Глава 8

Кто там? Войдите! Вечно помешают!

Я здесь.

Войдите же!

Трижды приглашают.Чертей.

Войди же!

Ну, теперь вхожу.Надеюсь, мы с тобой поладимИ от тебя хандру отвадим.Примером я тебе служу:В одежде златотканой, красной,В плаще материи атласной,Как франт, кутила и боец,С пером на шляпе, с длинной шпагой,Дыша весельем и отвагой, —Чем я не бравый молодец?И не пора ли, наконец,Тебе одеться в том же роде?Тогда, на воле, на свободеИ бросив вздорные мечты, —Что значит жизнь, узнаешь ты!

Что ни надень, — все мучусь я хандроюИ уз земных не в силах я забыть.Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,И слишком юн, чтоб без желаний быть.Свет ничего не даст мне, я уверен;«Умерен будь! лишь будь умерен!»Вот песня вечная у нас.Она терзает наши души,Ее поет нам хрипло в ушиИ каждый день, и каждый час!Встаю ли утром, — ждут меня страданья:Я убежден, что долгий день пройдетИ мне не даст, я знаю наперед,Ни одного достичь, ни одного желанья!Мгновенье радости почую ли душой, —Вмиг жизни критика его мне разрушаетИ образы, лелеянные мной,Гримасою ужасной искажает.Когда же ночь спускается и мнеС тоской в постель приходится ложиться, —Не знаю я покоя и во сне:Ужасный сон мне будет сниться.Тот бог, который жив в груди моей,Всю глубину ее волнует:Он правит силами, таящимися в ней,Но силам выхода наружу не дарует.Так тяжко, горько мне, что жизнь мне не мила —И жду я, чтоб скорей настала смерти мгла.

Ну, смерть, однако, гость не очень-то приятный.

О, как завиден жребий благодатный,Того, кто, лавры заслужив в бою,С победою встречает смерть свою!Блажен и тот, кто, после пляски знойной,Находит смерть в объятьях девы стройной!Зачем, зачем с восторженной душойНе пал я мертвым в миг тот роковой,Когда мне дух явился величавый!

А, все-таки, в ту ночь один знакомый мойНе осушил бокал, наполненный отравой.

Шпионство, видно, страсть твоя?

Я знаю многое, хоть не всеведущ я.

Когда от дикого порываОтвлек меня знакомый звонИ чувства детские так живоВосстали, — был я обольщен.Всему, что душу обольщает,Я шлю проклятие, — всему,Что наше сердце увлекает,Что льстит несчастному уму!Проклятье — выспренное мненьеО духе, разуме людском!Проклятье — наше ослепленьеБлестящим всяким пустяком!Проклятье грезам лицемерным,Мечтам о славе, — тем мечтам,Что мы считаем счастьем верным,Семейству, власти и трудам!Тебе проклятье, идол злата,Влекущий к дерзким нас делам,Дары постыдные развратаИ праздность неги давший нам!Будь проклята любви отрада!Проклятье соку виноградаИ искрометному вину,Надежд и веры всей святыне, —Но больше всех тебя отныне,Терпенье пошлое, кляну!

Увы, увы!Разбил ты его,Прекраснейший мир,Могучей рукой.Он пал пред тобой,Разрушен, сражен полубогом!И вот мы, послушны ему,Уносим обломки созданьяВ ничтожества тьму,Сквозь плач и рыданьяО дивной погибшей красе...И молим мы все:Воспрянь, земнородный, могучий!Мир новый, чудесный и лучшийСоздай в мощном сердце своем;С душой обновленнойТы новую жизнь начинай, просветленный,И новую песнь мы тебе воспоем!

Слышишь? Дух-малюткаНе лишен рассудка;Он дает совет разумный:Кличет к делу, к жизни шумной!Брось же угол свой,Где, во мгле сырой,Стынет кровь и ум смолкает:Выйди в мир, где жизнь сверкает!

Довольно же играть своей тоскою,Что рвет, как коршун, грудь твою! Взгляни:Ты окружен беспечною толпою,Ты человек такой же, как они.Впрочем, ведь я не равняю с тобоюЭту толпу, неразумный народ.Слушай: хоть я не из важных господ,Все-таки, если ты хочешь со мноюВ светлую жизнь веселее вступить, —Буду усердно тебе я служить,Верным тебе я спутником стануИ ни на шаг от тебя не отстану;Весь и повсюду помощник я твой;Стану рабом и покорным слугой.

