— Нуцай будет внимательно следить.
Фань Чжаоюй слегка кивнул.
Ночной холод пробирал до костей. Фань Чжаоюй накинул черную накидку и пошел по длинной улице. Ленты, свисавшие с его шапки, развевались на ветру.
Проходя мимо Кошачьего дома, он услышал мяуканье. Фань Чжаоюй прикрыл уши — он не выносил кошачьих криков.
Они заставляли его чувствовать себя не по себе.
Волосы на его теле вставали дыбом.
Возможно, это был страх, оставшийся с детства, когда его напугал кошачий визг.
Остановившись перед Дворцом Вечной Весны, он увидел евнуха, который, заметив Фань Чжаоюя, поспешил доложить о его прибытии.
Фань Чжаоюй махнул рукой, показывая, что в этом нет необходимости.
Евнух кивнул, отступил в сторону и почтительно пригласил Фань Чжаоюя войти.
Служанки во дворе перед главным залом тут же выстроились в ряд и поклонились Фань Чжаоюю. Никто не осмеливался поднять голову и посмотреть на этого безжалостного человека.
Окна были слегка приоткрыты, и оттуда доносился веселый смех.
Фань Чжаоюй невольно замедлил шаг.
За долгие годы службы во дворце он уже давно не слышал такого беззаботного смеха.
Наложница Юй попробовала еще горячий молочный чай, кончик ее языка покраснел. Она быстро подула на чай и сказала Саньшэнь: — Горячо. Выпей позже.
Саньшэнь подняла голову, посмотрела на чашку с дымящимся ароматным молочным чаем на столике из желтого палисандра, быстро опустилась на колени и, покачав головой, сказала: — Такой ценный напиток, нуцай не смеет.
Наложница Юй с улыбкой покачала головой и посмотрела прямо в глаза Саньшэнь, словно пытаясь разглядеть в них звезды и луну.
Перед Новым годом Цао Цзичжоу приводил ее сюда. Тогда она беспокоилась о своих двух любимцах, которые отказывались от еды и питья, — двух великолепных зеленых павлинах.
Она мельком взглянула на Саньшэнь. Тогда ребенку было около девяти-десяти лет. Она видела много красивых людей.
Но таких, как этот ребенок, — никогда.
Наложница Юй отложила пирожное и вздохнула: — Красивое лицо, и голос как у девочки. Скажи, если в Запретном городе есть такой красивый юноша, как ты, разве не будут все девушки сходить по тебе с ума? Жаль только… Ты родился в бедной семье и стал евнухом. Но ничего, если в будущем тебе кто-то приглянется во дворце, смело говори мне.
Видя, как наложница Юй кладет пирожное обратно на блюдо, Саньшэнь встала и, протянув ей вышитый лотосами платок, сказала: — Ваше Высочество, вытрите руки.
— Довольно смышленый, — наложница Юй усмехнулась, сложила платок, вытерла им крошки с пальцев и, не возвращая его Саньшэнь, сказала: — Вышивка хорошая, лотосы словно живые. Я оставлю его себе.
— Для нуцая большая честь, что Ваше Высочество оставит его себе.
— Ах ты, льстец, совсем как твой приемный отец.
Саньшэнь, опустив голову, улыбнулась, кончики ее ушей слегка покраснели.
Пока наложница и евнух разговаривали, Фань Чжаоюй вышел из-за занавески, слегка поклонился наложнице Юй и вежливо сказал: — Мир вашему высочеству.
Услышав его голос, наложница Юй удивленно подняла глаза и увидела Фань Чжаоюя.
Он никогда раньше не приходил во Дворец Вечной Весны, так что это было действительно странно. Она улыбнулась, и в ее голосе послышалось уважение: — Чем обязан визиту господина Фаня?
Наложница Юй предложила ему сесть. Фань Чжаоюй не любил низкие табуреты и сел в кресло из розового дерева. Его взгляд упал на Саньшэнь, он повертел в руках четки и ответил: — Ворота дворца уже давно закрыты, я только закончил разбирать записи о посетителях. Проходил мимо вашего дворца и решил заглянуть. Я слышал, что у вас в последнее время был плохой аппетит. Вам стало лучше?
— Гораздо лучше. Благодарю господина Фаня за заботу, — наложница Юй была приятно удивлена.
