Могучий дух, ты все мне, все доставил,О чем просил я. Не напрасно мнеСвой лик явил ты в пламенном сиянье.Ты дал мне в царство чудную природу,Познать ее, вкусить мне силы дал;Я в ней не гость, с холодным изумленьемДивящийся ее великолепью, —Нет, мне дано в ее святую грудь,Как в сердце друга, бросить взгляд глубокий.Ты показал мне ряд созданий жизни,Ты научил меня собратий видетьВ волнах, и в воздухе, и в тихой роще.Когда в лесу бушует ураганИ повергает ближние деревья,Ломаясь с треском, богатырь-сосна,И холм ее паденью глухо вторит, —В уединенье ты меня ведешь,И сам себя тогда я созерцаюИ вижу тайны духа моего.Когда же ясный месяц заблестит,Меня сияньем кротким озаряя,Ко мне слетают легкою толпоюС седой вершины влажного утесаСеребряные тени стариныИ созерцанья строгий дух смягчают.
Для человека, вижу я теперь,Нет совершенного. Среди блаженства,Которым я возвышен был, как Бог,Ты спутника мне дал; теперь он мнеНеобходим; и дерзкий и холодный,Меня он унижает, и в ничтоДары твои, смеясь, он обращает.В груди моей безумную любовьК прекраснейшему образу он будит;Я, наслаждаясь, страсть свою тушуИ наслажденьем снова страсть питаю.
Чем жизнь такая радостна для вас?Не надоест вам все в глуши слоняться?Я понимаю — сделать это раз,А там опять за новое приняться.
Другое дело мог бы ты найти,Чем в добрый час смущать меня бесплодно.
Ну, ну! не злись: ведь я могу уйти, —Уйду совсем, когда тебе угодно.С тобой, блажным, безумным, грубым жить —Неважный дар послала мне судьбина.Весь день изволь трудиться и служить,И так и сяк старайся удружить:Не угодишь ничем на господина.
Ну, вот, теперь упреки мне пошли!Ты надоел, а я — хвали за это.
А чем бы жил ты, жалкий сын земли,Без помощи моей, не видя света?Не я ль тебя надолго исцелилОт тягостной хандры воображенья?Не будь меня, давно бы, без сомненья,Здесь, на земле, ты дней своих не длил.К чему же ты сюда, в леса и горы,Как мрачный филин, обращаешь взоры?Во влажном мху, под кровом темнотыСебе, как жаба, жизни ищешь ты.Прекрасная манера веселиться!Нет, все еще педант в тебе гнездится.
Поймешь ли ты, что я в пустыне здесьЧудесной силой оживаю весь?Да, если б мог понять ты, то, конечно,Как черт, ты мне б завидовал сердечно.
Еще бы! Неземная благодать!Всю ночь на мокром камне пролежать,К земле и небу простирать блаженноОбъятья, раздувать себя надменноДо божества и в самый мозг землиВпиваться мыслью, полною стремленья;Все ощущать, что в мир внеслиВсе шесть великих дней творенья;Внезапно гордой силой воспылав,Не знаю, чем-то пылко упиватьсяИ, всю вселенную объяв,В любви блаженной расплываться,О смертности своей забыв совсем,И созерцанье гордое затемВдруг заключить, — а чем — сказать мне стыдно!(Делает неприличное движение.)
Тьфу на тебя!
Не нравится, как видно?Как тут стыдливо не плеваться вам!Ведь нравственным ушам всегда обидноТо, что приятно нравственным сердцам!Глупец! Ему б позволил я пороюПолгать себе, потешиться игрою, —Да вижу, что не выдержать ему.Ты и теперь худеешь и томишься;Не нынче-завтра возвратишьсяК мечтам и страху своему.Довольно же! Возлюбленная страждет,Сидит она, печальна и мрачна;Тебя, тебя увидеть жаждет,В тебя она безумно влюблена!Любовь твоя недавно бушевала,Как речка, что бежит со снежных гор,Бедняжку Гретхен страстью заливала,И вдруг — иссякла речка! Что за вздор!По мне, чем здесь в лесу царить уныло, —Не лучше ли тебе вернуться вновьИ бесконечную любовьВознаградить своей бедняжки милой?День медленно для ней идет:Глядит она в окно, следит за облаками,Бегущими грядой над старыми домами;«Будь божьей птичкой я!» — все только и поет,И в полдень ждет, и в полночь ждет,То равнодушной станет снова,То вдруг всплакнет, не молвя слова,И вновь влюбилась.
О, змея, змея!
Пожалуй, лишь поймать тебя сумел бы я!
Уйди, уйди отсюда! Сгинь, проклятый!Не называй красавицу мне вновьИ не буди к ней плотскую любовьВ душе моей, безумием объятой!
Что ж? Ей ведь кажется, что от нее уйтиРешил ты навсегда; да так и есть почти.
Где б ни был я, мне всюду остаетсяОна близка; везде она — моя!Завидую Христову телу я,Когда она к нему устами прикоснется.
Так, милый мой! Не раз завидно было мнеПри виде парочки на розах, в сладком сне.
Прочь, сводник!
Что ж, бранись; а я смеюсь над бранью.Творец, мужчину с женщиной создав,Сам отдал должное высокому призванью,Сейчас же случай для того им дав.Да полно же, оставь свой вид унылый!Подумаешь, какое горе тут:Ведь в комнату к красотке милой,А не на казнь тебя зовут!
В ее объятьях рай небесный!Пусть отдохну я на груди прелестной!Ее страданья чую я душой!Беглец я жалкий, мне чужда отрада,Пристанище мне чуждо и покой.Бежал я по камням, как пена водопада,Стремился жадно к бездне роковой;А в стороне, меж тихими полями.Под кровлей хижины, дитя, жила она.Со всеми детскими мечтамиВ свой тесный мир заключена.Чего, злодей, искал я?Иль недоволен был,Что скалы дерзко рвал яИ вдребезги их бил?Ее и всю души ее отрадуЯ погубил и отдал в жертву аду!Пусть будет то, что суждено судьбой.Бес, помоги: промчи мне время страха!Пусть вместе, вместе в бездну прахаОна низвергнется со мной!
Опять кипит! опять пылает!Ступай, утешь ее, глупец!Чудак, всему уж и конецОн видит, чуть лишь нить теряет.Кто вечно смел, хвалю того;Ты ж, с чертом столько дней проведший, —Ты что? Нет хуже ничего,Как черт, в отчаянье пришедший!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|