Глава 111. Передай этому паршивцу, чтобы живо катился в Павильон Парящих Облаков!

Пять дней спустя. Зал Старейшин Внешней Секты.

Чжан Цун с весьма странным выражением лица предстал перед Гу Сяосянем.

— Старейшина Гу, расследование завершено. Слухи, порочащие Ли Юня, исходили от Чу Синъюя из двора Жэнь-01 и Хуан Ии из двора Гэн-38.

— Первый — внук старейшины Хуан Ихэ по материнской линии, он еще собирался бороться за место главы дворов категории Жэнь. Вторая же... невеста Ли Юня... кхм, по крайней мере, она так себя называет. Но, как я слышал от этого мальчишки Чжан Чу, Ли Юнь ее и знать не хочет. Твердит, что в глаза не видел!

— Когда мы их схватили, они оказались в гостинице городка Улинь у подножия горы... кхм... в самый разгар любовных утех.

— Что?!

Гу Сяосянь побагровел от ярости и с грохотом ударил ладонью по столу, вскакивая на ноги.

— Эти двое ублюдков! Особенно эта Хуан Ии... Как можно быть такой бесстыжей? Называет себя невестой Ли Юня, а сама на стороне путается с другим! Какое право такая женщина имеет называться его невестой? Да разве она достойна?

Чжан Цун виновато усмехнулся:

— Как думаете, стоит ли рассказать об этом Ли Юню?..

Гу Сяосянь сверкнул глазами:

— Зачем ему рассказывать? Ли Юнь ведь сказал, что не знает никакую Хуан Ии. Значит, так и есть. Эта история к нему не имеет никакого отношения!

Чжан Цун тут же все понял. Как ни крути, а парню, по сути, наставили рога. Дело дрянное, и слухи о таком расходятся быстро. Даже если Ли Юнь сто раз от нее отречется, злые языки все равно будут судачить, ставя его в неловкое положение.

Так что лучше сделать вид, будто ничего и не было. Незачем лишний раз доставлять Ли Юню неприятности.

— Хорошо, я понял... Тогда я отправлю их в Зал Наказаний, пусть с ними разбираются по всей строгости правил.

— Ступай. Погоди... Какое наказание предусмотрено во Внешней Секте за клевету и очернение имени соученика?

— Эм... Это зависит от того, как на это посмотрит Зал Наказаний. Если сочтут последствия серьезными — минимум год заключения. Если нет — отделаются парой десятков ударов палками да парой недель в карцере...

— Этого мало! — холодно усмехнулся Гу Сяосянь. — Для таких тварей пара недель — не наказание. Отправить их прямиком в Главный Зал... Сказать там...

Он не успел договорить.

Во двор спешно вошел ученик и доложил, что вернулся глава секты и требует, чтобы старейшина Гу явился в Великий Зал Небесного Воинства.

Глаза Гу Сяосяня тут же загорелись.

«Ха! Глава секты вернулся! Вот теперь начнется самое интересное!»

— Ты пока придержи этих двух тварей, никуда не отправляй, — приказал он Чжан Цуну. — И дай-ка мне список, что ты собрал... Пусть решение примет сам глава секты!

Изначально отправлять кого-то в Главный Зал из-за такой мелочи, как клевета, было бы явным перебором. Там могли и не оказать ему, Гу Сяосяню, должного уважения. Если бы его прошение отклонили, он бы только опозорился.

Но теперь, с возвращением главы секты, все менялось.

Одного его слова было достаточно. На землях Секты Небесного Воинства его воля — что императорский указ!

Другие могли лишь мечтать о том, чтобы добиться расположения главы секты.

Какие фракции, какие союзы? Перед лицом Верховного мастера все это — пыль. Разозли главу секты, и неважно, кто за тобой стоит, хоть старейшины-основатели, — он одним ударом сотрет всех в порошок!

Чжан Цун, услышав это, понял замысел старейшины и, усмехнувшись, тут же достал подготовленный список. Под конец он даже вписал туда еще несколько имен. Ему-то что, чем больше шума, тем веселее. Каждый, кто хоть словом поспособствовал распространению слухов, не должен уйти от ответа!

После этого Гу Сяосянь с довольной улыбкой направился в Великий Зал.

Когда он прибыл, там уже сидело несколько старейшин-патриархов, смирно занимавших свои места. На главном престоле с незыблемым спокойствием, подобно несокрушимой горе, восседал Чэнь Цзюсюй. В его присутствии никто не смел вести себя вольготно.

