Глава 4.1

Глаза Сюй Нинвэй болели — больно было и с открытыми, и с закрытыми.

В машине не было горячей воды, и она попросила Цзянь Сысюня дать ей холодное полотенце.

Автомобиль остановился у обочины. Мужчина достал чистое белое полотенце и взял из холодильника бутылку воды.

— Я сама, — протянула руку Сюй Нинвэй. — Как раз выйду подышать воздухом.

Но Цзянь Сысюнь не дал ей полотенце:

— Сиди.

В итоге его охранник намочил снаружи ткань холодной водой.

Сюй Нинвэй осторожно приложила мокрое полотенце к глазам. Эффект, конечно, не сравнить с горячим компрессом, но хотя бы так.

Машина снова тронулась. Девушка прикрыла глаза, откинувшись на спинку сиденья. В груди вновь все сжалось, и она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы немного успокоиться.

Цзянь Сысюнь искоса взглянул на нее:

— Купить тебе горячего кофе?

— Не нужно, — через несколько секунд ответила Сюй Нинвэй. — Не хочу пить.

Она подняла руку и поправила уголок полотенца, вытирая слезы.

Цзянь Сысюнь снова посмотрел на нее:

— Расскажи мне, что случилось. Почему ты плачешь?

— У меня больше нет полноценной семьи.

— Тебе двадцать и уже учишься за границей. Даже если бы тебя не перепутали, сколько бы времени в году ты проводила дома?

Он открыл бутылку содовой и протянул девушке.

Сюй Нинвэй молча сжала бутылку в руках, ничего не говоря.

Через несколько секунд Цзянь Сысюнь вдруг спросил:

— Боишься, что дядя Сюй больше не будет о тебе заботиться? Или что твой брат отныне станет тебя игнорировать?

Сюй Нинвэй машинально покачала головой.

 — Даже если представить самое худшее, что они оставят тебя, ты всегда можешь прийти ко мне. Чего тебе бояться?

Сюй Нинвэй немного помолчала, а затем с заметной хрипотцой в голосе ответила:  

— Спасибо тебе, Сысюнь-гэ.

Холодное полотенце не смогло сдержать слезы, и одна из них скатилась по носу вниз.

Цзянь Сысюнь спросил, куда она хочет заехать. Но даже не раздумывая, девушка ответила:

— Домой.

Вернувшись в свою квартиру на Манхэттене, она сразу же заперлась в комнате. Ей не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать.  

Но в конце концов она не выдержала и позвонила Хэ Иань, спросив, какие у них теперь планы.  

Женщина долго молчала, с трудом сдерживая боль, а затем тихо сказала:  

— Вас перепутали при рождении. И эту ошибку нужно исправить.

Услышав это, Сюй Нинвэй не сдержала слез:  

— Мам, ты больше меня не любишь?

Хэ Иань прижала пальцы к уголкам глаз, чувствуя, как сердце сжималось от боли:

— Как мама может не любить тебя?  

— Мам, не плачь… Я сделаю, как ты скажешь. Вернусь в тот дом… Только не расстраивайся, хорошо? — Сюй Нинвэй зажала рот и нос ладонью. Ее плечи дрожали от сдерживаемых рыданий.

* * *

Шан Чжии пролежала с высокой температурой два дня, прежде чем лихорадка наконец спала. После этого она впервые смогла спокойно выспаться.  

Открыв глаза, она увидела в палате только родных отца и мать.  

— Как ты? Полегче стало? — Сюй Сянъи, говоря это, осторожно приложил руку ко лбу дочери. Температура была в норме.  

Шан Чжии, опершись на руки, приподнялась:  

— Уже намного лучше.

Два дня совместной жизни не сделали их ближе, между ними все еще ощущалось отчужденность.

Сюй Сянъи спросил дочь, что она хочет на обед. Даже домашний диетолог и шеф-повар специально приехали из Шанхая.

Шан Чжии не была привередливой:

— Главное, не куриный суп.

Мужчина усмехнулся и повернулся к жене:

— Они с ним так похожи.

Шан Чжии не сразу поняла, что ее биологический брат тоже не любил куриный суп.

Его звали Сюй Хэн, и он был старше ее на шесть лет. Пока что это было все, что она о нем знала.

В этот момент завибрировал телефон Хэ Иань — звонил дворецкий из дома в Манхэттене.

Редкий момент семейного уюта был внезапно прерван.

В трубке зазвучал сдержанный голос дворецкого:

— У Нинвэй высокая температура. Я уже вызвал врача. Простите, это моя вина, что не позаботился о ней должным образом.

Хэ Иань сразу заволновалась:

— Почему у нее вдруг поднялась температура?

Дворецкий честно рассказал, что Нинвэй вернувшись в Нью-Йорк, заперлась в своей комнате и даже не стала обедать, заявив, что у нее нет аппетита. Позже, когда на стук никто не ответил, дворецкому пришлось войти без разрешения. Она свернулась калачиком на диване и заснула в слезах, даже не укрывшись одеялом. А когда проснулась, то почувствовала жар и озноб.