А чем я заплачу за эти попеченья?

О, нам с тобой еще не близко до того!

Нет, нет! Черт — эгоист, нельзя ждать от него,Чтоб даром стал он делать одолженья.Ясней условимся, мой друг:Таких держать опасно слуг.

Я буду верным здесь тебе слугою,Твоим веленьям подчинен вполне;Когда же там мы встретимся с тобою,Ты отплатить обязан тем же мне.

Что будет там, — о том мне нет заботы;Когда разрушишь этот свет легко ты, —Пускай себе иной возникнет свет!Здесь, на земле, живут мои стремленья,Здесь солнце светит на мои мученья;Когда ж придет минута разлученья, —Мне до того, что будет, дела нет.Зачем мне знать о тех, кто там, в эфире, —Бывает ли любовь и ненависть у них,И есть ли там, в мирах чужих,И низ, и верх, как в этом мире!

Что ж; если так, — условься же смелей,И я тебя немедля позабавлюСвоим искусством! Я тебе доставлю,Чего еще никто не ведал из людей!

Что дашь ты, жалкий бес, какие наслажденья?Дух человеческий и гордые стремленьяТаким, как ты, возможно ли понять?Ты пищу дашь, не дав мне насыщенья;Дашь золото, которое опять,Как ртуть, из рук проворно убегает;Игру, где выйгрыша вовеки не бывает;Дашь женщину, чтоб на груди моейОна к другому взоры обращала;Дашь славу, чтоб чрез десять дней,Как метеор, она пропала, —Плоды, гниющие в тот миг, когда их рвут,И дерево в цвету на несколько минут!

Ну, это для меня — пустое!Легко б я надавать таких сокровищ мог;Но, может быть, захочешь ты, дружок,Со временем вкусить и что-нибудь другое.

Когда на ложе сна, в довольстве и покое,Я упаду, тогда настал мой срок!Когда ты льстить мне лживо станешьИ буду я собой доволен сам,Восторгом чувственным когда меня обманешь.Тогда — конец! Довольно спорить нам!Вот мой заклад!

Идет!

Ну, по рукам!Когда воскликну я: «мгновенье,Прекрасно ты, продлись, постой!»Тогда готовь мне цепь плененья,Земля разверзнись подо мной!Твою неволю разрешая,Пусть смерти зов услышу я —И станет стрелка часовая,И время минет для меня.

Я буду помнить все; рискуешь ты, не скрою.Подумай же.

Свободен ты во всем.Поверь, я не кичусь собою;Тебе ль, другому ли — рабомГотов я быть, когда того я стою.

Итак, пируйте ж, доктор, на досуге,А я сегодня же исполню роль прислуги!Еще одно: неверен жизни срок:Могу ль у вас просить я пару строк?

Расписку? Вот педант! Тебе ли видеть ново,Что значит человек и данное им слово?То, что сказал я, власть тебе даетНад всей земною жизнию моею;Весь мир меняется, несется все вперед, —А я — нарушить клятву не посмею?Что делать: рождены мы с глупостью такой!Кто от нее избавиться сумеет?Блажен, кто верен, чист душой:Он жертвовать ничем не пожалеет.Но лист пергамента с печатями на нем, —Вот призрак, всех пугающий, к несчастью;Мы слову смолкнуть на пере даем,А воск и кожу — одаряем властью!Итак, чего ж ты хочешь, бес, ответь!Пергамент ли, бумагу, мрамор, медь, —Решай же, выбирай свободно!Перо ли взять, резец иль грифель? Что еще?

Как ты словами сыплешь горячо!Без них уладим дело превосходно.Любой листок лишь взять решисьИ каплей крови подпишись.

Изволь, уж если так тебе угодно.Итак, обряд нелепый, совершись!

Кровь — сок совсем особенного свойства.

Но только — чтоб ни тени беспокойстваЗа мой залог; я сам стремлюсь, поверь,Всей силою к тому, что обещал теперь!Собой напрасно слишком я кичился;Мое достоинство лишь твоему равно.Великий дух презреть меня решилсяИ тайн природы знать мне не дано.Теперь конец всему: порвалась нить мышленья;К науке я давно исполнен отвращенья,Тушить страстей своих пожарВ восторгах чувственных я будуИ под густой завесой чарГотов ко всякому я чуду!Я кинусь в шумный времени поток,В игру случайностей, куда забросит рок,И пусть страданье и отрада,И пусть удача и досадаПричудливой промчатся чередой;Кто хочет действовать, — тот позабудь покой!

