Глава 6 (Часть 1)

Региональный турнир Канто.

Банри Канзаки сидела на скамейке в больнице, греясь на солнце.

На лужайке росла сочная зеленая трава. Еще совсем недавно там играли дети, и их веселые голоса время от времени отвлекали Банри, которая обычно любила тишину.

Однако ее взгляд был прикован к телефонной будке у входа в больницу.

Если она не ошибалась, Юкимура обязательно позвонит Санаде перед операцией.

Тогда она сможет увидеть его еще раз, хотя бы издалека.

С этой мыслью девушка внезапно подняла голову и слабо улыбнулась, и в ее взгляде мелькнула печаль. Светло-каштановые волосы соскользнули с плеча, блеснув золотом на солнце. Банри подняла белую руку, заслоняясь от теплых лучей, и ее темно-карие глаза, прищуренные от света, казались светло-серыми.

Из больницы вышел худой юноша. Его лицо, как всегда, было изящным и утонченным, и во всем его облике чувствовались холодность и гордость.

Девушка, которая могла понять слова только по движению его губ, смотрела на юношу с фиолетовыми волосами, и в ее глазах светилась нежная улыбка.

— Я решил сделать операцию, — сказал Юкимура Санаде по телефону.

На лице юноши появилась грустная улыбка. Он закрыл глаза, приняв какое-то решение. Его желание снова стоять на корте вместе с командой было как никогда сильным, даже несмотря на перешептывания врачей и сомнения в том, сможет ли он полностью восстановиться. Он чувствовал, как в его жилах кипит кровь.

Он много раз брал в руки ракетку, но больше не мог играть с прежней силой.

Юноша, который когда-то стоял на вершине, теперь внезапно упал с небес, и это падение было самым болезненным в его жизни.

— Банри… — вдруг вырвалось у него.

Юноша резко открыл глаза, пораженный своей оговоркой, и замолчал. Санада с удивлением спросил: — Что случилось? — Последовала короткая пауза, а затем юноша ответил: — Ничего, продолжай играть, — и повесил трубку.

Девушка вдали встала, изумленно глядя на него.

Неужели она ослышалась? Это движение губ… она видела его бесчисленное количество раз. Это было ее имя.

Банри.

Девушка прикрыла рот дрожащей рукой и улыбнулась, но ее глаза наполнились слезами.

Спасибо, что в последний момент ты вспомнил мое имя.

Юноша поднял голову и посмотрел на небо. Солнце слепило ему глаза. Его окутал глубокий холод, и в сжатых ладонях все еще оставались страх и растерянность.

Неважно, что он много раз падал на пол в больнице.

Неважно, что после разговора с Санадой у него онемели руки и ноги.

Неважно, что он днями и ночами лежал в одиночестве на больничной койке, глядя в окно на смену времен года.

Неважно, что у него больше не было сил держать ракетку.

Если после сегодняшнего дня он сможет снова выйти на корт и сражаться вместе со своей командой…

Он готов вынести в десять раз больше боли, чем сейчас.

Он надел хирургическую рубашку и лег на операционный стол, чувствуя неожиданное спокойствие.

Перед тем, как войти в операционную, юноша бросил последний взгляд в окно.

Зеленая трава, ярко-синее небо, и лучи солнца, пробивающиеся сквозь стекло, согревали его ладони.

— Прекрасная погода, — улыбнулась медсестра. — Пойдемте в операционную.

В тот момент, когда юноша лег на стол, он вдруг улыбнулся.

Торопливые шаги раздавались в больничном коридоре. Они приближались к девушке.

Ветер играл с ее волосами. Банри подняла голову и увидела лица, искаженные напряжением и потом. Она остановилась, и в ее сердце вдруг затеплилась надежда.

Все изменилось, не так ли? Они успели к операции Юкимуры.

В отличие от прошлого раза, вся команда Риккай была здесь, в последний момент, пусть даже и без ожидаемой победы.

Девушка схватилась за стену, чувствуя, как сжимается ее сердце.

Изменится ли исход? Никто не мог ответить на ее вопрос. Она просто шла к операционной, не отдавая себе отчета в своих действиях.

— Канзаки? — Первым, кто заметил ее, как всегда, был шумный парень с прической «под горшок».

В его глазах читалось поражение, но при виде Банри он все равно глупо улыбнулся: — А? Что ты здесь делаешь, Канзаки?

Девушка мягко улыбнулась и в третий раз ответила на один и тот же вопрос: — Я лежу в одной больнице с Юкимурой-семпаем.

