Глава 7. Небесно-голубой цвет

— Хорошо, Юйэр, иди передай ответ. Жуньэр, помоги мне переодеться.

Юнь Цинцянь уже сменила тему, и Юйэр, даже будучи недовольной, не смела больше ничего сказать. Ей оставалось лишь принять приказ и удалиться.

После ухода Юйэр, Жуньэр подошла и взяла с подноса новое ярко-красное платье, готовясь помочь Юнь Цинцянь переодеться.

— Подожди, — Юнь Цинцянь нахмурилась, глядя на красное платье в руках Жуньэр.

— Что такое, госпожа? Это платье плохое?

В прошлой жизни Юнь Цинцянь любила красный цвет. Ей нравилась его дерзкая яркость, его уникальность, то, как он выделял её из толпы.

Но возродившись, Юнь Цинцянь разлюбила красный, особенно ярко-красный. Он слишком напоминал кровь: кровь верности и доблести миллионной Армии Гуаньдун, кровь несправедливо загубленных семидесяти трёх душ из резиденции хоу, и ещё больше — кровь унижения её отца и брата.

— Госпожа, госпожа, что с вами? Почему вы так побледнели? Вам всё ещё нехорошо? Если нехорошо, служанка пойдёт и передаст госпоже Хань… — Жуньэр обеспокоенно поддержала Юнь Цинцянь.

Юнь Цинцянь выпрямилась, слегка покачала головой и, указав на платье в руках Жуньэр, сказала:

— Смени его. Надень… надень то, небесно-голубое.

Жуньэр удивилась. То небесно-голубое платье прислал Третий Господин из Гуаньдуна. Но госпожа всегда говорила, что цвет у него тусклый, безжизненный, поэтому оно хранилось на самом дне сундука. Почему сегодня она вспомнила о нём?

Жуньэр ловко помогла Юнь Цинцянь надеть небесно-голубое платье. Тусклый, казалось бы, цвет в сочетании с потрясающей красотой Юнь Цинцянь создавал ощущение неземной чистоты.

Юнь Цинцянь опустила голову, поправляя пояс цвета лунной белизны, а когда подняла взгляд, увидела застывшие взгляды Чжуэр и Жуньэр.

Юнь Цинцянь слегка нахмурилась и с недоумением спросила:

— Что? Некрасиво?

Вошедшая с едой Чжуэр, увидев Юнь Цинцянь, воскликнула:

— Госпожа! Вы так прекрасны! Прежние красные платья делали госпожу яркой, но неизбежно придавали ей некоторую вульгарность. А сегодня это голубое платье подчёркивает вашу красоту, словно вы лотос, поднявшийся из воды, или… или водная фея! Правда… правда, очень красиво!

Юнь Цинцянь с улыбкой коснулась лба Чжуэр и упрекнула:

— Только ты и умеешь так говорить.

Юнь Цинцянь провела рукой по широкому небесно-голубому рукаву, а её мысли уже унеслись в далёкий Гуаньдун, где были её отец и брат. Она выбрала это платье не ради красоты, а потому, что небесно-голубой — это цвет Армии Гуаньдун, цвет серебряных доспехов и синих повязок миллионной армии.

Отец, брат, скоро наша семья воссоединится.

— Принеси моё саше…

— Точно-точно, это нельзя забывать! Госпожа, служанка вам его прикрепит! — Чжуэр достала из шкатулки для украшений саше голубого цвета с белым цветком и прикрепила его Юнь Цинцянь. Оно прекрасно гармонировало с небесно-голубым платьем.

Юнь Цинцянь коснулась саше на поясе и снова невольно нахмурилась. С самого рождения от её тела исходил естественный аромат. Обычно его можно было скрыть с помощью пудры или саше, но стоило ей вспотеть от движения или волнения, как аромат становился сильнее. В прошлой жизни именно из-за этой особенности Юйвэнь Ли обвинил её в том, что она демоница.

К счастью, эту тайну, кроме отца, знали только оставленные матерью Чжуэр и Жуньэр. Хитрая Юйэр и присланная бабушкой Юаньэр ничего не знали.

В этой жизни… нельзя допустить, чтобы кто-то снова воспользовался этой её слабостью. Нужно срочно найти знаменитого лекаря и излечиться от этого странного недуга!

...