Услышав это, сердце Хэ Иань сжалось еще сильнее. Она быстро дала дворецкому несколько указаний и поспешно завершила звонок.

— Что с Нинвэй? —  с беспокойством спросил Сюй Сянъи.

— Она ничего не ела и проснулась с температурой, — ответила Хэ Иань, глубоко в душе упрекая себя. — Это я во всем виновата, не должна была оставлять ее одну в такой момент.

Женщина тут же набрала Нинвэй по видеосвязи.

Вскоре на звонок ответили, и первое, что она услышала, был кашель.

На видео Сюй Нинвэй выглядела изможденной: ее глаза опухли до размеров грецкого ореха. За одну ночь вся ее жизнь перевернулась с ног на голову.

Родители, которые любили и растили ее столько лет, теперь стали чужими.

При этой мысли сердце снова болезненно сжалось.

С детства она никогда не плакала — просто не было поводов. Но за последние дни словно разом выплакала все слезы, накопившиеся за двадцать лет.

Хэ Иань было невыносимо видеть, как плачет ее дочь. Встав, она вышла в коридор больницы, продолжая разговор по видео.

В палате внезапно воцарилась тишина.

Сюй Сянъи еще не успел расспросить родную дочь о ее учебе. Воспользовавшись моментом, он поинтересовался:

— Ты учишься в Китае или за границей? На втором курсе, наверное, уже много профильных предметов?

Шан Чжии, которая на самом деле уже заканчивала четвертый курс, рассказала о своем университете и специальности.

— Четвертый курс?! — Сюй Сянъи не поверил своим ушам.

Шок быстро сменился гордостью:

— У нас в семье сразу две талантливые звезды! Твой брат тоже перескочил два класса в средней школе.

Шан Чжии хорошо знала свои способности и честно призналась:

— Я добилась всего простой зубрежкой, у меня нет никакого особенного таланта. — И сразу же добавила: — Это не попытка принизить себя.

Все, что она делала, было ради того, чтобы заслужить одобрение матери, Сяо Мэйхуа, надеясь, что та будет гордиться ею.

Когда она выиграла соревнование, перескочила класс или поступала в Лигу плюща, мама, конечно, радовалась. Но эта радость была мимолетной и ничего не меняла.

Раньше она часто мучилась вопросом: почему мама любит сестру, а ее нет?

И по сей день у нее не было ответа.

Если дело в ее упрямом характере, то сестра была еще более капризна.

Но Сюй Сянъи принял слова Шан Чжии за скромность и с улыбкой сказал:

— Даже если ты добилась всего усердным трудом, это все равно достойно уважения. Надо будет подумать, какой подарок тебе сделать за такие успехи. И обязательно поблагодарить твоих приемных родителей за прекрасное воспитание.

Они тоже хорошо воспитали Сюй Нинвэй. Сейчас она училась на втором курсе, а ее специальность входила в пятерку лучших в мире. Если бы не постоянные соблазны в жизни, отнимающие половину ее внимания, такие как изысканная еда, развлечения, тусовки, возможно, оценки были бы еще лучше.

Но даже так она не подвела Шан Тунсюя и его жену.

В этот момент дверь больничной палаты открылась, и Шан Чжии подняла взгляд.

Хэ Иань как раз закончила видеозвонок с Сюй Нинвэй. Ее состояние тревожило женщину, и мысль, что дочь сейчас одна за границей, не давала ей покоя.

— Сегодня днем я вернуть в Шанхай, улажу дела в компании и сразу полечу к Нинвэй, — сказала она мужу. — Ты останься здесь с Чжии.

Сюй Сянъи слегка кивнул, но тут же вспомнил:

— Самолет, который взяла Нинвэй, еще не вернулся.

Хэ Иань, не поднимая головы, уже писала сообщение, чтобы за ней заехал водитель:

— Не беспокойся. Я попрошу секретаря забронировать билет на самолет.

Шан Чжии молча наблюдала за ними и наконец поняла: для них было обычным делом летать на частном самолете.

Вскоре машина, которая должна была забрать Хэ Иань, подъехала к больнице.

Перед уходом она добавила Шан Чжии в WeChat:

— Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне в любое время.

— Хорошо, — ответила Шан Чжии.

Они были матерью и дочерью, но практически не знали друг друга. В их разговоре была какая-то официальность. Как они вообще могли поддерживать связь?

Хэ Иань убрала телефон в сумку, но не спешила уходить. Она посмотрела на Шан Чжии и мягко сказала:

— Не забывай пить больше теплой воды.

А затем наклонилась и обняла дочь, которая раньше никогда не ощущала объятий матери.

Шан Чжии на мгновение остолбенела. Ее окутал незнаковый, но успокаивающий аромат.

Но объятия длились слишком мало. И не успела она опомниться, как Хэ Иань уже отпустила ее.

Она все детство мечтала об этом, но после рождения сестры мать все реже обнимала ее.

После этого Хэ Иань вышла из палаты.