Глава 16. В знак доброй воли

Гу Чэньси холодно посмотрел на принцессу, и воздух вокруг него словно стал ледяным.

— Принцесса, вы понимаете, что говорите?

Наньгун Яохань печально улыбнулась.

— Генерал, не стоит так волноваться. Неужели за эти несколько дней вы не заметили, что я совсем не такая, как обо мне говорят?

Гу Чэньси молчал, сохраняя бесстрастное выражение лица. Но в душе он был вынужден признать правоту ее слов.

Слухи описывали ее как невежественную, высокомерную и взбалмошную особу, легко поддающуюся чужому влиянию и лишенную хитрости.

Однако за время их короткого брака она продемонстрировала и музыкальный талант, и умение писать изящным мелким шрифтом сяочжуань, как и Шэнь Сиянь…

И игра на гучжэне, и каллиграфия требовали многолетней практики.

А ее коварство позволяло ей плести интриги даже против самого императора…

Видя, что Гу Чэньси молчит, плотно сжав губы, Наньгун Яохань продолжила:

— Среди членов императорской семьи всегда было много интриг. Слишком умные умирают быстро, так же как и те, кто считает себя умными, и те, кто слишком глуп. Выжить и не стать мишенью могут только те, кто, как я, умеет притворяться глупцом в нужный момент.

Наньгун Яохань была уверена, что Гу Чэньси поверит ей, по крайней мере, отчасти. Ведь интриги плелись не только в императорской семье, но и в знатных родах, где борьба за власть была не менее жестокой. И эти слова, независимо от того, насколько им поверит генерал, станут основой для ее будущих действий.

Даже если она продемонстрирует какой-то свой скрытый талант, ей достаточно будет сказать, что она обучалась тайно, и Гу Чэньси не станет сомневаться.

Как и ожидалось, после ее слов напряжение вокруг генерала немного спало.

— Значит, ты все это время притворялась, — констатировал он.

— Да, — Наньгун Яохань кивнула, не пытаясь оправдываться.

— Меня не волнует репутация, если это помогает мне выжить.

Глядя на непринужденность и беззаботность, написанную на ее лице, Гу Чэньси невольно вспомнил Шэнь Сиянь.

Такая умная и талантливая женщина с большим сердцем и амбициями, которая ради его жизни и репутации предпочла смерть…

Он жалел, что Шэнь Сиянь не была хоть немного эгоистичной, тогда она была бы еще жива.

— А ты знаешь, кто мой враг? — Гу Чэньси наклонился к ней, и в его темных глазах сверкнула опасность.

Наньгун Яохань улыбнулась.

— Конечно, знаю. Генерал много лет любил мою покойную невестку, наложницу Шэнь, но мой брат, император, приказал ее казнить. И вы возненавидели его за это. А еще император постоянно строит против вас козни, желая вашей смерти. Вы ведь давно им недовольны?

— Как ты и сказала, те, кто считают себя умными, умирают первыми, — его ледяные пальцы сомкнулись на ее шее, медленно сжимая хватку. Холодный взгляд говорил о том, что Гу Чэньси готов лишить ее жизни в любой момент.

Наньгун Яохань не просила о пощаде. Ее ясный взгляд оставался спокойным, даже когда ей стало трудно дышать.

— Убейте меня, и в этом мире не останется никого, кто знает Наньгун Минъяня лучше меня.

Она провела рядом с Наньгун Минъянем столько лет в прошлой жизни, что никто не знал его так хорошо, как она, Шэнь Сиянь.

Гу Чэньси приподнял бровь и разжал хватку, жестом предлагая ей продолжить.

— Я знаю, что вы мне не доверяете. Но раз Наньгун Минъянь готов был пожертвовать моей жизнью, чтобы избавиться от вас, он мой враг. Если вы мне не верите, можете следить за мной. В течение семи дней я преподнесу вам подарок в знак моей доброй воли.