Глава 4. «Ты должна спасти всех»

Глава 4. «Ты должна спасти всех»

— Что ты делаешь? — спросил Чёрный кот.

— Разве не видно? — не поднимая головы, ответила я вопросом на вопрос. Работа требовала полной концентрации.

Чёрный кот обошёл вокруг меня и устройства, над которым я корпела, и важно уселся:

— Твои познания в механике и навыки работы руками недостаточны, чтобы я мог «увидеть» и понять, что это такое.

Я с недоверием постучала по устройству:

— Неужели не видно? Это автомат электронной очереди!

Чёрный кот: «...»

— Да, конечно, очевидно. Я ошибся. Так ты собираешься принимать всех этих людей по одному?

— Конечно, нет, — я маленьким чёрным огоньком выжгла пару проводов внутри.

Наблюдавший за всем этим Чёрный кот пробормотал:

— Пожалуй, я действительно не очень разбираюсь в сборке механизмов.

Я захлопнула крышку автомата и, немного подумав, написала на нём большими буквами: «Автомат электронной очереди».

Возможно, его внешний вид действительно не позволял сразу определить его функцию.

Собрать этот автомат было просто, сложнее было сделать так, чтобы другие не смогли его починить.

Ведь людей, способных спасти мир, немного, а вот тех, кто умеет чинить мелкую бытовую технику, хоть отбавляй!

Сборка заняла десять минут, наложение защитных рун — два часа.

Я наложила на автомат всевозможные защитные функции, какие только могла придумать, чтобы, находясь у входа в мою хижину, он был неуязвим для любых атак.

Даже если бы сейчас на безлюдную зону сбросили три тысячи мощных бомб, моя хижина и этот автомат остались бы целы и невредимы.

Пусть моя хижина и выглядела как убогая лачуга отшельника, но разве она действительно была такой безобидной, как казалась?

Спросите об этом у имперского спецотряда, который прошлой ночью пытался проникнуть в хижину и воздействовать на меня ментальными способностями. Им наверняка есть что рассказать.

Чёрный кот два часа молча лежал рядом со мной и заговорил только тогда, когда я наконец закончила:

— Это уже практически оружие межзвёздного уровня, — оценил он.

— А ты как думал? — ответила я. — Я потратила на него два часа. Столько же мне нужно, чтобы в одиночку предотвратить взрыв планеты.

— Это бесценно, — сказал Чёрный кот.

— Спасибо.

— А ты не думала, что его могут просто украсть? — спросил Чёрный кот.

— ... — я задумалась на несколько секунд. В его словах был смысл. — Что и говорить, в понимании этого мира мне до тебя далеко. Как и ожидалось от твоего мира.

Чёрный кот вильнул хвостом, не комментируя мои слова.

Сначала я хотела просто прикрепить автомат к земле, чтобы его нельзя было сдвинуть с места.

Но, вспомнив вчерашнее развлечение, я придумала кое-что поинтереснее.

Я поколдовала над автоматом и добавила табличку с инструкциями:

1. Все желающие постучать в дверь должны взять талон. Когда у меня будет хорошее настроение, я буду случайным образом выбирать номер талона. Только тот, чей номер выпадет, сможет постучать. В противном случае — пеняйте на себя.

2. Получение талона сопряжено с риском. Каждый раз, когда номер талона кратен пяти, существует вероятность смерти на месте. Вероятность не разглашается.

3. В случае незаконного перемещения или использования автомата он взорвётся. Мощность взрыва примерно равна моей атаке в полную силу.

Чёрный кот прочитал инструкцию и вынес вердикт:

— Ты играешь с ними. Второе и третье правило никогда не сработают.

— А разве нельзя? — я прижала руку к груди и нахмурилась. — Они же раньше тоже ставили меня в похожие ситуации.

Они говорили: «Потребуются жизни ста тысяч солдат, чтобы закрыть чёрную дыру», и я отказывалась от помощи армии и отправлялась к чёрной дыре одна.

Но три года назад даже десятая часть этих ста тысяч не выступила и не сказала: «Я против».

Были только нерешительные: «Так не пойдёт...», «Должен быть другой способ», «Это несправедливо по отношению к ней». Даже просто пошевелить губами, казалось, было трудно.

Причины мне, конечно, были понятны.

Во-первых, все учёные и исследовательские организации были уверены, что четыре подобные катастрофы, которые уже случались, были полностью устранены мной. То есть пятой катастрофы такого масштаба не будет.

Поэтому моё существование стало как кость в горле: я могла в одиночку спасти мир, значит, могла и уничтожить его.

