Глава 87. Оставьте меня, как пустое место.

Мужчина перед ней стоял, опустив голову, и долгое время не произносил ни слова. Сун Жочжао вдруг подумала, что заданный ею вопрос действительно лишен всякого смысла. Если бы он действительно чувствовал вину, то осмелился бы он так губить репутацию семьи Вэнь все эти годы?

К удивлению Сун Жочжао, молчавший до этого Вэнь Хэн, которого следовало называть Ван Лэй, вдруг разразился громким смехом, а затем холодно произнес: 

— Вэнь Хэну просто повезло родиться под счастливой звездой. Но, к сожалению, он был слишком глуп и легко поверил в доброе отношение других.

— Хотя семья Вэнь и была знатным родом на протяжении ста лет, к тому времени, как родился Вэнь Хэн, резиденция уже отошла от дел и жила спокойно в своём уединении. Даже Титул Герцога Вэнь им было сложно сохранить, — спокойно сказала Сун Жочжао. — Но он всё равно решил отправиться на поле боя, чтобы сражаться за себя и за будущее своей семьи. Какое право ты, вор, укравший чужую жизнь, имеешь судить его?

— Какая разница? — тут же возразил Ван Лэй. — Он был всего лишь искусным воином. Даже если бы он вернулся в столицу, он бы не обязательно унаследовал Титул! И после стольких лет при Дворе, интриг и борьбы за власть, он бы не выжил со своим характером! Если бы не я, резиденция герцога Вэнь, возможно, уже давно перестала бы существовать!

— И все же резиденции Герцога Вэнь больше не будет, — холодно посмотрев на Ван Лэя, прямо сказала Сун Жочжао. — Император уже издал указ, согласно которому Вэнь Цзысинь в назначенный день будет подвергнут «смерти от тысячи порезов», а ты, за убийство Вэнь Хэна, убийство пожилой Госпожи из королевской семьи на глазах у всех, а также подкуп судьи Верховного Суда с целью подмены Вэнь Цзысиня заключённым, приговариваешься к нескольким видам наказания и будешь казнен в один день с Вэнь Цзысинем.

— Как такое возможно?! — в отчаянии воскликнул Ван Лэй. — Моя дочь всё ещё во Дворце, Сун Жочжао! Ты ещё пожалеешь об этом! Моя дочь рано или поздно отомстит за меня!

— Ох, а я и забыл тебе сказать - твоя дочь, за то что осмелилась просить за тебя пощады, когда Его Величество был в ярости, была отправлена в Холодный Дворец, — с издевкой в голосе произнесла Сун Жочжао, скрестив руки на груди. — Должен признать, что когда-то, когда рождались наложница Вэнь и Вэнь Цзысинь, ты, должно быть, забыл дать им мозги! Глупые и не осознающие этого люди... Поистине удивительно.

Сун Жочжао вовсе не преувеличивала.

Ранее она думала, что наложница Вэнь просто глуповата, но когда Цзинь Ли рассказал Императору о личности Ван Лэя, наложница Вэнь осмелилась обвинить Цзинь Ли в клевете и даже потребовала, чтобы Император наказал Цзинь Ли палками и заставил его встать перед ней на колени и признать свою неправоту…

В тот момент Сун Жочжао почувствовала, как дернулись уголки губ Императора, ведь его собственная наложница была настолько глупа, что выставила их обоих дураками. Как Император, он чувствовал себя униженным. Главе Империи с трудом удалось сохранить лицо, но наложница Вэнь, то ли от внезапного осознания своей истинной личности, то ли от чего-то ещё, вдруг упала на колени перед Императором, обняла его за ноги и стала умолять, говоря, что если это и правда, то это потому, что Ван Лэй был способным, а у семьи Вэнь просто не было такой удачи…

Сун Жочжао подумала, что Император проявил просто невероятную выдержку, не ударив наложницу Вэнь по лицу.

Во времена своего расцвета резиденция Герцога Вэнь пользовалась таким уважением, что даже покойный Император относился к ним с почтением. А теперь, когда кто-то другой занимал место их Главы на протяжении стольких лет, если Император не поможет семье Вэнь восстановить справедливость, разве это не подорвет доверие к нему со стороны многих пожилых чиновников?

— Сун Жочжао, помоги мне! — Ван Лэй не думал, что настанет день, когда он не сможет положиться на собственных детей. Он тут же в отчаянии схватился за решетку, умоляюще глядя на Сун Жочжао. — Если ты поможешь мне, то в будущем резиденция Герцога Вэнь будет всецело в твоём распоряжении, и никогда не предаст тебя!

— Неужели? — Сун Жочжао слегка приподняла бровь, словно заколебавшись.

