Комната оказалась размером почти как спальня, в которую я попала и это оказалась ванная. Я с вожделением осмотрела круглый бассейн с проточной водой, низкий табурет с дыркой, который явно играл роль унитаза, огромный открытый шкаф, заполненный разными пузырьками и чашечками у стены. Рядом с дверью обнаружился еще один шкаф, на этот раз закрытый и в нем - халаты и полотенца. Последний раз я мылась еще дома, в своем мире и при виде такого великолепия все тело сразу зазудело.
К счастью, мозг еще не совсем мне отказал. Кидаться мыться в чужом мире, полном зомби и других опасностей может только очень "умная" героиня какого нибудь боевика или ужастика. Но я все же не удержалась. Приволокла и искупала младенца, который после рождения еще водных процедур не получал, да и вообще, после всех приключений был на редкость вонюч и грязен. Вместо мыла использовала порошок из одной чашечки, похожий на стиральный. Мылился он плохо, но грязь с ребенка смыл отлично. После мытья я замотала ребенка в одно из полотенец, которое было больше похоже на простыню и пристроила его на длинной кушетке. Сменной одежды у меня не было, поэтому просто хорошенько умыла лицо, помыла шею и руки до плеч, заодно промыв рану, которую оставил на мне зомби в ритуальном зале. Рана оказалась длинная и не глубокая, но при промывании снова за кровила.
Ребенок на кушетке задергал ручками ножками и почти выпутался из полотенца. А затем заорал, привлекая внимание. Пришлось прекратить наслаждаться водными процедурами и вернуться к нему. Там я обнаружила, что полотенце, в которое я завернула малыша, снова испачкано.
- Боже! Ну откуда в таком маленьком тебе столько какашек? - вырвалось у меня невольно. Пришлось мыть его снова и заворачивать в другое полотенце, благо их был целый шкаф.
Видимо, ребенок обиделся на такое отношение, потому что снова заорал. В ванной, отделанной светлым камнем его крики казались особенно оглушительными. Я поносила его на руках, потрясла, но эффекта это не дало, разве что во время тряски крики стали прерывистыми. Вопли просто оглушали. Пристроив ребенка обратно на кушетку, я развернула полотенце, но оно оказалось сухим и чистым.
- Да что же тебе надо то? - с отчаянием спросила я и в изнеможении уселась прямо на пол у кушетки. В животе заурчало. Кушать хотелось неимоверно, а еще в туалет и спать.
- Когда же мы в последний раз ели? - спросила я сама у себя и пораженная догадкой уставилась на младенца. Я намочила уголок чистого полотенца в бассейне и сунула его в широко раскрытый рот младенца. Он тут же замолк и присосался к полотенцу с чмокающим звуком. - Блин! - Вырвалось у меня - что же мне с тобой делать? У меня нет молока!
Я опустила голову и посмотрела на свою совершенно плоскую грудь. Да, несмотря на то, что мой возраст подбирался к пятнадцати, половое созревание задерживалось. Бабушка частенько дразнила меня по этому поводу, а потом сама же утешала, обещая, что "все еще будет, успеешь намучиться". Пока обманка с полотенцем работала и ребенок усиленно высасывал воду из него, я метнулась к трону с дыркой, сделала свои делишки. Потом еще раз умылась теплой водичкой из бассейна и осторожно выглянула из двери ванной. Мало ли что могло поменяться в комнате, пока нас там не было. Комната по-прежнему была тиха и пуста. Огромные окна в стене демонстрировали величественный закат и все в комнате окрасилось в лиловато-красный цвет, похожий на цвет свежей гематомы. Стало жутко. Но когда я прикинула, что совсем скоро и этот свет пропадет, стало еще жутче. Мой телефон остался в сарае, вместе с рюкзаком и другими полезностями, как включить местное освещение и есть ли оно вообще, я не знаю. Да и глупо выдавать себя ярким светом в башне, полной зомби. Ребенок на кушетке выплюнул полотенце и снова завозился, предупреждающе покряхтывая. Понятно. Если его не накормить и не успокоить он снова начнет орать, и тогда нас самих сожрут.
Я вернулась к нему и наклонившись, строго сказала: - Слушай сюда, мелкий! - мелкий перестал кряхтеть и уставился на меня своими черными глазками. На секунду я даже понадеялась, что он понимает. - Сейчас мы пойдем искать еду. И ты должен молчать, понял? Не будешь молчать, я тебя сама съем. Я щелкнула зубами и состроила страшное лицо. Малыш в ответ на мою речь вдруг выпустил слюнявый пузырь и заулыбался, протянув ко мне одну ручку.
- Ясно. Ничего ты не понял.
Я еще раз проверила полотенце, в которое был замотан ребенок, перемотала понадежнее, так, чтобы полотенце покрывало и головку малыша. Потом нашла длинный кусок ткани и принялась мастерить из него люльку. Я видела такие у цыганок на рынке, их можно примотать к себе и руки будут свободными. Во время примотки ребенок молчал и только иногда, когда его положение становилось неудобным, подавал звук.
- Надо же, какой ты умненький - я постаралась задобрить ребенка. - А вот у тетки Нины ребенок совсем ничего не понимает и орет постоянно, хотя ему уже больше года. - Кстати, как тебя назвать? Мама твоя, наверное, не сможет дать тебе имя - Меня передернуло от воспоминаний о судьбе Рии. - Где папа, мы не знаем, давай я тебя назову? Я ведь могу быть крестной, я же помогала, когда ты рождался? Конечно, можно подождать, пока нас тетя Марина найдет. А вдруг она не сразу нас найдет? Давай так: ты пока побудешь Риком? Хорошее же имя и мультик такой есть, там Рик очень умный. Если потом нас спасут и имя не понравится, мы тебя по другому назовем, хорошо?
Ребенок согласно загулил и отрыгнул.
- Ой, фу, Рик. Вот откуда в тебе эти гадости берутся? - Я вытерла личико младенца полотенцем и решительно встала: - Пойдем, найдем тетю Марину и остальных. А еще еды. Здесь точно должна быть еда, раз был хоть один живой человек.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|