Тан Синь рос рядом с Тан Сыхуаном с самого детства, в то время как Тан Миао стал членом семьи Тан только в двенадцать лет. Поэтому отношения между братьями были натянутыми. Тан Синь родился 15 июня, а Тан Миао — 19 декабря следующего года. Разница между ними составляла всего полтора года. Подростковый возраст — время повышенной чувствительности, и между братьями постоянно возникали конфликты.
Раньше Тан Миао был довольно мягким и даже робким (в отличие от Тан Синя, которого воспитывал сам Тан Сыхуан и который всегда был более напористым). В спорах он обычно уступал. Но в шестнадцать лет Тан Миао наконец решил дать отпор.
Причиной, по которой дело дошло до больницы, стал Тан Синь. Он без всякого повода задел Тан Миао, насмехаясь над его успеваемостью и говоря, что тот позорит Тан Сыхуана. Тан Миао не смог этого вынести. Он всегда уважал отца и не мог позволить кому-либо говорить, что он его позорит. Поэтому он ударил Тан Синя.
Семья Тан имела криминальное прошлое, и некоторые его отголоски сохранились. Тан Синь с шести лет тренировался в боевых искусствах под руководством наставника. Тан Миао не мог сравниться с ним в силе. Братья не уступали друг другу, и в итоге оба оказались в больнице. Конечно, травмы Тан Миао были намного серьезнее.
— Дядя Чунь, где отец? Я хочу его видеть! — Сейчас Тан Миао больше всего хотел увидеть Тан Сыхуана. Формально он видел его «вчера», но он умер и переродился, и ему казалось, что прошла целая вечность. Он отчаянно хотел убедиться, что с Тан Сыхуаном все в порядке. Более того, он чувствовал себя виноватым перед отцом. Что касается матери, то он все обдумал. Какой бы ни была ее личная жизнь, она искренне любила его, и в его сердце она навсегда останется хорошей матерью.
Тан Чунь придержал молодого господина, который пытался сесть:
— Молодой господин, господин Тан сейчас в компании, вы его увидите. Врач сказал, что у вас растяжение мышц правой руки, и вам нужно остаться в больнице. — Тан Чунь говорил, слегка нахмурившись. Старший молодой господин на этот раз действительно переборщил.
Тан Миао лег обратно, его волнение постепенно улеглось. Он все еще не мог поверить в свое перерождение, все казалось нереальным.
— Как старший брат? — осторожно спросил он.
Тан Чунь поставил на стол термос с едой:
— У старшего молодого господина травмы несерьезные, завтра его выпишут.
Тан Миао кивнул, чувствуя облегчение. Да, он действительно переродился — он хорошо помнил, что в прошлой жизни Тан Синь провел в больнице всего один день. В этой жизни он будет жить по-другому. Он докажет отцу, что он достоин быть его сыном.
— Молодой господин? — Тан Чунь налил ему миску горячей каши и, заметив решимость в глазах Тан Миао, удивленно окликнул его.
Тан Миао спрятал улыбку:
— Все в порядке. — Перерождение было слишком невероятным, и он не должен был выдать себя.
— Когда отец придет навестить меня?
Тан Чунь с извинением посмотрел на него:
— Господин Тан уже навещал вас обоих, но ему пришлось уйти по делам. Молодой господин, вам что-то нужно от господина Тана?
— Нет, ничего особенного. Я хочу позвонить ему. — Тан Миао осмотрелся, но не увидел своего телефона.
Тан Чунь открыл ящик тумбочки, достал телефон и протянул ему:
— Господин Тан сейчас, наверное, обедает.
Тан Миао взял телефон, включил его, нашел номер Тан Сыхуана и сразу же позвонил. Отец быстро ответил.
— Отец? — Тан Миао почти затаил дыхание, прислушиваясь к звукам на другом конце провода.
— Проснулся? — Голос Тан Сыхуана был таким же низким, как он помнил, и в нем не слышалось раздражения.
— Да. Отец, ты уже поел? — Услышав знакомый голос, Тан Миао невольно улыбнулся, и на его щеках появились ямочки.
Тан Чунь удивленно посмотрел на него, но, приглядевшись, снова увидел привычное бесстрастное выражение лица молодого господина. Показалось.
Тан Миао не заметил его взгляда. Он взял пульт и раздвинул шторы, впуская в палату яркий солнечный свет. Он лежал в VIP-палате, похожей на президентский люкс. В ней было все необходимое, но из-за больших размеров она казалась пустой.
— Обедаю, — голос Тан Сыхуана на мгновение прервался. — Если вы с братом так любите больницы, в следующий раз можете остаться подольше.
Тан Миао не хотел говорить о Тан Сине:
— Не люблю. Отец, ты ешь пока, до свидания.
— Угу.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|