Глава 14. Наш поворотный момент? (Часть 2)

Резко затормозив, Чан Гын Сок повернулся ко мне и спросил:

— Циньсинь, мне кажется, ты что-то не так поняла. В прошлый раз у входа в компанию ты вдруг сказала, что «Мина хорошая девушка». Я совсем не понял, что ты имела в виду. И сейчас ты снова отказываешься ехать со мной из-за Мины. Что все это значит?

Я продолжала смотреть в сторону. Сказать ему правду? Выложить все, что у меня на душе? …

— Вы с Миной встречаетесь? — Ладно, будь что будет!

— Что? Встречаемся? Ха! С чего ты взяла?

— Ну… в тот день, в последний день конкурса, я слышала, как президент сказал, что вы с Миной пришли вместе. А накануне вечером вы тоже были вместе. Поэтому… я подумала, что вы, наверное, встречаетесь… Ай! — Чан Гын Сок щелкнул меня по лбу.

— Глупышка! Ты из-за этого отказалась от участия в конкурсе?

Я обиженно кивнула. Чан Гын Сок, увидев мое выражение лица, вдруг расхохотался. От неожиданности я вздрогнула. Он смеялся так заразительно, что даже слезы выступили на глазах. Мне так плохо, а он веселится. От этой мысли я разозлилась.

— Да ты что! Из-за такой ерунды ты отказалась от конкурса? — Ерунда? Вы же всю ночь провели вместе! Заметив мою злость, он немного сбавил обороты. — В ту ночь мы действительно были вместе… — Услышав это, я почувствовала, как слезы подступают к глазам.

Увидев мое состояние, он засуетился:

— Не плачь, не плачь. Ну что ты, как маленькая! — Он протянул мне салфетку, чтобы я вытерла слезы. Я взяла салфетку и промолчала.

— Дай мне договорить. В ту ночь мы действительно были вместе. Но там были президент и все остальные. Мы выпивали, и в конце концов остались только я и Мина. Я увидел, что она немного пьяна, и отвез ее домой. А потом поехал к себе.

Я подняла голову и с вызовом спросила:

— А почему вы утром снова были вместе? И пришли в компанию тоже вместе!

Чан Гын Сок улыбнулся:

— Утром она позвонила и извинилась за то, что вчера перебрала и заставила меня везти ее домой. Я спросил, как она себя чувствует, она сказала, что голова все еще кружится. Вот я и заехал за ней по дороге в компанию.

Сказав это, он пристально посмотрел на меня. Под его взглядом, заряженным электричеством, я растерялась.

— А… вот как. Извини… я погорячилась. — Не знаю, что на меня нашло. Эмоции хлынули через край.

— Так ты поедешь со мной в Китай? — серьезно спросил он.

Ехать? Он так искренне меня просит. Не ехать? Но я не знаю, как смотреть в глаза Тони. Может, стоит воспользоваться этой возможностью и навсегда попрощаться с Кореей? Я посмотрела ему в глаза и твердо сказала:

— Поеду. Я с тобой.

Я с тобой, в качестве последнего прощания!

Услышав мой ответ, Чан Гын Сок улыбнулся своей детской улыбкой, завел машину и радостно воскликнул:

— Ура! Поехали!

Его радостное настроение передалось и мне. Я встала с сиденья (машина была с откидным верхом) и закричала по-китайски:

— Китай! Я возвращаюсь! Я уезжаю отсюда, прощаюсь с любимым человеком. Я буду счастлива и без него!

Ветер развевал мои слезы, рисуя в воздухе красивые дуги.

— Что ты сказала? — крикнул мне Чан Гын Сок. — Сядь, опасно!

Я вытерла слезы и с улыбкой ответила:

— Я сказала, что возвращаюсь домой. Как же это здорово! — Я села обратно и спросила: — А когда мы вылетаем?

— Послезавтра, наверное. Собери завтра вещи. Президент полетит с нами.

— А… с Миной все в порядке? Ты же не возьмешь ее с собой? — Такая гордая девушка, ей наверняка будет неприятно.

— Все хорошо. Президент с ней поговорит. — Хотя Чан Гын Сок так сказал, меня все равно мучила совесть. Словно я отняла у нее то, что ей принадлежало.

— Не думай об этом. Даже если бы ты не поехала, мы бы все равно не взяли Мину. Нас должно быть трое, и хотя бы один должен говорить по-китайски. Так что… не вини себя! — Я удивленно посмотрела на него. Что это с ним? Он словно читал мои мысли. Он повернулся ко мне, все еще удивленной, и с улыбкой сказал:

— Мы приехали. Или хочешь еще покататься?

Я огляделась по сторонам. Мы были у дома Тони. Чан Гын Сок быстро водит. Вспомнив неловкую ситуацию с Тони, я промолчала. Чан Гын Сок, кажется, заметил мое состояние.

— Что случилось? Когда я встретил тебя, ты тоже была какая-то потерянная. Что-то… случилось с Тони?

— Хе-хе… да. Он рассказал тебе, что я попала в больницу, не спросив меня. Я на него очень рассердилась за это. Вот он и обиделся… ничего страшного, он скоро отойдет! — Эх, Ли Циньсинь, приехав в Корею, ты превратилась в настоящую лгунью!

— Рассказал мне? — Чан Гын Сок недоуменно посмотрел на меня.

— Да! Откуда бы ты еще узнал, что я в больнице?

— Это… я отвез тебя в больницу. Конечно, я знаю! Вот уж не думал… — Он рассмеялся, словно услышал какую-то невероятную шутку.

— …Ты сказал, что ты отвез меня в больницу?

— Да, ты упала в обморок в супермаркете в аэропорту, и продавщица позвонила мне. Я тоже не знаю, почему она позвонила именно мне. Услышав, что ты потеряла сознание, я сразу приехал и отвез тебя в больницу. К счастью, меня никто не узнал! Не нужно извиняться, глупышка!

Внутри у меня все сжалось. Тони…

— Оппа Чан Гын Сок, я, пожалуй, пойду.

— Хорошо! Не забудь собрать вещи. Завтра утром я заеду за тобой.

Я кивнула и вышла из машины. С тяжелым сердцем я вернулась домой. В квартире было темно. Наверное, Тони еще не вернулся. И хорошо, я не знала, как ему в глаза смотреть.

— Вернулась? — Тони.

— А… да! Почему свет не включаешь? — Он меня напугал.

— Электричество экономлю! — Что за чушь? Но раз он шутит, значит, все в порядке.

— Пф, скряга! Ты еще не ужинал?

— Нет. — Атмосфера была очень неловкой. Обычно, как только мы приходили домой, сразу начинали шутить и дурачиться. А сегодня… так холодно. Почему он говорит так коротко? Я даже не знала, что ответить.

— Я видел, ты приехала на машине. Кто тебя подвез?

— Один… друг. — Если я скажу правду, будет еще хуже.

В темноте я видела, как мерцает огонек его сигареты. Он долго молчал, и я молчала вместе с ним. Я не знала, что сказать в этой неловкой ситуации. Темная фигура у окна сделала глубокую затяжку и выпустила дым. Почему-то мне показалось, что он очень одинок.

— Тони, не кури так много! Ты… ты раньше почти не курил! — Я начала волноваться за него, за того веселого и доброго парня, которого я знала.

Он проигнорировал меня, потушил сигарету и закурил новую. Вместе с клубом дыма вырвались слова, которые разбили мне сердце:

— Ли Циньсинь! Долго ты еще будешь меня мучить?