— Конечно! — Ван Лэй всегда считал Сун Жочжао всего лишь подростком, у которого не может быть особых планов. Видя, что он, кажется, колеблется, мужчина поспешно прошептал: — Генерал Сун, если ты поможешь мне выбраться отсюда, я щедро тебя отблагодарю.

— О? — Сун Жочжао медленно приблизилась и, нахмурившись, посмотрела на Ван Лэя. — Твоя настоящая личность уже раскрыта. Ты превратился в такого же простолюдина, каких поливал грязью. Как ты думаешь, имеешь ли ты право заключать со мной сделки?

— У меня есть серебро! Генерал Сун, я могу дать тебе много серебра! — Ван Лэй теперь видел в Сун Жочжао своего единственного спасителя и тут же понизил голос. — Если ты согласишься мне помочь, я могу сменить имя и скрыться из столицы. Я никогда не стану обузой для тебя!

— Серебро? — Сун Жочжао почему-то вспомнила, как в прошлой жизни этот человек извратил факты и обвинил её в растрате пенсий погибших солдат, из-за чего её стали презирать люди. В её глазах мелькнул убийственный блеск.

Раз уж он смог занять место Вэнь Хэна, то наверняка оставил себе пути к отступлению. Так что серебро, о котором он говорил, должно быть, было собрано им из награбленного за все эти годы заработка простого народа. 

Не зря старики говорят, что человек видит в других только то, что есть в нём самом. Он сам присвоил себе серебро, поэтому и оклеветал её!

Подумав об этом, Сун Жочжао вдруг достала ключ и открыла дверь камеры. В глазах Ван Лэя мелькнула радость, и он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг Сун Жочжао пнула его ногой в грудь, и он отлетел обратно вглубь камеры.

— Что ты делаешь?! — Ван Лэй, ударившись о стену и упав на землю, схватился за грудь и выплюнул полный рот крови, с недоверием глядя на Сун Жочжао.

Только что всё так хорошо шло! Так почему он так резко переменился в лице?

— Мщу за резиденцию Герцога Вэнь, — Сун Жочжао, конечно же, не стала упоминать о событиях прошлой жизни, но вся боль, которую она тогда испытала, нахлынула на неё, заставив её покраснеть от ярости. Она сжала рукоять своего меча и вонзила его в руку Ван Лэя.

Камера тут же наполнилась душераздирающим криком. Но Сун Жочжао и не думала останавливаться. Она резко дернула меч, и рука Ван Лэя отделилась от тела в месте раны!

— Именно так ты искалечил руку Вэнь Хэна тогда? — Сун Жочжао холодно смотрела на корчащегося от боли Ван Лэя. — А теперь попробуй-ка сам на вкус эту боль!

— Сун Жочжао, я был не прав! — Ван Лэй в этот момент вдруг понял, что Сун Жочжао просто сумасшедший. Поэтому он тут же рухнул на колени и начал отчаянно кланяться молодому человеку, умоляя о пощаде. — Генерал Сун! Умоляю, пощадите мою никчемную жизнь! Я ничтожество, я недостоин того, чтобы пачкать ваши руки, генерал Сун!

Если бы Ван Лэй был более тверд духом, Сун Жочжао, возможно, даже прониклась бы к нему уважением, но, видя его жалкое, лишенное всякого достоинства поведение, она чувствовала лишь презрение. В прошлой жизни резиденция Герцога Вэнь так подставила её. Как она могла не ненавидеть их? Но чем глубже она копала, тем больше понимала, что резиденция Герцога Вэнь уже давно пала жертвой обмана, поэтому мстить она должна была исключительно Ван Лэю.

Вот только жаль было Вэнь Хэна, такого талантливого Генерала, погибшего от рук этого человека…

— Где серебро…? — Сун Жочжао направила меч на левый глаз Ван Лэя. — Если ты скажешь хоть слово лжи, то не вини меня в жестокости.

— В резиденции Герцога Вэнь! — хоть Ван Лэй и был старым хитрым лисом, в то же время он был просто трусливым ничтожеством. С того момента, как он занял место Вэнь Хэна, он решил, что больше никогда не ступит на поле боя. Поэтому, как только Сун Жочжао ясно дал понять о своих намерениях, он мгновенно струсил. — Оно в искусственной горке в заднем саду. Всё серебро, что я нажил за эти годы, спрятано там. Никто в резиденции не знает об этом месте. Генерал Сун, умоляю вас, оставьте меня, как пустое место!

Но в следующий момент меч Сун Жочжао вонзился в его левый глаз. Легким движением запястья она вырвала глазное яблоко Ван Лэя, и тот издал душераздирающий крик.