Глава 3.1

После полуденной трапезы наложница Ли проснулась от дневного сна, за окном сияло солнце, снег во дворе полностью растаял, осталась лишь зелень сада.

Она сказала тётке Чжоу: 

– Иди.

В это время Шэнь Чуюй убирала на складе.

Наложница Ли уже два года во дворце, за это время награды не прекращались, склады на востоке и западе были завалены горами вещей, уборку нужно было проводить каждые десять дней.

Шэнь Чуюй в повязке на лице потихоньку мыла пол, её руки снова покраснели и распухли, малейшее прикосновение вызывало пронзительную боль.

Она даже не морщилась, по-прежнему усердно выполняя работу.

– Чуюй, иди сюда.

Шэнь Чуюй подняла голову и увидела тётку Чжоу, стоящую у входа и смотрящую на неё.

Сердце Шэнь Чуюй слегка сжалось от волнения, но она заставила себя сохранять спокойствие, вытерла руки о фартук, поднялась и подошла к двери:

– Тётка.

Тётка Чжоу окинула её взглядом с ног до головы и сказала: 

– А у тебя есть шанс.

Шэнь Чуюй не понимала, что имелось в виду, но знала, что дело Лю Чэна ещё не раскрыто, и по-прежнему сохраняла бдительность, не расслабляясь.

Она последовала за тёткой Чжоу, та велела ей заново причесаться, умыть лицо и руки, а затем вручила ей чайный поднос из желтоватого сандалового дерева, на котором стояла белая нефритовая чашка в форме лотоса.

Тётка Чжоу привела её к главному залу задних покоев и тихо проинструктировала: 

– Хорошо прислуживай, не паникуй.

В сердце Шэнь Чуюй вдруг мелькнула догадка.

Она крепко сжала чайный поднос, и даже несмотря на то, что аромат чая был густым и благоухающим, она не чувствовала его сладости.

Шэнь Чуюй изо всех сил старалась сохранять на лице спокойствие, руки её не дрожали, лишь слегка трепетали пряди волос, выдавая её волнение.

Занавес с вышитыми горами и реками приподнялся, окутав тёплым ароматом, лёгкий и приятный запах стиракса* расслаблял тело и душу.

(Прим. пер.: *Стиракс пахнет сладким, бальзамическим ароматом с нотами ванили, корицы и пряностей, который в разбавленном виде раскрывается цветочными оттенками, такими как сирень или тубероза. В концентрированном состоянии его запах может иметь животные или кожаные нюансы, а также дымные и даже оттенок синтетического клея, что делает его сложным и многогранным компонентом в парфюмерии.)

Шэнь Чуюй, опустив глаза и голову, переступила порог, только войдя, краем глаза заметила фигуру в тёмном одеянии.

Мужчина сидел на главном месте, подпирая щёку рукой, поза была непринуждённой.

Луч света падал ему на колени, узоры из облаков и парчи на одежде переливались, маленькая белая нефритовая пряжка жуи свешивалась с колена, покачиваясь в свете.

Голос наложницы Ли звучал сладостно.

– Благодарю Ваше Величество за память о наложнице, за личный визит, я несказанно рада.

Шэнь Чуюй опустила голову, не смея смотреть ни на что, она тихо подошла к главному месту, присела в реверансе, затем поставила чашку с чаем на квадратный столик из красного сандала рядом.

Подав чай, Шэнь Чуюй собралась уходить.

Уже перед самым выходом она услышала низкий и бархатный голос мужчины: 

– Вам уже лучше?

Тот голос был подобен звуку золота и яшмы, разгоняющему тучи, с переливающимся эхом.

Шэнь Чуюй, не останавливаясь, сразу же вышла.

В покоях наложница Ли, глядя на удаляющуюся спину Шэнь Чуюй, слегка подняла уголки губ.

Наложница Ли всё ещё была больна, естественно, не могла долго служить Его Величеству, поэтому Сяо Юаньчэн посидел всего пару четвертей часа, выпил полчашки чая и ушёл.

Когда императорский паланкин скрылся в дворцовом переулке, наложница Ли, опираясь на руку тётки Чжоу, вернулась в свои покои.

Тётка Чжоу, не дожидаясь её вопросов, тихо сказала: 

– Выглядела спокойной, тихо вернулась на склад работать, ничего лишнего не говорила.

