Шерлок ушёл, не прощаясь.
Он не счёл нужным обращать внимание на недоумённые взгляды сотрудников «Белого Шипа». Не было сцены, где великий детектив, стоя под покровом ночи, тычет пальцем в группу Контракторов, излагая свои умозаключения, чтобы те, потеряв дар речи, посыпали головы пеплом.
Он просто молниеносно сделал свои выводы на месте преступления и свалил всё остальное на Ватсона.
Никто из них не распределял роли заранее. Всё произошло само собой, естественно и слаженно, словно они работали в паре уже много лет.
...
Лондонская ночь после снегопада дышала ледяным холодом. Шерлок был рад, что вовремя купил кошачью корзинку. При мысли о том, как трёхцветный котёнок свернулся в ней калачиком, укрывшись от пронизывающего ветра, у него на душе теплело. Он плотнее закутался в плащ. В этот момент над головой, по гигантскому виадуку, прогрохотал паровой поезд. Скрежет колёс о рельсы пронзил влажный воздух и ворвался в уши.
Шерлок поднял голову. Освещённый состав на фоне падающего снега выглядел словно кадр из чёрно-белого кино. Он быстро взбежал по ступеням на платформу и в последнюю секунду перед отправлением проскользнул в вагон.
Успел.
Народу в вагоне было мало — вероятно, из-за снегопада. Шерлок нашёл свободное место и погрузился в раздумья.
«Расследовать преступления людей на удивление просто, — думал он. — Потому что человек всегда оставляет следы, продиктованные мышлением примата. Даже Контракторы с их сверхъестественными способностями редко способны на нечто вроде… передвижения на спине, вывернув конечности, или совершения ритуального омовения у фонарного столба перед нападением, или исступлённого облизывания тела жертвы после убийства».
Но демоны — другое дело. От них можно было ожидать чего угодно, не говоря уже об их способностях, выходящих за рамки человеческого понимания.
Поэтому расследовать их преступления было намного сложнее. Но оттого и интереснее.
Шерлок улыбнулся своим мыслям и, убаюканный покачиванием вагона и стуком колёс, погрузился в размышления.
В вагоне было тихо. Лишь время от времени снаружи проникали всполохи света, отражаясь от покрытых инеем улиц, — может, от треснувших газовых фонарей, а может, от витрин ночных лавок.
— Следующая станция — Сорванные Ногти… Следующая станция — Сорванные Ногти…
Голос из репродуктора, хриплый, утопающий в помехах, прорвался сквозь тишину. Невозможно было разобрать даже пол говорившего.
Но так поздно… и вдруг объявление? Это было совершенно не в духе лондонских поездов. Обычно машинисты ленились даже двери открывать, мечтая поскорее доехать до конечной и закончить смену.
— Следующая станция — Сорванные Ногти… — повторился голос.
Тут Шерлок замер.
«Сорванные Ногти?»
Название станции?
Очевидно, нет. В Лондоне не было и никогда не было станции с таким названием!
Как он не заметил этого раньше?
Он почувствовал, как голова наливается свинцом. Оглядевшись по сторонам, он с опозданием осознал, что весь вагон залит странным красным светом, словно все лампы обернули кроваво-красной бумагой.
В поле его зрения сидели двое пассажиров, плечом к плечу. Они не двигались, а на их лицах застыло неестественно страдальческое выражение.
И Шерлок понял причину их страданий…
Они не могли пошевелиться!
Потому что он и сам не мог. Ни рукой, ни ногой, ни даже головой. Единственное, что ему оставалось — дышать, моргать и хмуриться. Крошечные, едва заметные движения. Словно связь между мозгом и телом оборвалась.
А затем…
Из-за спины показалась фигура.
В поле зрения Шерлока появился человек в грязном, плотном плаще. Капюшон был натянут так низко, что полностью скрывал лицо. Из-под него доносилось тихое, едва слышное бормотание:
— Я сделаю это… сделаю…
Бормоча себе под нос, человек, пошатываясь, прошёл мимо Шерлока к сидевшему впереди пассажиру-мужчине. Наклонившись, он достал из кармана плаща отвёртку.
— Следующая станция — Сорванные Ногти…
Голос из динамика прозвучал снова!
И в тот же миг человек в капюшоне схватил палец пассажира и вонзил остриё отвёртки прямо под ноготь!
— Агх… а-а-агх…
— АААААААААААААА!!!
Раздался протяжный крик.
Да, именно протяжный. Словно в замедленной съёмке, рот пассажира медленно раскрывался, и из его горла вырывались медленные, но оттого ещё более леденящие душу стоны боли.
Его тело оставалось неподвижным. Он мог лишь сидеть прямо и чувствовать, как отвёртка впивается в его плоть, а затем медленно, мучительно медленно, отрывает ноготь.
Человек в капюшоне действовал с усилием, будто страдал от мышечной слабости. Было видно, как розовая плоть под ногтем натягивается, отрываясь от ложа кровавыми нитями.
Глаза пассажира налились кровью и, казалось, вот-вот вылезут из орбит от чудовищной боли.
Первый ноготь… второй… третий…
Наконец, когда мучитель добрался до четвёртого пальца, прямо перед пассажиром воздух треснул, и из разлома выползло нечто.
Тварь длиной в пятнадцать сантиметров, похожая на миногу. По бокам её тела копошились сотни ножек, тонких, как у криля, с острыми кончиками. Вонзая их, словно крошечные шипы, в тело мужчины, она переползла через воротник, поднялась по щеке и добралась до глаза.
Затем маленькое чудовище вонзило несколько лапок в плоть на лице жертвы, чтобы закрепиться. То, что служило ему «головой», медленно раскрылось, превратившись в глубокий круглый провал. Из него высунулись десятки тонких, мягких усиков и пробрались в щель между веком и глазным яблоком.
Лишь после этого его рот, похожий на присоску, прильнул к выкатившемуся от боли глазу.
Хлюп… хлюп…
Шерлок отчётливо видел, как тело демона сокращается в такт всасывающим движениям. Крик пассажира становился всё громче, пока не оборвался отвратительным чпоком.
Даже не видя, по одному этому звуку можно было понять: глазное яблоко было вырвано из глазницы.
Затем настал черёд второго глаза. Всё это время человек в капюшоне с невероятной сосредоточенностью продолжал отрывать ногти, без умолку бормоча:
— Я сделаю это… сделаю… хе-хе-хе… я сделаю это…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|