Глава 3 (Часть 2)

Чжан Нинкун, будто не заметив братьев, направился наверх. Поднявшись на полпути, он услышал долетающие снизу звуки борьбы и, обернувшись, сказал:

— Да У, успокойся. Сяо У хоть и любит повеселиться, но знает меру.

— Конечно, брат! Я все под контролем! — отозвался Сяо У. — Эта девица весь день просидела взаперти. Не пускает меня, сама не выходит. Мне же лучше, спокойнее. Не волнуйся, не убежала она никуда. Проспала весь день, даже не шевелилась.

Услышав это, Чжан Нинкун на секунду замер, помедлил, а затем все же повернул направо и подошел к одной из дверей.

— Чжан Лофу, открой дверь.

В ответ — тишина.

Чжан Нинкун постучал.

— Быстрее, открывай.

Тишина.

— Не заставляй меня выламывать дверь.

Подождав еще немного и не дождавшись ответа, Чжан Нинкун спустился к Сяо У и взял у него ключ. Открыв дверь и щелкнув выключателем, он увидел женщину, спокойно лежащую на кровати. Простыня укрывала её, распущенные волосы закрывали большую часть лица. В комнате был идеальный порядок, ни один предмет не был сломан.

Это несколько удивило Чжан Нинкуна.

Он посмотрел на неё несколько секунд, развернулся и уже собирался уйти, но вдруг остановился. Еще раз взглянув на Чжан Лофу, он подошел к кровати и коснулся её лба.

Она горела.

Снизу доносились голоса Да У и Сяо У, которые продолжали спорить. Чжан Нинкун, поморщившись от шума, крикнул:

— Прекратите! Замолчите оба! Да У, принеси льда. Сяо У, вызови врача.

Да У быстро вернулся с полотенцем и льдом. Заметив, что Чжан Нинкун не собирается ничего делать, он завернул лед в полотенце и приложил к голове Чжан Лофу. От резкого холода она тихонько застонала. По её щекам текли слезы.

Вскоре полотенце насквозь промокло, и Да У отправился за новым льдом. Вернувшись, он увидел Чжан Нинкуна, сидящего на диване с задумчивым видом. Подперев голову рукой, он смотрел в пустоту.

— Брат Нинкун, — обратился к нему Да У, — иди, поспи. Я посмотрю за ней. Все будет хорошо.

Чжан Нинкун посмотрел на часы.

— Если что-то случится, разбуди меня.

Приняв душ и вытерев волосы, Чжан Нинкун открыл навесной шкафчик в ванной комнате. Шкафчик был разделен на три секции. В верхней лежали запасные полотенца, зубные щетки и другие мелочи. В нижней хранились пузырьки с лекарствами. Чжан Нинкун достал несколько из них и открутил крышки. В зеркале отражалось его бесстрастное лицо. Он часто чувствовал себя потерянным, не зная, чем ему заняться в ближайшие десятилетия. В тюрьме он мечтал о мести. Теперь Чжан Лофу была в его руках, Чжан Юаньхуай повержен, судьбы всей семьи Чжан были в его власти. Месть свершилась. Но что дальше? Прожить всю жизнь, управляя «Лункэ Цзяньшэ»?

Чжан Нинкун провел рукой по запотевшему зеркалу. Его отражение распалось на несколько размытых фрагментов. Он опустил глаза, закрутил крышки пузырьков и поставил их обратно в шкафчик.

Выключив свет, он лег в постель. Время шло, но сон не приходил. Он открыл глаза — три часа ночи. Три часа он пролежал в постели, но так и не смог уснуть.

Чжан Нинкун смахнул будильник на пол.

«Не могу уснуть… Не могу уснуть…» — раздраженно подумал он, вставая с кровати и включая свет. Восемь лет… Восемь лет он не мог заснуть без лекарств. Он обращался к психотерапевту, пытался изматывать себя физически, но все было бесполезно. Без таблеток сон не приходил.

Чжан Нинкун беспокойно ходил по комнате. Внезапно в ясном ночном небе сверкнула молния, и вслед за ней раздался оглушительный раскат грома. Он резко остановился и, нахмурившись, вышел из комнаты.

В комнате Лофу горел ночник. Женщина спокойно лежала в постели, капельница медленно капала. Ее щеки, раскрасневшиеся от жара, напоминали спелое яблоко.

Отравленное яблоко.

Чжан Нинкун подошел к кровати. В его глазах вспыхнула жажда мести. Он протянул руку к шее Лофу и начал сжимать её. Она была источником всех его страданий. Убей её, и он освободится.

— Мама… Мама… — послышался тихий голос женщины.

Чжан Нинкун замер.

— Мама, мне опять приснился кошмар… Так страшно… Когда ты заберешь меня домой?.. Мама, я хочу домой…

Чжан Нинкун медленно убрал руку. На его губах появилась жестокая улыбка. Смерть — это слишком просто. Настоящая мука — жить, страдая. Он нежно погладил её по щеке и прошептал ей на ухо:

— Домой? Об этом даже не мечтай. Спи, милая. Хорошие деньки еще впереди. — Он заботливо поправил одеяло, погладил её по волосам и коснулся губами её лба. — Спокойной ночи.