Наложница Ли кивнула, сейчас её мысли были заняты другим делом, а вопрос о том, останется Шэнь Чуюй или нет, был не так уж важен.

Можно было оставить её ещё на несколько дней.

– Позови Лю Тинмэй.

Закат плавил золото, вечерние облака плыли по небу.

В одно мгновение Шэнь Чуюй добралась до времени захода солнца.

Вместе с Хундоу она заперла дверь восточного склада, вернула ключи Лютао, а затем вместе отправились ужинать.

Чайная была, пожалуй, самым оживлённым местом во дворце Юнфу, когда служанки и евнухи приходили пить чай и воду, они всегда обменивались парой слов, и отсюда распространялось множество слухов.

Возможно, потому что сегодня Его Величество навещал больную, ужин был немного обильнее, чем обычно.

Большая кастрюля тыквенной каши, корзина паровых булочек с овощами и вермишелью, корзина рулетов с зелёным луком и мясом, а также холодные древесные грибы, жареные зелёные бобы, арахис в уксусе и даже миска мяса на пару.

Питание во дворце было немного лучше, чем на воле, но это не были роскошные яства, таким слугам, как они, было уже хорошо просто наедаться досыта, о большем они не мечтали.

Сегодняшние мясные рулеты и мясо на пару, очевидно, были приготовлены кухней Императорского дворца специально, увидев, что Его Величество навещает больную.

Во дворце всегда унижали слабых и возвышали сильных, Шэнь Чуюй уже привыкла к этому.

Она не обращала внимания на всё это, войдя в чайную, сначала взяла два мясных рулета, один отдала Хундоу, а затем начала есть сама.

В мясные рулеты добавили немного перца и соли, они были ароматными и мягкими, один укус – и весь рот наполнялся ароматом, очень вкусно.

Шэнь Чуюй невольно прищурилась.

В этот момент она услышала, как другая уборщица, Цзюй, спросила Лютао: 

– Старшая сестра Лютао, где Тинмэй?

Они сидели в другом углу чайной, говорили тихо, но слух Шэнь Чуюй был как раз достаточно острым, чтобы расслышать.

Лютао не сразу ответила, подождала немного и затем сказала: 

– Поменьше беспокойся о чужих делах, лучше подумай, что завтра тебе придётся работать одной.

Возможно, потрясённая этой новостью, Тинцзюй больше не говорила.

Шэнь Чуюй опустила голову и принялась есть мясной рулет.

То, что её сегодня вызвали в покои наложницы Ли, само по себе было необычным, обычно, будучи уборщицей, она почти не могла появляться перед господами.

Даже уборку приходилось делать, когда господа отдыхали, выполнять тихо, чтобы не осквернять взор господ.

За два года во дворце Юнфу она никогда не видела Его Величество.

Но она знала, что обычно чай Его Величеству подавали, кроме тётки Чжоу, ещё тётя Сюй и две старшие служанки.

Никак не могла дойти очередь до неё, уборщицы.

Шэнь Чуюй поступила во дворец на восемнадцатом году правления под династией Тяньшоу, тогда ей было всего тринадцать лет, благодаря сообразительности и пониманию её определили в покои наложницы Ли при предыдущем императоре, где она стала служанкой третьего ранга.

Наложница Ли была добродушной, относилась к служанкам хорошо, те два года Шэнь Чуюй прожила спокойно.

Но потом предыдущий император вознёсся на небеса, великая наложница Ли покинула дворец и отправилась в храм Хуанцзюэ, а служанки, включая Шэнь Чуюй, были распределены по разным местам.

Шэнь Чуюй провела год в Управлении дворцового хозяйства, потом наложница Гу была повышена до наложницы Ли, стала главной госпожой, переехала во дворец Юнфу, и Шэнь Чуюй определили туда.

Однако наложница Ли её не жаловала, она не могла стать служанкой третьего ранга, а могла быть лишь уборщицей.

К этому Шэнь Чуюй, по правде говоря, не сильно привязывалась.

Она уже пять лет во дворце, осталось семь лет, и она сможет выйти из дворца, воссоединиться с матерью и младшей сестрой.

Ради этой веры она не боялась никаких тягот и лишений.

Но она не могла попасть в Прачечное управление, попав туда, о тебе забывали, и если в Прачечном управлении не хватало рабочих рук, то по достижении возраста служанок не отпускали из дворца.