Глава 68: Ещё раз попробуешь, и я отрублю тебе лапы! 

— Чепуха! - Сун Цин почувствовал, как Сун Жочжао в пух и прах разбила его авторитет. Он покраснел, заскрежетал зубами и процедил: — Я всего лишь наградил слугу вещью, что ты прислал! Неужели нужно так трястись над каждой мелочью?!

Сун Жочжао усмехнулась.

«Только посмотрите! Он до сих пор думает, что наши отношения испортились из-за того, что он отдал мой подарок Лю Дуню».

— Такие воры, как Лю Дунь, которые крадут ценности у своих Господ, попадают в тюрьму и лишаются конечностей, — безразлично бросила Сун Жочжао. — Неужели ты думаешь, что жалкий человек из разрушенной семьи достоин моего внимания?

Всё семейство Лю Дуня всё ещё оставалось в темнице. Лю Дунь прослужил Сун Циню много лет, но тот, хоть сначала и разгневался, впоследствии не проявил к слуге ни малейшего интереса. Сейчас он даже не знал, жив ли Лю Дунь или мёртв. Сейчас Сун Жочжао начинала думать, что гнев Сун Цина был вызван вовсе не сочувствием к слуге, а задетой гордостью. Наказание Лю Дуня ударило по его репутации.

Эгоизм и равнодушие — вот какими словами можно было описать Сун Цина.

— Тогда чего ты добиваешься? — Сун Цин считал, что уже достаточно уступил, и указал на Сун Жонин. — Ты решил, что семья Фан не подходит Жонин, и расторг её брак. Никто в резиденции не стал противиться твоему решению. Но в конце-концов, мы же одна семья! Зачем доводить дело до открытого конфликта?

Сун Цин не понимал, почему Сун Жочжао вернулась в этот раз такой скандалисткой. Самый послушный ребёнок, казалось, восстал против его власти, что вызывало в душе Сун Цина безграничное недовольство.

«Почему бы тебе просто не слушаться, как раньше?»

— Господин Сун, если вы не знаете, как воспитывать детей, то хотя бы поддерживайте, хвалите, одобряйте, старайтесь понять, оказывайте поддержку. Не переносите собственное ограниченное мировоззрение, беспочвенную тревогу, трусливый страх, невежественный гнев и необоснованные обиды на своих детей. Если бы мы были посредственностями, то с радостью коротали бы дни у ваших ног, и наша жизнь была бы счастливой.

Сун Жочжао не собиралась больше слушать Сун Цина. Она решила высказать всё, что у неё накопилось в душе.

На самом деле, эти слова предназначались скорее Сун Жонин.

Сун Жочжао прекрасно понимала, что сколько бы она ни говорила, Сун Цин будет лишь бессмысленно злиться и никогда не задумается о том, что сделал не так. В конце-концов, с его точки зрения, он всегда был прав. Сейчас он наверняка считал, что если бы дочь не бушевала, то в резиденции царило бы счастье и спокойствие. Значит, это Сун Жочжао была виновата в происходящем.

— Ваши амбиции вознеслись выше небес. Вы предпочитаете приносить в жертву собственных детей, чтобы получить уважение посторонних, — спокойно проговорила Сун Жочжао. — При малейшем намёке на неподчинение, вы в лучшем случае обрушиваете на нас поток брани, а в худшем — распускаете руки. Как вы вообще можете называть себя Отцом?

— Ты… Да как ты смеешь, неблагодарная дрянь?!

Сун Цин схватился за грудь и задышал с присвистом. Несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова, а затем его глаза закатились, и он потерял сознание.

Как и сказала Сун Жочжао, все эти годы ему пели дифирамбы, а когда кто-то сорвал с него маску, Сун Цин не смог вынести такого удара. В порыве ярости его сердце не выдержало.

— Недавно же звали лекаря осмотреть Госпожу Сун. Отнесите его к ней. Вместе веселее будет, — Сун Жочжао махнула рукой Гуюю, приказывая ему отнести Сун Цина в комнату.

В конце-концов, Сун Жочжао ещё не порвала всех связей с резиденцией. Если Сун Цин умрёт от гнева, то родственники обязательно воспользуются этим, чтобы очернить её имя. Одна мысль об этом была невыносима.

Сун Жочжао собиралась обратиться к Сун Жонин, но заметила, что Инчунь всё ещё стояла на коленях, прижатая к земле двумя стражниками. 

Девушка слегка приподняла бровь, глядя на замешкавшихся мужчин.

— Разве я недостаточно ясно выразился? — с наигранным удивлением спросила Сун Жочжао, скрестив руки на груди. — Чего вы ждёте?

— Брат…, — Сун Жонин видела, в каком затруднительном положении оказались стражники и робко проговорила: — Это я помешала им. Инчунь не хотела ничего плохого. Когда её заставили стоять на коленях, она защищала меня. Прости её на этот раз, хорошо?

— Нет.

Сун Жонин думала, что Сун Жочжао обязательно согласится. В конце-концов, всё это время сестра никогда не отказывала ей ни в одной просьбе. Однако, услышав её ответ, Сун Жонин удивлённо подняла голову, не зная, как реагировать.

— Я знаю, что она защищала тебя. В первый раз, когда она прикрыла тебя своим телом, я увидел рану на твоей руке. Ты ничего не сказала, и я не стал наказывать её, — твёрдо произнесла Сун Жочжао. — Во второй раз, когда она посмела так с тобой разговаривать, я ударил её ногой. Трижды прощать за ночь — уже слишком. Если я прощу её, то любая служанка сможет кричать на тебя!

Услышав это, двое стражников тут же позабыли о просьбе Сун Жонин. Если бы не она, то Сун Жочжао не стала бы их отчитывать. В армии за подобное неповиновение полагалось наказание палками.

 

Стражники потащили Инчунь прочь. Девушка плакала и умоляла Сун Жонин спасти её. Но в этот момент со двора донёсся гневный окрик.

— Стойте! Что вы делаете?! Немедленно отпустите девушку!

Прибывшим оказался никчёмный брат Юй Синьжоу, Юй Цзу.

Сун Жочжао холодно посмотрела на него.

Неуверенная походка, потемневшее лицо — он явно страдал от последствий продолжительных загулов.

— Брат, почему ты каждый раз, как возвращаешься, ты устраиваешь в резиденции такой переполох? — Юй Цзу встал перед Инчунь и ткнул пальцем в сторону Сун Жочжао. — Тебе мало сражений и убийств за пределами резиденции? Вернулся домой и снова начал издеваться над беззащитными женщинами! Не стыдно? И ещё - это ты ударил мою сестру?

Сун Жочжао бесстрастно смотрела на Юй Цзу.

«Я же говорила, что резиденция прогнила насквозь».

Сун Жочжао считала, что даже одно лишнее слово, сказанное Юй Цзу, будет пустой тратой её времени.

— Нет, это не… Что ты имеешь в виду? — Юй Цзу, видя, что Сун Жочжао его игнорирует, в гневе подошёл к нему. Он чуть ли не тыкал пальцем ему в лицо и кричал: — Думаешь, если ты Генерал, то тебе всё позволено? Ни во что не ставишь… А-а-а!

По резиденции разнёсся душераздирающий вопль. Это Сун Жочжао с силой вывернула палец Юй Цзу. Парень скрючился от боли, пытаясь унять мучения. Наконец, он не выдержал и рухнул на колени, чувствуя, как к нему подступает смерть.

— Терпеть не могу, когда кто-то пытается мною командовать, — холодно процедила Сун Жочжао, глядя на него сверху вниз. — Ещё раз попробуешь, и я отрублю тебе лапы!