Глава 4.2

Сюй Сянъи проводил ее до коридора, закрыл за собой дверь и, догнав жену, легким движением остановил ее.

Хэ Иань удивленно обернулась:

— Что случилось? — тихо спросила она.

Сюй Сянъи колебался всего мгновение, а затем сказал:

— Шан Тунсюй с женой собираются навестить Нинвэй. Раз с ней будут ее биологические родители, может, тебе не стоит туда лететь?

 Хэ Иань ответила без раздумий:

— Они — это они, а я — это я. Ты останься здесь с Чжии, а я поеду к Нинвэй.

Сюй Сянъи больше не стал возражать.

За последние несколько дней его жена заметно похудела. Он притянул ее к себе в короткие, но теплые объятия:

— Езжай. Но следи за собой — отдыхай, нормально питайся.

Хэ Иань улыбнулась:

— Я же уже не ребенок.

Он проводил жену до лифта, дождался, пока двери закроются, и только потом вернулся в палату.

Шан Чжии сидела за планшетом и набирала электронное письмо. Накануне она прошла очередное обследование, и врач посоветовал ей остаться в больнице еще на два дня. Но тогда она не успела бы вовремя выйти на стажировку.

И сейчас она писала в Yuanwei, объясняя причину задержки и прикладывая свою медицинскую карту с результатами обследования.

Сюй Сянъи сел на диван, скрестив ноги, прикрыл глаза и откинул голову на спинку. Он не спал, а просто слушал, как дочь стучит по клавиатуре. Прошлой ночью Шан Тунсюй передал ему архив с фотографиями и видео Шан Чжии с детства. Он смотрел их до глубокой ночи, но так и не смог представить, как именно росла его дочь день ото дня.

Щелчки клавиатуры прекратились — она закончила печатать. Мужчина снова открыл глаза.

— У тебя есть домашнее задание на лето?

— Нет, — спокойно ответила Шан Чжии. — Просто отправила письмо.

Она закрыла ноутбук и положила его рядом с подушкой.

Сюй Сянъи заметил, что в вазе на прикроватном столике лежали только зеленые апельсины, и мягко улыбнулся:

— А другие фрукты ты не ешь?

Он взял один апельсин и начал чистить.

— Иногда, —  сказала Шан Чжии.

После этой короткой беседы снова воцарилась тишина.

Двадцать лет разлуки оставили слишком много пробелов. Хотелось спросить так много, но казалось, что любые слова были неуместны.

Сюй Сянъи тщательно очистил апельсин, снял с него все белые прожилки и протянул дочери. Как раз в этот момент на его телефон пришло сообщение от Хэ Иань:

[Выйди наружу и набери меня].

Он вытер руки и, держа в руке телефон, вышел из больничной палаты в коридор.

— Что за разговор такой, который не должна слышать Чжии? — спросил он свою жену, подойдя к окну.

Хэ Иань ответила:

— Это насчет девочек.

Хэ Иань сидела, поглощенная мыслями, а ее голова уже раскалывалась от переживаний.

— Я подумала, что не стоит торопиться, — наконец, сказала она. — Нинвэй сейчас эмоционально нестабильна, и если на этом этапе мы публично скажем, что она не наша родная дочь, боюсь, она не выдержит такого шока. Это не ее вина. Хотя она и не наш родной ребенок, мы все равно должны считаться с ее чувствами.

Сюй Сянъи ответил:

— Да, так будет правильнее. И что ты предлагаешь?

— Давай еще немного повременим с возвращением Чжии домой.

Сюй Сянъи ничего не сказал, думая, что жена имела в виду временную приостановку раскрытия настоящих личностей девочек.

Часто молчание мужа означало несогласие с ее решениями и нежелание спорить с ней напрямую.

Так было всегда, с молодости и до сих пор.

Но теперь он не был уверен, что правильно понял ее намерения. После получения результатов теста на родство они с женой решили, что дети должны обменяться местами, и согласились дать им месяц на адаптацию. А в июле они должны были вернуться в свои семьи.

Теперь Хэ Иань предлагала отложить все еще дальше.

Сюй Сянъи спокойно, без намека на упрек, спросил:

— Иань, ты жалеешь об этом? Если ты не хочешь возвращать Нинвэй, я пойму. Из всех, на тебя это повлияло больше всего, и ты вложила столько сил в воспитание дочери.

— Чжии — наша дочь, а я ее родная мать. Как я могу жалеть о том, что поменяла их местами?

Похоже, муж не совсем понял ее, и Хэ Иань пояснила:

— Просто хочу подождать еще немного. Дело не в том, что я не хочу возвращать Чжии домой, или ищу оправданий. Думаешь, после встречи с родной дочерью, я могу просто так отпустить ее?