Во-вторых...

— Это вина мира, — пафосно заявила я.

Чёрный кот, подумав, согласился:

— Ладно.

Это был мир, обречённый на гибель.

Как NPC в игре, который обязательно умрёт, сколько раз игрок ни перезагружал бы сохранение.

Когда мировое сознание решало: «Всё, пора удалить аккаунт и начать заново», мир сталкивался с всё более разрушительными катастрофами, пока не наступало окончательное уничтожение, а затем — возрождение из пепла.

Говорят, это обычная практика, все мировые сознания так делают.

Местное мировое сознание, прежде чем удалить аккаунт, не учло только одно — моё появление.

И это было неловко, потому что я пришла из другого мира, и оно надо мной не властно.

Поэтому после того, как я несколько раз вмешалась в его планы, оно само вышло на контакт.

Сначала оно сказало:

— Ты не сможешь спасать их вечно. Ты их избаловала, это обернётся против тебя самой.

Тогда я не поняла глубокого смысла этих слов и не знала, насколько ужасной может быть безоговорочная зависимость.

Поэтому я ответила:

— А я всё равно буду их спасать. Посмотрим, что из этого выйдет.

Позже оно спросило:

— Тебе не больно? Однажды ты не выдержишь.

К тому времени мой первоначальный энтузиазм уже угас. Я просто не могла оставаться равнодушной к жизням, которые могла спасти.

В конце концов, я не умирала по-настоящему. Одна моя жизнь в обмен на тысячи, миллионы — это был стоящий обмен.

Поэтому я упрямо заявила:

— Пока я не сломаюсь, мир не рухнет.

Три года назад, во время Четвёртой волны, они сказали:

— Ты должна спасти всех.

— Занимая такое высокое положение, ты должна нести соответствующую ответственность.

— Если ты этого не сделаешь, все — дети, женщины, старики — умрут в мучениях.

— Это последний раз. Любой ценой!

— Мы будем ждать твоего возвращения.

Это была самая долгая и мучительная битва в моей жизни.

Во время перерыва между тринадцатым воскрешением оно снова спросило меня:

— Как насчёт сделки?

Я закрыла глаза:

— Не слышу, не слышу, черепаха читает сутры.

Черепаха продолжила:

— Мне нужны твои эмоции.

Я тут же открыла глаза, потрясённая:

— Ты что, из дорамы «Властный бог влюбился в меня» явился?

— ... — черепаха помолчала как минимум три секунды, а затем продолжила: — Я заберу часть твоих эмоций, а взамен ты получишь силу, чтобы отбить Четвёртую волну. Через три дня, когда захочешь, сможешь забрать свои эмоции обратно.

Сделка была слишком хороша, чтобы быть правдой. Мне пришлось задуматься, нет ли здесь какого-то подвоха.

В конце концов, это звучало как типичное цундере-заявление: вроде как хочет помочь бесплатно, но признаться в этом не может.

В итоге, конечно, мы заключили сделку.

Черепаха сказала «три дня», но на самом деле ей понадобился всего один день, чтобы добиться своего.

В тот момент, когда меня изгоняли, на меня было нацелено бесчисленное множество орудий.

Но если бы я захотела, все эти орудия были бы ничто.

Черепаха ещё и подлила масла в огонь, спросив в моём сознании:

— Хочешь вернуть ту часть эмоций, что я забрала?

Я закатила глаза.

— Отлично, — в юном голосе наконец послышались нотки облегчения и радости от того, что баг наконец-то исправлен. — Тогда пойдём, я знаю одно местечко, которое тебе подойдёт.

— А что касается этого места, — сказало оно, — ты не убиваешь людей, не стоит пачкать руки.

— ... — вспомнив всё это, я швырнула автомат электронной очереди в Чёрного кота. — Выставь это за дверь.

Чёрный кот не был настоящим котом. Ему было всё равно, упадёт ли на него кусок железа или взорвётся звезда.

Он, пробормотав что-то невнятное, понёс автомат к выходу. Я подошла к окну и выглянула наружу.

Безлюдной зону уже нельзя было назвать. Повсюду были военные лагеря, оружие и снующие туда-сюда люди.

Те, кто раньше требовал от меня всего, теперь сами готовы были на всё ради меня.

Даже если бы я велела им встать на колени и бить поклоны семь дней и семь ночей, не останавливаясь, пока не потеряют сознание, они бы, стиснув зубы, сделали это.

Если бы знали, чем всё обернётся, зачем было так поступать?