Не будет вам ни в чем ни меры, ни преграды;Чем ни захочется полакомиться вам, —Все смело на лету хватайте здесь и там,Что послужить вам может для отрады!Не надо лишь робеть и выбор свой стеснять.

Не радостей я жду, — прошу тебя понять!Я брошусь в вихрь мучительной отрады,Влюбленной злобы, сладостной досады;Мой дух, от жажды знанья исцелен,Откроется всем горестям отныне;Что человечеству дано в его судьбине,Все испытать, изведать должен он!Я обниму в своем духовном взореВсю высоту его, всю глубину;Все счастье человечества, все горе, —Все соберу я в грудь свою одну,До широты его свой кругозор раздвинуИ с ним, в конце концов, я разобьюсь и сгину!

Старался разжевать я смысл борьбы земнойНемало тысяч лет. Поверь ты мне, мой милый,Никто еще, с пеленок до могилы,Не переваривал закваски вековой.Весь этот свет, все мирозданье, —Для Бога лишь сотворены;Себе Он выбрал вечное сиянье,Мы в вечный мрак погружены;А вы — то день, то ночь испытывать должны.

Но я хочу!

Я понимаю это;Боюсь я за одно, в одном лишь мой протест:Ars longa, vita brevis est.Позвольте вам сказать словцо совета:Коль уж на то пошло, сыщите вы поэта, —Пусть мыслью в небе он паритИ все возвышенное светаВ особе вашей пусть осуществит:Отвагу пламенную львов,Оленя быстроту,Испанца огненную кровь,Норвежца прямоту.Пускай найдет он тайное искусствоС коварством согласить возвышенное чувство,По плану вам составит идеал,По плану вас влюбить не затруднится;Ну, словом, если б мог тот идеал явиться,Ему б я имя «Микрокосма» дал.

Что ж значу я, коль не достигну цели,Венца, к которому стремится род людской,К которому и сам стремлюсь я всей душой?

Ты значишь то, что ты на самом деле.Надень парик с мильонами кудрей,Стань на ходули, но в душе своейТы будешь все таким, каков ты в самом деле.

Да, вижу, что напрасно я собралСокровища познания людского;Не нахожу в себе я силы снова.Когда свести я счеты пожелал:Ни на волос не выше я, не нижеИ к бесконечному не ближе.

Привык смотреть на вещи ты, мой друг,Как все на них вы смотрите; а надоУмней, толковей тратить свой досуг,Пока доступна жизни вся отрада.Тьфу, пропасть! Руки, ноги, головаИ зад — твои, ведь, без сомненья?А чем же меньше все мои праваНа то, что служит мне предметом наслажденья?Когда куплю я шесть коней лихих, —То все их силы — не мои ли?Я мчусь, как будто б ног такихДве дюжины даны мне были!Итак — смелей! Раздумье все — долой,И прямо в шумный мир за мнойСпеши, надеждой окрыленный!Кто философствует, тот выбрал путь плохой,Как скот голодный, что в степи сухойКружит себе, злым духом обойденный,А вкруг цветет роскошный луг зеленый!

С чего ж начать?

Уйти скорей.Что делать нам в тюрьме твоей?Что здесь за жизнь? Тоской да пустякамиМорить себя с учениками?Оставь соседу эту честь.Толочь ли воду ты желаешь?Все лучшие слова, какие только знаешь,Мальчишкам ты не можешь произнесть.Чу! вот — один идет уж в коридоре.

Я не могу его принять.

Нельзя же так его прогнать:Бедняжка долго ждал, он будет в страшном горе.Твой плащ да шапочку на время я возьму;Как раз к лицу мне быть в таком уборе!Ты остроумию доверься моему, —Всего лишь четверть часика мне нужно, —А сам иди, да в путь сготовься дружно.(Фауст уходит.)

Лишь презирай свой умда знанья светлый луч, —Все высшее, чем человек могуч;Пусть с чародейскою забавойТебя освоит дух лукавый, —Тогда ты мой, без дальних слов!Ему душа дана судьбоюСтремящаяся вдаль, не вынося оков;В своем стремленье пылкою душоюЗемные радости он презирать готов.Он должен в шумный мир отныне погрузиться;Его ничтожеством томим,Он будет рваться, жаждать, биться,И призрак пищи перед нимНад ненасытною главою будет виться;Напрасно он покоя будет ждать.И даже не успей он душу мне продать,Сам по себе он должен провалиться.

