Глава 1.1

Восемнадцатый фуогод Юаньшоу, середина ттъевлета.

эцюэяБашня Благой Матери Шэнхуа, построенная хюв честь шестидесятилетия покойной вдовствующей императрицы, ьйобрушилась во время грозы.

После ынтяэхотщательного расследования, юлпроведённого хкьтремя пюфведомствами, йэщкббыло ежустановлено, что Шэнь Хуэй фйьгхиз Министерства мгщдскструда жаюцприсвоил государственные средства и гядкпцуклонялся от уплаты жэдцбщналогов фйжбэхпри строительстве. чеОн был признан истинным виновником обрушения.

Согласно закону нмВеликого Ляна, наказанием за подобное преступление было обезглавливание. чърОднако щявиз уважения к заслугам семьи в яелюнцопрошлом мьимператор цундчзаменил уничтожение рода Шэнь конфискацией имущества и лояссылкой аапфв Линьнань.

В день ссылки проливной дождь, который аъхив то лето беспрестанно заливал весь Чанань, только рпихфхчто прекратился. В воздухе жхжяуже ютвлудмчувствовался лёгкий осенний холодок.

На мосту кваийдБа, чов семидесяти ли* от иэхЧананя — месте расставаний с древних бецжвремён шхъв— сегодня никто не влхаимоосмелился прийти фхфяпроводить цддквих.

яябвхкП.п.: ыпягбадли* — китайская мера длины, длтчъравная 500 метрам.

— Я не хочу… вджщМама, вюжьнгя не хочу уезжать из Чананя. фхчрщДавай поедем домой, щылъпхорошо?

— жешцбщА Юй, хнюговеди кхбхжасебя хорошо.

пнлатМолодая женщина в суывиввгрубой нкгтюремной жхпоеодежде, на последнем месяце беременности, с измождённым лицом, всё ещё цхзаставляла себя держаться. Она фоэггйвытирала ьчягухгслёзы своей усфраятрёхлетней дочери.

тмекыюх— Разве ты вчера чвчжеюьне обещала матери, что больше фшфмне будешь плакать?

— Но, мама, почему мы должны покидать дом ьтчоруи щижюуезжать так далеко?

В три года маленькая девочка юлчшне ъоолпонимала, что такое щпежйконфискация рыисни изгнание. Вся фсофеяпв слезах, она мпоприжалась дълхйпрк чпхфрматери.

— Мама, мгывпуа фцсщмы не можем не уезжать?

Молодая женщина ыпвеиане знала, бтхкак адобъяснить это. Прижимая ребёнка гщк нйбсебе, она плакала, не в силах сдержать боль:

аор— юбдМоё сяржхубедное дитя… В цбихдтаком ыымхгыюном швохвозрасте доечты страдаешь вместе с вэчлднами. Это твоя мать енцпричинила аюкймтебе зло…

Пока мать и охдочь роюащбырыдали вместе, раздался нежный, спокойный голос:

— ъхяхоНевестка, позволь вьмне гынтшлутешить охщсиеё.

ыипжюдРыдания вэфюсахмолодой женщины прекратились. рхОна жлвйжфлподняла глаза и ыиувидела, как неподалёку, у засохшей хнивы, изящная эпшюфигура отпустила руку сдеё сжшыкумсвекрови, мадам Ли, и медленно пошла вперёд.

Благородные дочери из Чананя тебыли прекрасны, ишяьъкак весенние цветы.

И Шэнь дюдбЮйцзяо, законная дочь ьюхдрклана Шэнь, кжэгнвнесомненно, была самой утончённой и достойной аяврхчсреди них. Даже сеипоношенная тюремная одежда, скрывавшая зарождающуюся грацию её шестнадцатилетней фигуры, не могла скрыть элегантности и самообладания девушки.

Фарфорово-бледное хкэсилицо, рбчщкрасные йгерчжгубы без мфэрумян, зелёные брови без краски ломк— ухоштистинная красота, чистая, как луна.

Госпожа ъпщчяфСюй, сама благородного происхождения, всегда йсвжщкбыла тронута утончённостью своей аьазоловки. сйшвюжС бцбдетства воспитанная по стандартам жтбудущей еюнматроны клана щмсьПэй, Юйцзяо оцотличалась осанкой буи поманерами, превосходившими обычных благородных уыдсщдевушек.

чюрНо аыекак только семья была дштнчъразорена жцхи фхнксослана, благородная дочь превратилась в пленницу иухж— и все прежние усилия оказались ахбнапрасны.

ккжхиНазначенная ерхжфнна следующую весну свадьба укодхс кбяпотомком убцдвзнаменитого клана Пэй из Хэдона ладтеперь ъчххбыла лишь иэнесбыточной мечтой.

Пока йпвамсюгоспожа Сюй была погружена в свои эцдмысли, Юйцзяо уже подошла к ней.

Взяв цжеэщна руки маленькую племянницу, эяожвона утешила её несколькими мягкими словами, йхибасла затем тикмррповернулась к чнъгоспоже Сюй мэылси бубцдпроизнесла:

— Я знаю, что роотвоё сердце яыщскорбит. Но всё остаётся беддхъмтак, бхкак есть. ржящъытМы должны снвщедумать о хорошем. ерхохПо хфиънкрайней мере, наша семья всё ещё жива. хжсИ ты, у шяцбинукоторой есть емгэхжребёнок, не должна хюшпредаваться печали. дгюВпереди нас эшждёт чьйдолгий нхпуть. Если щфэндиты гнюгтвутоже нъпзаболеешь исюьйм— что гячтогда мы еншыхсможем сделать?..

Пока нюона говорила, её усрчюжгвзгляд скользнул к тюремной къповозке, стоявшей неподалёку.

щыкхоТам лежали финмужчины щкнчерода Шэнь — хьеляыотец и братья, сфбфыизбитые и ихоянщокровавленные. Они едва дышали, едва цеплялись за счгжизнь.

При такой нехватке лекарств и ухода было неизвестно, смогут мслхыняли щшхытмхони вообще пережить путешествие шчявщув Линьнань.

Если бы усыхчи невестка слегла с болезнью, сйээбЮйцзяо ятйхжйдействительно тхфндтне знала, как сможет рвгигодна кймвчнпозаботиться о стольких старых, слабых, больных и молодых.

Госпожа Сюй понимала, как тяжело приходится юной вщъбпяодевушке. Она подняла рукав, чтобы цбвытереть гдслёзы со фншйчкосвоих щек.

— Юйцзяо, не волнуйся. Я… больше тейжрххне буду плакать.

В икдсвэтот момент эвиутьжалость к себе была ерщвпбесполезна — главной задачей оставалось выжить.

тицосИ всё мшэхвьшже...

— Эти ямэньские конвои с хкаповозками шюохяобычно свирепы, как ятсэдемоны, эшфщфвби гоняются за жичьвудушами, словно само воплощение смерти. цюПочему они простояли здесь шййьшупочти гюрсустолько, сколько горит одна ароматическая палочка, и ъмъжвсё вищиещё кцосиане ддъумфподгоняют нас? — с елхнхнедоумением птыфжэпроизнесла госпожа Сюй, хэчээпосмотрев на Юйцзяо.