штука у нее… исчезнет?

Шэнь Чэнь, похоже, тоже была озадачена.

— На данный момент известно только, что феромоны альфы меняются на феромоны омеги. Что касается физиологии, то, думаю, после изменения феромонов тело постепенно перестроится, как после операции по смене пола. Но я не уверена. Если кто-то из вас все же укусит альфу, понаблюдайте за результатом. Мне тоже интересно.

— Меня сейчас стошнит, — пробормотал молодой человек, работавший с архивами.

Ху Чжоу задала еще один практический вопрос.

— Я уже Энигма, значит, я в безопасности, верно? Может ли произойти трансформация, если Энигма укусит другого Энигма?

Шэнь Чэнь задумалась, а затем повернулась к Гуань Вану.

— Что вы чувствуете, когда ощущаете феромоны Цзинь Гу? Он ведь выделяет их постоянно.

— Меня от его феромонов тошнит, — ответил Гуань Ван.

Таким образом, теоретически Энигма не входили в круг потенциальных партнеров друг друга.

Шэнь Чэнь подумала, что Ми Шу, возможно, все же пометит своего парня. Он выглядел так, словно не хотел расставаться. Даже если придется поменяться ролями, это все равно будет тот же человек, с которым можно установить прочную связь. Почему бы и нет?

Честно говоря, Шэнь Чэнь хорошо относилась к Ми Шу. Раз ему, будучи альфой, нравились альфы, значит, его чувства были искренними, а не продиктованными феромонами.

Но когда Ми Шу пришел в следующий раз, в его глазах не было прежнего блеска, хотя внешне он казался спокойным. Из короткого разговора Шэнь Чэнь поняла, что они расстались.

Сначала она подумала, что Ми Шу не хотел подвергать своего парня болезненному превращению в омегу. Но потом до нее дошло: Ми Шу нравились альфы, а если его парень станет омегой, он перестанет соответствовать его предпочтениям.

Все было очень сложно. Теперь единственным выходом для Ми Шу было найти альфу, который согласится быть пассивом, и не маркировать его.

Это было ужасно. В такие моменты Шэнь Чэнь думала, что важнее всего найти способ вернуть Энигма их прежний облик. Она не понимала, почему они так стремятся избавиться от стабилизатора.

Но сейчас у Шэнь Чэнь не было времени ни на то, ни на другое. Все ее внимание было сосредоточено на проблемном подопытном. Думая об этом, она посмотрела на Цзинь Гу, который мирно спал, свернувшись калачиком на матрасе.

Иногда Шэнь Чэнь казалось, что она жестока. Она не хотела нести ответственность за смерть Цзинь Гу, поэтому пыталась спасти его, даже если это было бесполезно.

Но сказать, что электрошок был просто экспериментом или пыткой, было бы неправильно. Это было лечение, просто Шэнь Чэнь не знала, будет ли оно эффективным.

Цзинь Гу находился в состоянии постоянного безумия и быстро бы умер от истощения, если бы его не контролировали. Поэтому сначала нужно было блокировать его неконтролируемые импульсы. Затем, чтобы усилить его самоконтроль, Шэнь Чэнь разработала уже шестую версию стабилизатора с восстанавливающим эффектом, и Цзинь Гу получал инъекции каждый день. Его руки были истыканы иглами.

Электрошок использовался, с одной стороны, чтобы истощить его избыточную энергию, а с другой — чтобы «научить» его, что желание — это плохо, что оно причиняет боль. Так у него должен был выработаться условный рефлекс.

Нельзя сказать, что это не давало результатов, но Шэнь Чэнь не знала, насколько он сможет «выздороветь».

Крики Цзинь Гу были ужасны, но Шэнь Чэнь с детства привыкла к шуму. Крики и грохот были для нее обычным делом. В случае необходимости она могла «отключиться» от этих звуков, представляя, что они доносятся издалека.

Иногда, глядя на Цзинь Гу, который с жадностью ел предложенную ему еду, а потом засыпал, Шэнь Чэнь думала, что, если он сможет контролировать свои приступы безумия, она могла бы просто оставить его жить так. Его разум был разрушен, он больше не был человеком. Если считать его животным, то разве жизнь не сводится к еде и сну?

После каждого сеанса электрошока Шэнь Чэнь снимала с него замки, позволяя ему дать волю своим инстинктам. Это стало его ежедневной радостью. В такие моменты Шэнь Чэнь казалось, что Цзинь Гу живет гораздо счастливее многих нормальных людей, ведь у него каждый день была надежда.

Он хотел жить. Шэнь Чэнь понимала это лучше, чем кто-либо другой. Значит, он имел право на жизнь больше, чем кто-либо другой.

В Цзинь Гу происходили изменения, которые заметили даже Энигма, приходившие раз в месяц. Например, во время еды он ел быстро и аккуратно, не разбрасывая еду, как раньше, и перестал сопротивляться.

Он стал меньше лаять и дергать цепи, словно научился тратить энергию более тихими способами, например, избивая и кусая свой матрас.

И еще: когда Шэнь Чэнь снимала с него замки, он больше не пытался напасть, а сам шел к устройству для электрошока. Он знал, что после этого получит награду.