Я только что приехал по деламИ вот, исполнен преданности к вам,Я утруждать решаюсь посещеньемТого, о ком все говорят с почтеньем.

Учтивость ваша делает вам честь:Таких, как я, немало, впрочем, есть.Вам приходилось где-нибудь учиться?

Я прямо к вам намерен обратиться!От всей души стараться я готов;И деньги есть, и телом я здоров.Меня пускать мать долго не хотела,Да слишком мной охота овладелаУзнать побольше дельного у вас.

О, если так, — на месте вы как раз.

Признаться, я б уехал хоть сейчасНазад: все эти стены, коридорыМучительно мои стесняют взоры;Так неприветлив, тесен этот дом:Ни зелени, ни деревца кругом!А в залах, на скамьях — в одно мгновеньеТеряешь сразу ум и слух и зренье.

На все привычка есть, мой юный друг:Дитя — и то у матери не вдругБерет сосец, чтоб присосаться плотно,Впоследствии ж питается охотно.А мудрости божественная грудь,Что день, то больше даст вам наслажденья.

Всем сердцем я желаю к ней прильнуть;Но как мои осуществить стремленья?

Сначала дайте мне ответ:Какой милей вам факультет?

Хочу я быть ученым чрезвычайным,Приблизиться ко всем земли и неба тайнам —Обнять желаю, словом, полный кругПрироды всей и всех наук.

Вы верный путь к тому избрали,Лишь развлекаться не должны.

И телом, и душой, от сердца глубины,Отдамся я ученью; но нельзя лиИ отдохнуть, — гулять по временам,Хотя бы летом, по воскресным дням?

Цените время: дни уходят невозвратно!Но наш порядок даст привычку вамРаспределять занятья аккуратно.А потому, мой друг, на первый раз,По мне, полезно было бы для васКурс логики пройти: в ее границахНачнут сейчас дрессировать ваш ум,Держа его в ежовых рукавицахЧтоб тихо он, без лишних думИ без пустого нетерпеньяВползал по лестнице мышленья,Чтоб вкривь и вкось, по всем путям.Он не метался там и сям.Затем внушат вам, ради той же цели,Что в нашей жизни всюду, даже в том,Для всех понятном и простом,Что прежде сразу делать вы умели, —Как, например, питье, еда, —Нужна команда «раз, два, три» всегда.Так фабрикуют мысли. С этим можноСравнить хоть ткацкий, например, станок.В нем управленье нитью сложно:То вниз, то вверх снует челнок,Незримо нити в ткань сольются:Один толчок — сто петель вьются.Подобно этому, дружок,И вас философ поучает:«Вот это — так и это — так,А потому и это — так,И если первая причина исчезает,То и второму не бывать никак».Ученики пред ним благоговеют,Но ткань соткать из нитей не сумеют.Иль вот: живой предмет желая изучить,Чтоб ясное о нем познанье получить, —Ученый прежде душу изгоняет,Затем предмет на части расчленяетИ видит их, да жаль: духовная их связьТем временем исчезла, унеслась!Encheiresin naturae именуетВсе это химия: сама того не чует,Что над собой смеется.

Виноват:Неясно это мне.

О, все пойдет на лад:В редукцию лишь надо вникнуть,К классификации привыкнуть.

Все дико мне: в мозгу моемВсе завертелось колесом.

Затем, первей всего, займитесь неизбежноВы метафизикой: учитесь ей прилежно;Глубокомысленно трудясь,Вместить старайтесь то, что, отродясь,В мозг человеческий не входит;Вместите ль, нет ли, — не беда:Словечко громкое всегдаИз затрудненья вас выводит!Но в первые полгода, милый друг,Порядок вам нужнее всех наук;Вам в день занятий пять часов нормально:С утра к звонку являйтесь пунктуально!Старайтесь раньше дома протвердитьПараграф, чтобы в классе проследить,Что вам твердит учитель, слово в слово,Лишь то, что в книге, — ничего другого,И так старательно пишите все в журнал,Как будто б Дух Святой вам диктовал.

Об этом мне напоминать не надо!Сам знаю я, какая в том отрада.Спокойно мы домой тетрадь несем:Топор не вырубит, что писано пером.

