Глава 182. Не убивать же их, в самом деле, оставим на Новый год?

Судьба женщины?

Сун Жочжао не ожидала, что среди обугленных руин и пепелища найдётся девушка, которая будет стоять перед ней на коленях с прямой спиной и с такой надеждой в глазах задавать подобный вопрос.

В этот момент, несмотря на то, что она стояла на коленях, её глаза сияли, словно несли в себе все надежды на жизнь.

— Раз так, тогда позволь мне,  Генералу, посмотреть, насколько решительна ты в своих намерениях, - Сун Жочжао смягчилась и указала на раненых. — Если ты сегодня спасешь пятьдесят человек, то я соглашусь на твою просьбу.

— Благодарю, Генерал! Благодарю! - Чжао Сянъин чуть не подпрыгнула от радости и, взяв свою аптечку, хотела было бежать, но тут же остановилась, обернулась и нерешительно посмотрела на Сун Жочжао. 

— Что такое? - Сун Жочжао слегка подняла брови, решив, что та сейчас попросит о чём-то ещё, но услышала, как Чжао Сянъин радостно, но с некоторой тревогой в голосе, произнесла:

— Маленький Генерал ведь тоже ранен, позвольте мне сначала позаботиться о ваших ранах.

Глядя на упрямый взгляд девушки, Сун Жочжао вдруг рассмеялась. Казалось, что перед лицом чистой цели все эти маленькие хитрости не имели никакого значения.

Например, Чжао Сянъин только что намеренно приблизилась к ней, изо всех сил стараясь привлечь её внимание, только для того, чтобы найти способ выжить для себя и своей сестры.

Что ж, это похвально.

— Хорошо.

Сун Жочжао согласилась, тут же села на землю, вытянула руку и, наблюдая, как Чжао Сянъин обрабатывает её рану, жестом велела солдатам отойти и продолжить спасать людей.

— Ты же видела, что сейчас здесь очень напряжённая обстановка. Разве ты не боялась, что я в гневе убью тебя, когда ты подошла ко мне?

— Я не думала об этом, — услышав слова Сун Жочжао, Чжао Сянъин вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, покачала головой и сказала: — Я знала только, что Генерал — моя последняя надежда.

— Разве ты не говорила, что не хочешь возлагать надежды на других? — спокойно произнесла Сун Жочжао. — Чжао Сянъин, в глазах других я тоже мужчина, и если ты будешь так ко мне липнуть, то все решат, что ты высокомерна и хочешь лишь взобраться повыше.

— Неважно, что думают другие, — очевидно, у Чжао Сянъин были свои независимые и твёрдые убеждения. — Я действительно говорила, что не хочу, но я также понимаю, что, когда ты недостаточно сильна и не имеешь права голоса, то должна научиться пользоваться обстоятельствами, и Генерал — это и есть мои обстоятельства. Когда у меня будет достаточно сил, чтобы мои родители прислушивались ко мне, я смогу помочь своей младшей сестре изменить судьбу.

Надо сказать, что эта девушка действительно была умна и независима.

— Это будет нелегко. — В глазах Сун Жочжао мелькнул проблеск восхищения, и она сказала: — Наш уговор в силе. Если ты хорошо справишься, я могу сначала помочь тебе вытащить твою сестру, и тогда ты сможешь беспрепятственно заниматься медициной.

Июль была искусным врачом, с одной стороны, благодаря таланту, а с другой — потому, что у неё не было никаких забот. Когда человек вкладывает в какое-то дело все свои силы, то, даже если он и не достигает успеха в глазах всего мира, то непременно получает нечто особенное.

— Благодарю, Генерал.

Услышав обещание Сун Жочжао, Чжао Сянъин тут же опустилась на колени и поклонилась. Сегодня она пошла на этот отчаянный шаг, зная, что может погибнуть, но не ожидала, что Сун Жочжао не только согласится, но и превзойдёт все её ожидания.

Поэтому, закончив обрабатывать раны Сун Жочжао, Чжао Сянъин практически побежала спасать людей. 

Её кипучая жизненная сила словно обожгла сердце Сун Жочжао. Сколько ещё девушек, подобных Чжао Сянъин, в этом мире, которые могли бы отправиться к более широким горизонтам, могли бы прожить яркую жизнь, но вместо этого оказались запертыми в своих домах, обречёнными на борьбу за расположение мужчин и пустую трату времени из-за светских условностей?

А она…

Сун Жочжао опустила голову, глядя на свои тщательно перевязанные руки, и в её сердце зародилась печаль.

Как далеко она сможет зайти, полагаясь только на свои руки?

 

Ли Яньси ещё не встречала никого, кого было бы так же легко обмануть, как Июль.

Она всего лишь кое в чём призналась, а та уже ей доверяла. Если все вокруг Сун Жочжао такие простофили, то неужели её не убьют в любой момент?

— Я верю своей интуиции, — услышав слова Ли Яньси, Июль не смогла сдержать улыбки. — И потом, я не думаю, что ты хочешь прожить всю жизнь вот так. Почему бы тебе не жить открыто, чтобы все знали, что женщины могут делать то же, что и мужчины?

— Не будь наивной, — Ли Яньси была поражена словами Июль, но всё же не смогла удержаться от того, чтобы перебить её. — Думаешь, это так просто? Почему я скрываюсь под этой личиной? Только потому, что моя мать не смогла родить сына, и ей пришлось пойти на это, чтобы обмануть всех. Как ты видишь, мой отец хотел только наследника, а что касается отцовских чувств… То их нет и в помине.

Если бы отец хоть немного заботился о ней, то давно бы понял, что она — девушка.

— Ну и что? — Июль посмотрела на Ли Яньси, которая явно чувствовала себя ущемлённой, но пыталась скрыть это маской безразличия. Она сделала шаг вперёд и серьёзно сказала: — Ли Яньси, какими бы ни были причины, по которым твоя мать защищала тебя в детстве, каждый твой дальнейший шаг ты делала сама! Например, все, кажется, боятся Ли Янькуя, а ты его не боишься, ты посмела привести меня сюда, это уже подвиг!

Нужно признать, что у Июль определённо был талант убеждать людей.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно!

Видя, как Июль слегка преувеличенно, но искренне распахнула глаза, выражая свою уверенность, Ли Яньси почувствовала в душе тайную радость.

Честно говоря, её редко хвалили. Что бы она ни делала, мать всегда неосознанно возражала ей, подавляла её, заставляя думать, что если она и может свободно передвигаться и действовать, как мужчина, то только благодаря ей, иначе бы её давно не было в живых.

Это привело к тому, что она всегда старалась казаться беззаботной, словно так ей было бы не так грустно. Но сегодня слова Июль вдруг заставили её осознать, как же приятно, когда тебя хвалят.

— Я подумаю об этом, а теперь уходите, — помолчав, Ли Яньси махнула рукой и снова достала из рукава маску, надев её на лицо. — Не думаю, что вы стали бы убивать этих людей, так что я сама с ними разберусь.

— Ты…

Июль хотела что-то сказать, но Чу Сань прервала её.

— Убила.

— Уби… Убила кого?

Ли Яньси с удивлением посмотрела на двух девушек и вдруг всё поняла.

— Ты имеешь в виду тех людей… Ты всех их убила?

— Когда мы вошли, они сказали, что, когда ты наиграешься с ними, они как следует позабавятся с Июль, отрежут ей руки и ноги и всё такое. Ещё они сказали, что ты выглядишь как девчонка и им интересно, каково это… Этих мерзавцев! Не убивать же их, в самом деле! Оставим на Новый год? — невозмутимо произнесла Чу Сань.