Сразу после полудня Чжуэр пришла доложить, что Хань Юйфэй уже приехала, но даже не вышла из кареты, а ждёт у ворот, чтобы Юнь Цинцянь поскорее вышла.

Чжуэр надула губы и с обидой сказала:

— Она столкнула нашу госпожу в воду, сказала, что пришла извиниться, но ещё даже не показалась, а уже собирается ехать к другим! Где тут хоть капля искренности?

Юнь Цинцянь холодно усмехнулась. Конечно, у Хань Юйфэй не было никакой искренности. Она была старшей законной дочерью Защитника Государства Хань Дуна. У Защитника Государства было больше десяти законных и незаконнорождённых сыновей, но ни одной дочери. Хань Юйфэй была его поздним ребёнком, и он берёг её как зеницу ока.

К тому же, Хань Юйфэй была родной племянницей старшей тётушки Хань Чунькэ. Как она могла искренне извиняться перед ней, такой «сироткой»?

Судя по всему, Хань Юйфэй хотела воспользоваться случаем, чтобы сблизиться с Му Жунъюанем. Но почему?

Разве Хань Юйфэй не была всегда влюблена в Цзин Вана? Иначе зачем бы ей было строить козни против неё?

Юнь Цинцянь вскинула брови, вспомнив кое-что. Кажется, в прошлой жизни Хань Юйфэй влюбилась в Юйвэнь Ли именно после того, как он спас её. Значит, ей нравились истории о героях, спасающих красавиц.

Юнь Цинцянь холодно усмехнулась и покачала головой.

— Какая бесстыдница! Малый хоу Му спас ведь не её! Госпожа, мне кажется, она просто использует вас как предлог, чтобы подольститься к Резиденции Могущественного Хоу, — возмущённо сказала Чжуэр.

Жуньэр тоже вмешалась:

— Малый хоу Му только недавно вернулся в Дунцзин с южных границ. Боюсь, он ещё даже не успел толком устроиться. Ехать сейчас благодарить действительно неуместно. Госпожа, может, скажем старшей жене, что вы больны и лежите в постели? Пусть госпожа Хань едет одна.

Юнь Цинцянь слегка нахмурилась. Слова Жуньэр напомнили ей кое-что.

Она помнила, что в тот год в прошлой жизни Му Жунхэ нанёс сокрушительное поражение государству Наньдянь. Император был в восторге и вызвал Му Жунхэ в Дунцзин для награждения. Однако в горах на юге бесчинствовали бандиты, среди которых были и искусные мастера яда гу, поэтому Му Жунхэ не мог покинуть свой пост. Император, ценя его преданность, оказал милость Му Жунъюаню, позволив ему отправиться на передовую навестить старшего брата.

Люди, державшие в руках большую военную мощь, обычно оставляли одного близкого родственника в столице в качестве заложника. Это было неписаное правило, призванное успокоить правителя.

Например, Юнь Жун оставил Юнь Цинцянь, а Му Жунхэ — Му Жунъюаня.

Разрешение императора Му Жунъюаню покинуть столицу было знаком огромного доверия к Му Жунхэ, поистине безграничной милостью.

Однако в этой новой жизни время, казалось, не совпадало.

В прошлой жизни Му Жунъюань вернулся в столицу седьмого числа седьмого месяца, в Праздник Цицяо. В тот день незамужние девушки могли гулять по улицам. Возвращение Му Жунъюаня в Праздник Цицяо привлекло внимание всех девушек города, которые бросали в него шёлковые цветы, платки и саше. Весь Проспект Вечного Спокойствия был усыпан этими девичьими безделушками.

А Му Жунъюань, оправдывая своё возвращение именно в Праздник Цицяо, заявил, что приехал любоваться красавицами.

Император даже со смехом позволил ему взять в жёны любую понравившуюся девушку, если она не была обручена и сама была согласна.

Из-за абсурдности этого указа Юнь Цинцянь хорошо его запомнила.

Сейчас же была всего лишь ранняя весна, третий месяц. До Праздника Цицяо оставалось больше трёх месяцев. Почему Му Жунъюань вернулся раньше?

Юнь Цинцянь почувствовала беспокойство. Возродившись, она должна была знать всё наперёд. Почему же первое же событие отличалось от прошлой жизни?.. Неужели это всё сон?

В поисках ответа Юнь Цинцянь решила воспользоваться предложением Хань Юйфэй и встретиться с тем, кто спас её, кого в прошлой жизни она видела лишь однажды.