Фань Чжаоюй ко всем господам относился одинаково — ни холодно, ни жарко. Казалось, он улыбается, говорит вежливо и почтительно, но слушать его было неприятно.
Словно иголки впивались в кожу.
Фань Чжаоюй смиренно ответил: — Я всего лишь слуга, заботиться о господах — мой долг.
Расспросив немного о том, как Саньшэнь служит во Дворце Вечной Весны, Фань Чжаоюй трижды обернул четки вокруг запястья, склонил голову набок и сказал: — Саньшэнь, здесь, у наложницы Юй, ты должен держать ухо востро. Не заставляй Ее Высочество учить тебя правилам.
Саньшэнь подняла глаза, встретилась взглядом с Фань Чжаоюем и медленно кивнула.
Наложница Юй нахмурила брови: — У тебя ужасное имя. Может, я дам тебе новое?
— Для нуцая большая честь получить имя от Вашего Высочества!
Саньшэнь было все равно, как ее зовут, ведь ее настоящее имя было другим.
Если Ее Высочество желает дать ей новое имя…
Как она могла отказаться?
— Цзисян? Жуйи? Бабао? Циси? Или Пинъань? Или Цзили? Нет-нет, все не то, — наложница Юй подперла щеку рукой и задумалась, ее лицо покраснело от напряжения. Она так и не смогла придумать подходящее имя и в конце концов сдалась. — Ладно, пусть будет Саньшэнь.
Саньшэнь неловко улыбнулась и опустила голову.
Фань Чжаоюй, покручивая нефритовые четки на запястье, произнес загадочные слова: — Ночи становятся холоднее. Ваше здоровье в порядке? Хроническое заболевание… прошло?
Внезапно фарфорово-белое лицо наложницы Юй исказилось, улыбка исчезла, и оно стало холодным, как сталь.
Фань Чжаоюй жестом велел евнухам и служанкам выйти из зала. Саньшэнь поспешно закрыла окна, встала в стороне, настороженно оглядываясь и ожидая приказов.
— Вчера я случайно просматривал записи Управления придворных дел. У Благородной супруги, у вас и у наложницы Шу чаще всего… Ваше Высочество, вам следует беречь себя. Не нужно торопиться с наследником. Вдруг… возникнет ревность. И тогда наследника… не сохранить. Думаю, наложница Юй не хочет снова быть такой наивной, как когда только вошла во дворец.
Каждый раз, когда речь заходила о Благородной супруге, взгляд наложницы Юй менялся.
Но лишь на мгновение, а затем снова становился прежним.
Фань Чжаоюй видел, что наложница Юй подавляла свою ненависть, пряча ее глубоко внутри, так, чтобы никто не мог ее заметить.
Наложница Юй была невысокого происхождения. Ее отец был всего лишь помощником уездного начальника, чиновником восьмого ранга.
Низкое происхождение во дворце не было редкостью. Многие наложницы были из простых семей. Самой влиятельной семьей обладала Благородная супруга.
Отец Благородной супруги был храбрым и умелым военачальником, он сражался за страну и всегда побеждал.
Предыдущий император пожаловал ему титул маркиза Упина.
Хотя сейчас он был уже в возрасте, он по-прежнему каждый день исправно посещал утренние аудиенции.
Его сыновья занимали важные посты при дворе.
А единственная дочь была Благородной супругой, второй после императрицы.
Семья У имела глубокие корни.
В зале стало тихо. Наложница Юй разжала сжатые кулаки, синие вены на тыльной стороне ее ладони выглядели пугающе. В тишине, где не было слышно детского плача, она холодно сказала: — Не скрою от господина Фаня… Когда мой ребенок умер в утробе, служанка нашла платок.
Наложница Юй обратилась к Саньшэнь: — Во втором ящике моего туалетного столика в спальне… шкатулка.
Саньшэнь кивнула и бесшумно прошла в спальню наложницы Юй, чтобы взять шкатулку. Вернувшись, она, низко склонившись, передала ее наложнице.
Бледные пальцы открыли крышку шкатулки. Наложница Юй протянула ее Фань Чжаоюю: — Прошу господина Фаня взглянуть. Узнаете ли вы этот платок?
Фань Чжаоюй взял платок и внимательно осмотрел его при свете свечи.
Плечи наложницы Юй дрожали, она подняла руку и потерла виски. Фань Чжаоюй заговорил: — Это… цветы павловнии?
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|