— Говорят, у него сильная простуда, — спокойно ответил Янаги, закрывая блокнот.

— Пури, — усмехнулся Нио, пряча понимающий взгляд. Он обратился к Кирихаре своим обычным насмешливым тоном: — Акуя, ты слишком расслабился.

Кирихара вздрогнул и подошел к Банри. Он посмотрел на ее бледное лицо и прямо спросил: — Канзаки, ты тоже пришла посмотреть на операцию капитана? — А потом выпалил: — У тебя неважный вид. — Он почесал затылок, смутившись. — Тебе лучше вернуться и отдохнуть.

— Все в порядке, — мягко улыбнулась Банри, садясь на ближайшую скамейку. — Я просто посижу здесь.

— Кирихара-кун, как прошла игра? — спросила она, глядя на Кирихару, но ее взгляд был обращен к Янаги. В ее глазах, как всегда, читалось спокойствие.

— Если ты спрашиваешь о счете, то 2:2. Все зависит от Санады. А если ты спрашиваешь о Кирихаре… — Янаги говорил размеренно, — то он проиграл.

На мгновение повисла тишина. Лицо Кирихары стало мрачным.

— Янаги-семпай! — возмущенно воскликнул Кирихара. В его глазах вспыхнули гнев и смущение.

Взгляд Банри стал серьезным и тревожным. Она сжала руки.

Так не должно быть.

В ее памяти был другой счет.

Убедительная победа со счетом 3:1.

Санаде даже не пришлось играть.

Почему… все так изменилось?

Настроение снова упало.

Банри не знала, сколько времени прошло. У нее затекли ноги, а в горле появился неприятный зуд и боль, словно ее кусали крошечные насекомые.

Но в ее сердце нарастала тревога.

— Щелк, — Кувахара выключил радио, и все взгляды обратились к нему.

— Ну как игра? — Первой нарушила молчание тихая девушка. В ее глазах читались нетерпение и надежда. Она больше всех хотела узнать результат.

— Сейгаку… выиграли чемпионат.

Кирихара ударил кулаком по стене: — Черт!

Банри почувствовала, будто ее окатили ледяной водой. Ее пальцы дрожали.

В горле появился металлический привкус.

Они проиграли… Неужели непобедимая Риккай проиграла?

Все действительно изменилось. Девушка закрыла глаза. Стыд и вина охватили ее. Простите, что все так вышло.

Однако девушка не стала долго зацикливаться на поражении. Ее больше волновала операция Юкимуры.

— Юкимуре-семпаю нравятся песни Морикавы Мии? — вдруг спросила она Кирихару, пристально глядя на него.

— А? — опешил Кирихара. Он никак не ожидал такого вопроса.

— Да, — ответил Янаги, мастер статистики. — У капитана есть все ее диски. Его любимая песня — «It’s not goodbye».

Неожиданно. Это была не самая известная песня Морикавы, не «My love will get you home».

— Ясно… — задумчиво произнесла Банри Канзаки. — Тогда…

— Канзаки, — перебил ее Нио, вставая. В его глазах появился твердый, решительный блеск. — Ран сказала, что у тебя есть диск Морикавы с ее автографом. Может, послушаем его все вместе?

— А? — Банри замерла. Ее взгляд упал на Нио, который уже слегка улыбался. — Тогда… я схожу за ним в палату.

— Я пойду с тобой, — сказал Нио, засунув руки в карманы. Он слегка сутулился, и на его лице играла привычная беззаботная улыбка, но теперь в ней сквозили разочарование и досада от поражения. — Ран просила кое-что тебе передать.

Девушка пошла рядом с Нио, но, завернув за угол, она прислонилась к стене и замедлила шаг.

С трудом сдерживая подступающую тошноту, Банри пробормотала: — Извините, Нио-семпай, подождите меня минутку. — Она развернулась и бросилась в туалет, где, склонившись над раковиной, начала сильно кашлять.

Капли крови упали на белую поверхность раковины, растворяясь в воде и окрашивая ее в розовый цвет. Девушка оперлась руками о края раковины. Ее светло-каштановые волосы упали на лицо.

Кровохарканье, вызванное раком горла, становилось все сильнее, и иногда ей становилось трудно дышать.

Девушка, тяжело дыша, закрыла глаза, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Напряжение, тревога и страх.

— Ты ведь хотела запеть, да? — спросил юноша, облокотившись на дверной косяк.