Сплетни (Часть 1)

Сплетни

Хм, она тоже должна была ответить ей той же монетой.

Лю Момо стиснула зубы до скрипа. Она привыкла быть резкой, и не понимала, что сегодня нашло на госпожу, раз та поручила ей такое задание. Ей было мучительно трудно сдерживаться!

Ей так хотелось влепить Цзян Жуюэ пощечину!

Главная Госпожа и так переживала из-за брака с семьей Линь, в последние дни почти ничего не ела, похудела. А эта дрянная девчонка еще и сыпала соль на рану.

— Об этом Второй Госпоже беспокоиться не стоит. Вещи доставлены, у меня еще есть дела, так что я пойду. Госпожа, располагайтесь.

После ухода Лю Момо служанка Цзян Жуюэ раздраженно сказала:

— Видели, как она важничает? Прибежала в наш Павильон Нефрита показать свою значимость!

Цзян Жуюэ отпила чаю:

— Она всего лишь старая служанка, которая распоряжается как хозяйка, прикрываясь своей госпожой. Пусть ее.

**

Павильон Цанлань. Цзян Жунцин ждала возвращения Лю Момо.

Стоявшая рядом Юнь У все еще дулась:

— Что сегодня нашло на госпожу? Зачем отдавать ей эти вещи? Пусть они и не слишком ценные, но и не безделушки. Отдать их ей — не слишком ли это щедро?

Если бы это была Цзян Жунцин из прошлой жизни, она бы подумала, что Юнь У говорит так из заботы о ней, потому и несдержанна на язык.

Но прожив вторую жизнь, каждый раз, глядя на Юнь У, она вспоминала, как та, будучи наложницей Юнь, высокомерно вела себя перед ней. Теперь эти слова лишь убеждали ее в том, какой глупой она была в прошлой жизни, не разглядев завистливую и беспокойную натуру Юнь У.

— Впредь не говори таких слов, — сказала она. — Ты моя личная служанка, должна быть скромной и послушной. Ты должна понимать значение слов «язык мой — враг мой». В большом доме полно глаз и ушей.

— Госпожа…

Юнь У была растеряна. Ей казалось, что госпожу сегодня подменили. Раньше она была к ней очень снисходительна, не решалась строго наказывать даже за проступки, иногда даже играла с ней. А теперь говорит такое, да еще и так серьезно…

Цзян Жунцин не была неразумной. Вспоминая прошлое, она не только запоминала своих врагов, но и анализировала собственные ошибки. Это она была слишком снисходительна к Юнь У. Помимо коварства самой Юнь У, виновата была и она, госпожа, — слишком мягкая, недостаточно твердая, не применявшая политику кнута и пряника. Это позволило Юнь У взрастить неподобающие мысли и набраться смелости для осуществления своих амбиций.

Ей нужно было постепенно отдалиться от Юнь У, дать ей понять, что она — госпожа, а та — всего лишь служанка. То, что она была с ней близка, говорило о ее простоте в общении, а не о том, что Юнь У могла забыть о своем положении.

В то же время следовало сблизиться с Чэн Момо и Юэ Шуан — вот кто был ей по-настоящему предан.

— Сходи на кухню, принеси мне пирожных с османтусом. Что-то захотелось.

— Слушаюсь, госпожа.

Лю Момо должна была скоро вернуться и доложить. Лучше было отослать Юнь У.

Вскоре после ухода Юнь У, Лю Момо, не теряя времени, пришла. Это Цзян Жунцин дала ей поручение, и она не смела медлить.

Не только она, но и все слуги, ходившие сегодня в Павильон Нефрита, пришли вместе с ней. Всего, включая Лю Момо, было больше десяти человек.

Войдя в комнату и закрыв дверь, Лю Момо доложила:

— Госпожа, я выполнила ваше поручение и доставила вещи в Павильон Нефрита. Все, кто сегодня ходил туда, здесь.

— Слышали, что говорила Цзян Жуюэ?

Лю Момо кивнула:

— Мы все слышали очень отчетливо.

Цзян Жунцин отпила чаю:

— Чунь Тао, Ся Лянь, Цю Жун, подойдите.

— Вы трое, я помню, любите поболтать и дружите со служанками из семьи Линь. В эти дни вам нужно еще активнее общаться. Сделайте так, чтобы слова Цзян Жуюэ узнало как можно больше людей в доме Линь, особенно слуги Старой Госпожи и Второго Господина Линь.

— Слушаемся, госпожа, — в один голос ответили трое.

Она посмотрела на трех слуг-мужчин рядом:

— Цзян Ци, ты служишь моему отцу. В эти дни тоже распространяй сплетни.

— Понял, госпожа.

— Остальные тоже не сидите без дела. Я хочу, чтобы весь наш дом узнал слова Цзян Жуюэ. И запомните: передавая, приукрашивайте как можно больше, чем невероятнее, тем лучше. Понятно?

— Слушаемся, госпожа, — хором ответили все.

Она намеренно отправила сегодня в Павильон Нефрита так много вещей, чтобы Лю Момо могла взять с собой много людей. Среди них были не только люди ее матери, но и личный слуга отца, а также другие служанки низшего ранга. Таким образом, сплетен будет действительно много. Раз даже люди ее отца слышали это, значит, это не просто клевета, выдуманная ей, Цзян Жунцин, из желания скрыть правду.

Повторенная ложь становится правдой. К тому же, когда слухи пойдут гулять, они и без ее помощи станут все более невероятными. Даже если Цзян Жуюэ разозлится, раз она действительно произнесла те слова, ей будет не по себе.

Что касается Линь Шэнъаня… За три года брака в прошлой жизни она слишком хорошо узнала этого мужчину.

Он был упрям и самонадеян, самовлюблен до крайности. Если он узнает, что, помимо его будущей жены, им восхищается другая знатная дама, он непременно возгордится и захочет, чтобы вся столица узнала об этом. Она добьется того, чтобы история о том, как дочь наложницы из семьи Цзян зарится на будущего зятя, стала неопровержимым фактом!

**

Через несколько дней люди из семьи Линь точно в срок прибыли в дом Цзян, чтобы сделать предложение.

Главная Госпожа семьи Цзян, Чжан Юньсю, обычно резкая и властная, теперь была сама не своя и постоянно вытирала слезы.

Она ненавидела себя!

Ненавидела за свою беспомощность, за то, что не смогла должным образом воспитать дочь, чья репутация была испорчена. Ее Ваньвань, законная старшая дочь князя, теперь должна была выходить замуж за человека ниже по статусу. Если бы этот Второй Господин Линь был надежным человеком, еще куда ни шло. Но говорили, что он — завсегдатай домов удовольствий, постоянно кутит с сомнительными друзьями. Как можно было выдавать за него дочь!

— Пусть люди семьи Линь войдут, — равнодушно сказал Цзян Шань.

— Подождите!

Цзян Жунцин неторопливо вышла вперед:

— Приветствую отца и мать.

Цзян Шань был удивлен:

— Ваньвань, зачем ты пришла?

Ваньвань было вторым именем Цзян Жунцин. Поскольку семья Цзян уже приняла брачное письмо от семьи Линь, помолвка считалась состоявшейся. После этого Цзян Жунцин и дали второе имя, чтобы показать, что она больше не свободна, и другим не стоит свататься.

Цзян Шань слегка рассердился:

— Старшие обсуждают брак, зачем ты вмешиваешься? Это просто неприлично!