Так изберите ж факультет.

К юриспруденции не чувствую влеченья.

Что ж, не во вред вам это отвращенье:По правде, в ней большого проку нет.Законы и права, наследное именье,Как старую болезнь, с собойНесет одно другому поколенье.Одна страна стране другой.Безумством мудрость станет, злом — благое:Терпи за то, что ты не дед!А право новое, родное —О нем — увы — и речи нет!

К ней утвердили вы мое презренье.Блажен, кому вы можете помочь!Я богословие избрать теперь не прочь.

Не стану вас вводить я в заблужденье,Мой юный друг. В науке сейЛегко с дороги сбиться: все в ней ложно;Так яду скрытого разлито много в ней,Что с пользой различить его едва ли можно.И здесь учителя вы слушать одногоДолжны, и клясться за слова его.И вообще: держитесь словаВо всем покрепче, каждый раз!Тогда дорога верная для васВ храм несомненности готова.

Но ведь понятия в словах должны же быть?

Прекрасно, но о том не надо так крушиться:Коль скоро недочет в понятиях случится,Их можно словом заменить.Словами диспуты ведутся,Из слов системы создаются;Словам должны вы доверять:В словах нельзя ни йоты изменять.

Простите, вам наскучил я; но сноваРешусь я вас вопросом утруждать:Нельзя ли будет мне узнатьО медицине ваше слово?Три года — много ли? А время, ведь, не ждет —И, Бог мой, мудрости так необъятно поле!Когда указан путь, тогда гораздо болеПочувствуешь себя продвинутым вперед.

Ну, речь педантская порядком мне приелась:Мне сатаной опять явиться захотелось.(Вслух)Дух медицины всяк легко поймет!Большой и малый свет вам изучать придется.А там — пускай все остается,Как Бог пошлет.В науке здесь парить не надо через меру:Все учатся кой-как, по мере сил;А кто мгновенье уловил, —Тот мигом делает карьеру.Притом же вы недурно сложены,А стало быть, робеть лишь не должны:Кто верить сам в себя умеет,Тот и других доверьем овладеет,И вот — ему успехи суждены.Особенно ж всегда умейте к дамамПодделаться: их вечный «ох» да «ах»,Во всех его бесчисленных видах,Лечите все одним, все тем же самым;Тут стоит такта чуточку иметь, —И, смотришь, все попались в вашу сеть.Ваш титул им внушит тот вывод ясный,Что вы — искусник редкостный, прекрасный,Каких на свете мало есть; а там —Вы сразу приметесь за всяческие штучки.Которых ждут иные по годам;Пожмете нежно пульс прелестной ручкиИ, пламя хитрое придав своим глазам,Изящный стан вы обовьете ловко:Уж не тесна ли, мол, у вас шнуровка?

Вот это лучше, видно — как и где.

Суха, мой друг, теория везде,А древо жизни пышно зеленеет!

Клянусь, теперь брожу я как во сне!Еще разок прийти нельзя ли мне?Никто учить так мудро не умеет!

Чем я могу, служить всегда готов.

Нельзя ж мне так уйти от вас! ПозвольтеПросить вас написать в альбом мне пару словВ знак вашей благосклонности!

Извольте!(Пишет и возвращает ученику его альбом)

Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum.(Почтительно закрывает альбом и откланивается)

Следуй лишь этим словам, да змее, моей тетке, покорно;Божье подобье свое растеряешь ты, друг мой, бесспорно!

Куда ж теперь?

Куда стремишься ты душой.Сначала в малый свет, потом в большой.С каким весельем, друг ты мой любезный,Ты просмакуешь этот курс полезный!

Ну нет; я, с этой длинной бородой,Далек от жизни легкой, молодой.Не верю я в попытку эту;Притом всегда я чужд был свету.Я ниже всех себе кажусь,Всегда стесняюсь и стыжусь.

Уменье жить придет само собою;Лишь верь в себя, так жизнь возьмешь ты с бою!

Но как же нам пуститься в путь?Где экипаж, где кони, слуги?

Мне стоит плащ мой развернуть, —И мы взовьемся легче вьюги.Но на полет отважный свойТы не бери узлов с собой;Вот я дыханьем огненным повею, —И мы поднимемся с поверхности земной;Чем легче, тем скорей помчишься ты со мной.Ну-с, с новой жизнью вас поздравить честь имею!