Глава 1. Перерождение (Часть 2)

Но она ведь просто уснула. Не спасала никого, не попадала в аварию, да и в сорок пять лет еще рано говорить о естественной смерти. Как же она могла вот так, без всяких предзнаменований, вернуться из 2015 в 1995 год?

Не спрашивайте, откуда она знала, что это 1995 год. Сын на руках был лучшим доказательством. Он родился в первый день пятого месяца по лунному календарю, значит, сейчас должно быть примерно начало августа по солнечному.

В комнате было душно. Шэнь Сяоцзюнь взяла лежавший у подушки веер из пальмовых листьев и обмахнулась.

Неужели сами Небеса сжалились над ней, видя, как тяжело и с какими сожалениями она прожила эти двадцать лет, и решили дать ей еще один шанс?

Шэнь Сяоцзюнь криво усмехнулась. Если уж давать второй шанс, то почему не вернуть ее в восемнадцать лет, до того, как она вышла замуж за Линь Чжэ?

Но, подумав, она решила, что и так неплохо. Вернись она в восемнадцать, что стало бы с ее тремя детьми? Снова выйти за него замуж, чтобы родить их? Она покачала головой и саркастически улыбнулась. Окажись она в той ситуации, у нее, вероятно, не хватило бы смелости пройти через все это снова.

Хотя она и жалела, что вышла замуж за Линь Чжэ, но никогда не жалела о рождении троих детей.

Сын на руках наконец насытился. Он поднял маленькую ручку и потер свою нежную щечку. Большие круглые глазки смотрели на маму, а беззубый ротик растянулся в улыбке.

Шэнь Сяоцзюнь поцеловала его в щечку. «Цзайцзай, чему ты так радуешься? Рад видеть маму? Мама тоже рада. У мамы вдруг появилось еще двадцать лет жизни, мама в выигрыше! Мама клянется, что в этой жизни обязательно будет жить хорошо, заработает денег, чтобы вы жили в достатке, чтобы вам больше никогда не пришлось жить под чужой крышей, чтобы вы узнали, что такое счастье…»

При этих словах у Шэнь Сяоцзюнь защипало в носу, на сердце стало тяжело. Если говорить начистоту, больше всего в прошлой жизни она жалела не о том, что вышла замуж за Линь Чжэ, а о том, что ее трое детей стали «оставленными детьми».

Она с детства не любила учиться, бросила школу в 15 лет, не окончив средней ступени. В 17 познакомилась с Линь Чжэ, в 18 вышла за него замуж вопреки воле родителей. Едва исполнилось девятнадцать, родила старшую дочь, в 21 — вторую дочь, а через несколько лет — младшего сына. К двадцати пяти годам она уже была матерью троих детей.

Чтобы прокормить семью, когда второй дочери было всего 11 месяцев, она оставила двоих детей и вместе с Линь Чжэ уехала на юг, в Янчэн, на заработки. Домой возвращалась только раз в год, на Новый год. Лишь когда забеременела младшим сыном, она уволилась и вернулась домой рожать.

Когда сыну исполнилось четыре года, она снова забрала его с собой на юг, чтобы он учился в Янчэне. Так продолжалось до пятого класса, когда из-за неместной прописки (хукоу) он не смог поступить в государственную школу и сдавать вступительные экзамены в старшую среднюю школу (чжункао), и ей пришлось отправить его обратно домой. А сама она снова уехала на юг.

Все эти годы она металась между домом и Янчэном, проводя на юге гораздо больше времени, чем дома. Все трое детей стали «оставленными», живя с дедушкой и бабушкой.

Тогда ей казалось, что в этом нет ничего особенного. Финансовое положение семьи было таким, что без заработков на юге откуда взять деньги на их обучение? На что их кормить? Все вокруг жили так же, такова была жизнь.

Однако эти метания не принесли их семье особого благополучия.

С сыном было еще более-менее, но обе дочери с детства выросли крайне неуверенными в себе, закомплексованными, да и учились плохо. Окончив колледж, они, как и их родители, отправились на заработки на юг.

Шэнь Сяоцзюнь видела, как старшая дочь жарким летом раздавала листовки на улице, кланяясь и благодаря прохожих. Видела, как вторая дочь стояла в торговом центре с опущенной головой, пока ее ругал покупатель. Каждый раз, вспоминая это, она жалела, что не смогла дать им должного воспитания и образования.

А ведь они были очень умными. Старшая дочь прекрасно рисовала, у нее был настоящий талант. После начала работы она самостоятельно изучала искусство и подрабатывала, рисуя иллюстрации. Вторая дочь любила петь и писать, после работы стала подрабатывать веб-писательством, и позже ее доходы стали неплохими. Будь у них условия, они могли бы добиться гораздо большего.

Думая об этом, Шэнь Сяоцзюнь злилась. Злилась на Линь Чжэ, злилась и на себя. На Линь Чжэ — за то, что он был транжирой, спускал любые появившиеся деньги или одалживал другим, причем одолженные деньги никогда не возвращались.

На себя — за безволие. Что бы Линь Чжэ ни сказал, она слушалась. Он сказал, что учиться искусству бесполезно, а пением на жизнь не заработаешь, — и она поверила. А ведь тогда учителя обоих детей специально звонили ей, говорили, что у девочек талант, и если есть возможность, нужно обязательно его развивать.

Она до сих пор помнила, как дочери с завистью говорили о своих бывших одноклассниках, у которых таланта было меньше, но они выучились на художников, поступили в университет и стали учителями.

Проще говоря, все дело было в отсутствии денег. Будь у них деньги, она бы не стала его слушать. Дети хотели бы учиться — пусть бы учились тому, что им нравится.

Шэнь Сяоцзюнь, обнимая сына, поклялась: раз уж Небеса вернули ее в 25 лет, в этой жизни она обязательно заработает денег, создаст им хорошие условия, даст хорошее воспитание. Пусть они не станут выдающимися личностями, но хотя бы получат профессию, чтобы жить легче, не так тяжело.

А что касается Линь Чжэ… Если она снова ему поверит, то она просто дубина! Она уже один раз развелась, ну так что, разведется еще раз!