Она сама чуть не погибла во время родов. И теперь, когда ее ребенок был рядом, как она могла оставить ее? Но в то же время она не могла просто игнорировать нынешнее состояние Нинвэй. Двадцать лет близких отношений невозможно было просто оборвать в одну ночь.

Она все еще не до конца смирилась с тем фактом, что дочь, которую она вырастила, биологически не принадлежала ей.

Нинвэй выросла с ними, и сейчас ей было по-настоящему тяжело расстаться с ней.

— Во время звонка Нинвэй плакала, говоря, что не хочет уезжать. Она спросила, можно ли ей побыть с нами еще немного. Знаешь, каково мне было слышать это?

Сюй Сянъи любил их приемную дочь как свою собственную в течение двадцати лет и прекрасно понимал эту мучительную боль.

Он спросил свою жену:

— Хочешь оставить обоих детей с нами?

— Это не то, о чем я думаю. Я должна дать Чжии все и хочу отныне любить ее по-настоящему. Кроме того, у Нинвэй есть ее биологические родители. Я не могу забрать двух таких замечательных детей себе.

Сейчас перед ней стоял выбор, и Хэ Иань испытывала сильную душевную боль.

— Мне просто нужно больше времени, чтобы смириться с тем, что ребенок, которого я любила все эти годы, не мой. И Нинвэй нужно время привыкнуть.

Что касается того, когда она будет готова забрать Чжии домой, она не смогла дать точного ответа. Эмоции были слишком перепутаны.

Сюй Сянъи еще раз постарался успокоить жену, прежде чем закончить разговор, и несколько минут молча стоял у окна.

Когда он вернулся в больничную палату, Шан Чжии держала в руках книгу и внимательно читала.

Он сел на стул у ее кровати и, немного настроившись, сказал решительно:

— Хочу поговорить с тобой о вас с Нинвэй.

Шан Чжии удивленно посмотрела на него:

— Как это могло случиться, что нас так перепутали?

— Это моя вина. — Сюй Сянъи сожалел больше всего о том, что не был с женой в операционной во время ее кесарева сечения, а ждал снаружи. Неважно, была ли эта путаница вызвана человеческим фактором или самой судьбой, это все равно не давало ему покоя.

Он помолчал, прежде чем заговорить снова, чувствуя, как на него наваливалось чувство вины, когда он разговаривал со своей биологической дочери:

— Нинвэй сейчас очень сильно переживает, и мы беспокоимся о ней. Надеюсь, ты не будешь возражать, если пока поживешь со своими приемными родителями. — Упрекая себя, он добавил: — Мне действительно очень жаль, что я допустил это.

Шан Чжии не была удивлена этим решением и полностью его понимала:

— Вам не нужно извиняться. После стольких лет совместной жизни с Нинвэй, это правильное решение.

Раз уж он извинился перед ней, и они не сказали точных сроков возвращения, девушка понимала, что это может затянуться надолго, возможно, даже навсегда.

В этот момент она особенно завидовала Нинвэй — ее безоговорочно любили и выбрали без колебаний. Узнав, что она не является их биологической дочерью, Сяо Мэйхуа никогда не интересовалась, как девушка себя чувствует, переживает ли она, грустит ли, и никогда не скрывала своего желания найти свою родную дочь.

С самого детства Чжии надеялась, что Сяо Мэйхуа хотя бы раз выберет ее. Но этого так и не произошло.

Она уже привыкла к этому и теперь особенно завидовала тем, кого любили больше других.

Сюй Сянъи посмотрел на свою дочь:

— В это время ты можешь побольше побыть с приемными родителями. После того, как они растили тебя все эти годы, им, должно быть, тоже тяжело с тобой расставаться.

Шан Чжии не знала, что ответить.

Увидев молчание дочери, Сюй Сянъи подумал, что она тоже привязана к своей приемной матери, и решил сменить тему, стараясь компенсировать утраты прошлых лет:

— Что касается твоего подарка за отличную учебу, то после выписки ты сможешь выбрать все, что захочешь.

— Не нужно. — Шан Чжии сразу отказалась. — У меня все равно не будет времени. Нужно сразу же лететь обратно на стажировку.

— Ты нашла летнюю подработку?

— Угу, — ответила она, не уточнив, где именно будет работать и сколько это продлится.

Около девяти часов вечера она получила письмо от HR компании Yuanwei. Они выразили заинтересованность в ее ситуации, согласились на отсрочку ее выхода на работу и уже сообщили ее боссу.

Шан Чжии была удивлена, почему такой мелкий вопрос привлек внимание руководителя, но через двадцать минут она получила письмо от секретаря Цзяна Сысюня и поняла, что проект, в котором она участвует, лично курируется им. И теперь она была частью его команды.