Глава 4 (Часть 2)

Она вела себя смирно и не проронила ни слова. Неужели Ци Тин снова будет отчитывать ее резко и сурово, как в прошлый раз?

Столько людей смотрят! Неужели он совсем не хочет сохранить ей лицо?

Под затаившими дыхание взглядами нескольких подчиненных Ци Тин подошел к Мэн Чжао. Ледяной вопрос еще не сорвался с его губ, как Мэн Чжао нахмурилась, тихонько вздохнула, провела рукой по влажному от пота лбу и тихо пожаловалась:

— Я так долго тебя ждала, голова кружится. Как думаешь, может, у меня солнечный удар?

Пота на лбу было всего несколько капель, и хотя лицо покраснело, не похоже было, что она долго стояла на солнце. Слова о долгом ожидании, скорее всего, были сказаны просто так.

Боясь, что Ци Тин не оставит ей лица перед таким количеством подчиненных, Мэн Чжао сморщила личико, подошла к нему поближе и голосом, слышным только им двоим, притворилась слабой:

— Наедине можешь ругать меня сколько угодно, но сейчас, пожалуйста, сохрани мне лицо, хорошо?

Хотя Мэн Чжао не работала в офисе, она не была совсем уж несведущей в таких вещах. Она была уверена: если Ци Тин отчитает ее здесь сегодня, завтра она станет посмешищем и темой для сплетен среди сотрудников корпорации Ци.

От одной мысли об этой картине становилось душно.

Видя, что Ци Тин не отвечает, она топнула ногой. То ли она действительно плохо переносила солнце, то ли что, но ее щеки стали гораздо краснее, чем мгновение назад.

— Если ты не согласишься, я больше никогда... — слова «не буду с тобой разговаривать» она так и не договорила, вовремя сообразив закрыть рот.

Если бы она так сказала, это, вероятно, сыграло бы Ци Тину на руку. Он ведь только и мечтал, чтобы она держалась от него подальше.

— Я буду преследовать тебя до скончания веков, замучаю тебя до смерти.

Сказав это, она снова осторожно взглянула на лицо Ци Тина, боясь услышать от него какие-нибудь строгие слова.

Грозная снаружи, робкая внутри — это было точно про нее.

Глядя на нее, Ци Тин почему-то вспомнил своего младшего брата, Ци Няня.

С виду дерзкий и бесстрашный, готовый на все, но на самом деле в глазах других он был похож на котенка, который думает, что грозно выставляет свои коготки, угрожая людям, хотя его внутренняя робость и волнение уже видны всем.

Ци Тину вдруг расхотелось с ней спорить.

Он достал из кармана пиджака носовой платок и жестом предложил Мэн Чжао вытереть пот с лица.

Выражение его лица оставалось серьезным, но тон был мягче, чем ожидала Мэн Чжао: — Зайдем внутрь и поговорим.

Мэн Чжао и ассистент замерли от удивления. Когда она пришла в себя, платок уже был у нее в руке, а Ци Тин почти дошел до входа в здание.

Пока она вытирала пот, свежий и элегантный аромат платка то и дело проникал ей в нос — тот же самый, что и на его костюме. Он легко успокоил ее внутреннее волнение.

Не видя, чтобы Мэн Чжао шла за ним, Ци Тин снова остановился и обернулся, как раз застав ее подносящей платок к носу и вдыхающей аромат. На его обычно невозмутимом лице впервые промелькнула тень удивления.

Мэн Чжао покраснела так, что готова была умереть со стыда.

Спасите! Ей просто понравился запах, поэтому она случайно вдохнула его еще раз. Неужели Ци Тин подумает, что она какая-то одержимая и очень странная?

Мыслей Ци Тина Мэн Чжао не знала. Но когда ассистент спросил, нужно ли открыть переговорную, а Ци Тин отказался и повел ее в свой кабинет, взгляд ассистента стал особенно многозначительным.

Дверь кабинета закрылась, оставив их вдвоем.

Сердце Мэн Чжао наконец успокоилось. Она отбросила свою осторожность и снова превратилась в хитрую лисичку.

На кофейном столике в кабинете стоял чайный сервиз. Ци Тин налил кипяток, неторопливо ополоснул чашки, затем посмотрел на Мэн Чжао, с любопытством осматривавшую его кабинет, и спросил:

— Будете чай?

Мэн Чжао подошла и села на диван неподалеку от него, покачав головой:

— Нет, я хочу «воду счастья для домоседов», можно?

Увидев недоумение на лице Ци Тина, Мэн Чжао усмехнулась:

— Это же газировка. Как ты можешь этого не знать?

Ци Тин всегда был безупречен в общении с людьми. Раз уж он пригласил Мэн Чжао в свой кабинет, он, естественно, не откажет ей в такой мелочи.

Ассистент быстро принес колу. Ледяная жестяная банка была покрыта слоем конденсата. Прохлада проникла сквозь ладонь, и Мэн Чжао почувствовала себя освеженной, еще не сделав ни глотка.

Это была не самая полезная вещь, но в такую погоду Мэн Чжао всегда любила выпить баночку. Она знала множество способов ее открыть.

Посмотрев на свой свежий маникюр, Мэн Чжао решила дать Ци Тину шанс проявить себя.

Обхватив банку колы обеими руками, она слегка нахмурилась, подняла глаза на сидевшего неподалеку Ци Тина и смущенно сказала:

— Кажется, я не могу открыть. Ты не поможешь мне?

Над горячим чаем на столе вился легкий пар, распространяя густой аромат. В отличие от расслабленной Мэн Чжао, Ци Тин сидел очень прямо. Услышав ее слова, он перевел взгляд на газировку в ее руках, секунду подумал и взял банку.

Ледяные кончики его пальцев коснулись ладони Мэн Чжао, и на мгновение она не смогла понять, что холоднее — его рука или банка колы.

Ци Тин взял две салфетки и принялся медленно вытирать конденсат с банки.

Его изящные, словно нефритовые, пальцы отчетливо выделялись на фоне жестяной банки. Он двигался медленно, очень аккуратно, с большим терпением, будто держал в руках не газировку, а произведение искусства.

Взгляд Мэн Чжао следовал за его пальцами. В этот момент она даже немного позавидовала этой банке.

Огонек в ее сердце незаметно разгорался все сильнее, обжигая ее так, что все тело начало гореть.

Как же ей хотелось, так сильно хотелось, чтобы это ее Ци Тин держал в руках и так бережно протирал.