Войдя, Гу Сяосянь сперва поприветствовал Чэнь Цзюсюя, затем обменялся кивками с остальными старейшинами и уже собирался найти себе место.

Он только сел и начал размышлять, как бы поудачнее поднять нужную тему, как Чэнь Цзюсюй заговорил первым.

— Старейшина Гу, а где тот юнец?

Надо же, одна эта фраза заставила всех присутствующих старейшин обратить на него внимание. Глава секты, едва вернувшись, созвал их на совет, но до сих пор молчал. И стоило появиться Гу Сяосяню, как он тут же заговорил.

И, судя по всему, интересовался каким-то юнцом?

Кто это?

Что за невероятный юноша привлек внимание самого главы? Да еще и на собрании старейшин!

Секта Небесного Воинства была огромна. Вместе со всеми служащими она насчитывала двести тысяч человек. Дел было невпроворот, и старейшинам порой не хватало времени даже на собственную практику. Если дело не касалось их личных интересов или счастливой случайности, они бы и не заметили, что во Внешней Секте появился некий Ли Юнь.

Поэтому все сидели в недоумении.

Гу Сяосянь же, напротив, прекрасно все понимал и в душе не мог скрыть самодовольства. Он поднялся, чтобы ответить.

Чэнь Цзюсюй махнул рукой:

— Сиди, старейшина Гу, не вставай. Рассказывай сидя. Чем этот юнец занимался последние дни? Не отлынивал ли от тренировок?

— Нет, что вы! — поспешно ответил Гу Сяосянь. — Не только не отлынивал, но еще и такое учудил... Я как раз ждал вашего возвращения, чтобы вынесли решение!

Чэнь Цзюсюй нахмурился и гневно спросил:

— Уж не натворил ли он опять чего со своим боевым стилем?

При одном упоминании боевого стиля Ли Юня у Чэнь Цзюсюя начинала болеть печень. Лишь инцидент в Царстве Призраков заставил его лично отправиться к горам Тяньфу, а затем посетить секты Небесного Гнева, Небесного Пламени и Небесного Делания. Вдобавок ко всему, ему пришлось встретиться с Верховным мастером Империи Темной Луны, ответственным за оборону Провинции Восточного Облака. Все это отняло несколько дней.

Если бы не это, он бы уже давно лично занялся воспитанием Ли Юня.

— Боевым стилем? — Гу Сяосянь не понял, почему глава секты так отозвался о творениях Ли Юня, но все же поспешил объяснить: — Нет-нет, дело не в нем... Впрочем, глава, взгляните сами!

Гу Сяосянь подошел и протянул стопку бумаг, на которых его собственным почерком были записаны «Восемнадцать Божественных Стоек».

Чэнь Цзюсюй взял их и начал просматривать, лист за листом.

Его глаза вспыхнули.

С его-то уровнем постижения он мгновенно осознал всю мощь и значимость «Восемнадцати Божественных Стоек» для Секты Небесного Воинства. Лишь высочайшая ступень развития позволяла ему сохранять внешнее самообладание и не выказывать бурного восторга.

— Откуда это?

— Да от того самого юнца, — с кривой усмешкой ответил Гу Сяосянь. — Он создал их за два дня, что провел в Хранилище техник...

— Что?

— Он сам их создал?

Чэнь Цзюсюй был настолько ошеломлен, что на миг даже потерял дар речи.

— Этот юнец бросает вызов самим небесам! Как он вообще мог создать нечто подобное?

— Я и сам был потрясен, глава. Но я видел это своими глазами, и мне оставалось лишь признать его гений... Глава, я полагаю, Внешней Секте пора воздвигнуть ему стелу заслуг!

— Стелу заслуг? — на лице Чэнь Цзюсюя появилось странное, лукавое выражение. — А что говорит сам юнец?

— Он отказывается, — ответил Гу Сяосянь.

— Взбунтовался?! — рявкнул Чэнь Цзюсюй. — Воздвигнуть! Да как он смеет возражать? Откуда такая дерзость? Воздвигнуть ему камень, и немедленно — сегодня же! Кстати, где он сейчас?

— Все еще в Хранилище техник!

— Хех, по крайней мере, парень он усердный. Когда выйдет, передай ему: пусть живо катится в Павильон Парящих Облаков на доклад!