Глава 10

Услышав щелчок замка, Су Нань едва сдержалась, чтобы не перевернуть стол. Ее тонкие пальцы крепко сжали край столешницы. Ей хотелось выбежать и устроить скандал, но здравый смысл взял верх. Она поправила одежду и пошла в спальню.

В глубине души она понимала, что не создана для роскошной жизни. В юности она мечтала выйти замуж за честного, веселого и обычного мужчину, родить ребенка и жить простой семейной жизнью. Пусть даже небогато, она не боялась трудностей. Кто бы мог подумать, что она станет женой Чи Инаня? Впрочем, даже если бы она не вышла за него, ее муж все равно был бы из обеспеченной семьи — Су Сяоюнь никогда не позволил бы своему зятю быть без роду и племени.

После лекарства живот приятно согрелся, боль утихла. Су Нань устроилась на бежевом диване на террасе, обняв подушку, и погрузилась в свои мысли. Ее жизнь словно вернулась к тому времени, когда она только вышла замуж.

Все ее мечты и стремления были подавлены. Титул «госпожи Чи» был тяжким бременем, от которого ей не хватало воздуха. Она с трудом выносила, когда к ней обращались «госпожа Чи» — в этом было что-то невыносимо фальшивое. Все ее попытки протестовать до свадьбы превратились в фарс. Она видела, как этот мужчина хладнокровно, пользуясь своим положением мужа, вмешивался во все ее дела. Эта жизнь казалась ей насилием. Если уж невозможно сопротивляться, то остается только смириться и попытаться получать удовольствие. Она думала о разводе, но этот брак был заключен с таким трудом, что развестись будет еще сложнее.

Су Нань задумалась, и не заметила, как вошла тетя Сюэ с вазой фруктов. Горничная поставила вазу на журнальный столик и улыбнулась. Су Нань понимала, что сейчас ей лучше не есть, но все же взяла вишню и, не вынимая косточку, отправила ее в рот. Сладкий и горький вкус смешались. Она выплюнула косточку в мусорное ведро и взяла еще одну ягоду. Однажды Чи Инань увидел, как она ест вишни таким образом, и презрительно бросил: «Извращенка». Она усмехнулась. Возможно, она и стала немного странной, но это ничто по сравнению с Чи Инанем. Вот уж кто настоящий извращенец! В гневе он превращался в безумца, которого невозможно остановить. В последнее время Су Нань стала осторожнее и не испытывала его терпение. Лишь изредка позволяла себе маленькие выходки, чтобы насолить ему — пусть тоже помучается.

После сна Су Нань почувствовала себя гораздо лучше. Глядя в зеркало, она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. Когда-то давно один человек целовал эти ямочки и говорил, что они прекрасны. Су Нань коснулась пальцем щеки — ямочка стала глубже. Она убрала руку, и ямочка вернулась к своему прежнему размеру. Ничего не изменилось.

Су Нань встала и раздвинула шторы. Закатное солнце окрашивало небо в мягкие золотистые тона. Она вышла босиком на террасу, закрыла глаза и, раскинув руки, встала у ажурной ограды, наслаждаясь красотой заката.

Чи Инань, войдя в комнату, увидел ее стоящей у ограды с раскинутыми руками, словно готовую упасть. У него перехватило дыхание.

— Су Нань! Ты понимаешь, как это опасно?!

Су Нань спокойно любовалась закатом, когда он резко схватил ее и притянул к себе, гневно отчитывая. Она видела, как вздулись вены на его руках. Су Нань хотела сказать, что он все неправильно понял, но, видя, с каким пылом он ее ругает, решила промолчать.

— Где твои тапочки? — Чи Инань наконец заметил, что она босая. Ее белые ступни на теплом кафеле резали ему глаза. Он нахмурился, готовый придушить эту непослушную девчонку. Зная, на что он способен в гневе, Су Нань покорно прошмыгнула в спальню и надела тапочки.

Ее покорность, похоже, смягчила его. Гнев исчез с его лица, сменившись легкой улыбкой. Он закатал рукава и вошел в комнату. Су Нань чувствовала себя неловко, общаясь с ним вне столовой или спальни, поэтому она нашла предлог, чтобы уйти на кухню.