Глава 2

Два метра, метр… Туман накрыл автобус и будто разрезал его на две части. Он не обтекал автобус, как полагается приличному туману, а будто и не заметил железа и стекла, просочился внутрь и также ровно, будто по линейке отгородил белой завесой 2 передних сиденья и кабину водителя. Мне ужасно захотелось его потрогать, чтобы убедиться, что это не дурацкий сон - кошмар.

Я протянула руку, чтобы потрогать туман, белой стеной разрезающий наш автобус на 2 неравные половины и тут же отдернула ее, получив чувствительный удар от Тети Марины.

- Куда лезешь? - она посмотрела мне прямо в глаза и мотнула головой. - иди сядь с Иринкой и не лезь куда не надо.

Тетя Марина подняла лопату, заляпанную по самую рукоять ошметками зомби и сунула ее в туман. Ничего не произошло, только лопата пропала из виду совершенно, таким плотным был туман. Тетя Марина потыкала лопатой в туман, постучала по скрытому в тумане переднему сидению. Звук был странный, будто стучали деревом по дереву, а не металлом по пластику. Она потянула лопату на себя и когда скрытая в тумане часть снова оказалась на виду, мы все разом попятились, а Никитична приземлилась на колени к Иринке.

Древко лопаты почти не изменилось, только сменило цвет на нежно-голубой и ощетинилось несколькими побегами. Металлическая часть проросла металлическими же цветами, разделившись на несколько частей.

- Мда… - Витька прогудел и цапнул бывшую лопату за измененную часть. - была лопата, стали вилы модерн. Если цветочки ощипать. Видимо, бывшая лопата понимала по-русски и предложение с ощипыванием ей не понравилось. Один из голубых побегов резко изогнулся и вцепился появившейся пастью в руку Витьке.

От непереводимых идиоматических выражений свернулись в трубочку не только мои уши. Даже Никитична посмотрела с уважением, хотя сама могла давать в этом уроки.

- Обслюнявила, тля! - он выдернул невредимую руку из пасти побега и дернул лопату на себя, пытаясь вывернуть ее из рук Тети Марины.

С тем же успехом можно было пытаться отобрать кость у собаки. Тетя Марина перехватила свою авангардную лопату покрепче и неожиданно пихнула ей Витьку. Он этого не ожидал, разжал руки и плюхнулся колени к Никитичне. Раздался придушенный писк Иринки.

- Так, тихо все. - таким голосом, наверное, говорили генералы в прошлом.

- Слезли с Иринки - это она Никитичне и Витьке. - Сломаете мне дочку, сами в туман поскачете, как миленькие.

Витька и Никитична не возражая распутались и переползли на соседние сидения. Витька при этом оказался на одном сиденье с Варькой. Она поморщилась от “аромата” давно не мытого тела и перегара и вжалась в окно.

Тетя Марина выпрямилась в проходе и мне почему-то в голову полезли дурацкие ассоциации с вождями и папуасами.

- В туман мы не пойдем. - Она говорила громко, четко произнося слова, короткими, будто рублеными предложениями. - Мы посидим тут пока он пройдет. И только тогда пойдем обратно.

- Но… - попробовал встрять дядя Слава.

- Ты веришь, что в этом тумане автобус останется таким как был? - Тетя Марина посмотрела на дядю Славу как на больного.

Варька, усиленно изучавшая в это время окно, снова завопила: - там море!

- Какое море, дурная? - кажется, лимит терпения тети Марины подходил к концу.

- Настоящее, смотрите! - Все снова ринулись к окну, в этот раз едва не раздавив Варьку.

Я порадовалась, что в моё окно видно намного меньше, но зато по мне не топчется Витька и другие взрослые. Через моё окно тоже можно было увидеть, что туман постепенно отползает, и в том месте, где раньше была плотоядная елка, теперь посверкивает под солнцем песок, а чуть дальше - плещутся волны нереально бирюзового цвета, как на отфотошопленных картинках.

Мы с нетерпением ждали, когда хвост тумана доползет до автобуса. Метр, пол метра и вот туман покинул автобус. Мы проводили взглядами туманную змею, хвост которой показался с другой стороны автобуса и уставились туда, где раньше располагались передние сиденья и место водителя. Сидений на месте не обнаружилось, вместо левого росло странное дерево с подозрительно знакомой нежно-голубой корой, вместо правого - непонятная куча, в разнобой поросшая металлическими цветами. Кабины водителя, да и всей передней части автобуса на месте не обнаружилось. Вдалеке, у края поляны, покачивал ветками лес, кажется, хвойный, но теперь я уже начинала в этом сомневаться

Тетя Марина опомнилась первая. Она подошла к тому месту, где заканчивался теперь наш автобус и потыкала многострадальной лопатой в землю. Кстати, как ни странно, голубые побеги ее не трогали, и кусать тетю Марину не пытались. Никакой реакции на тычки не последовало, но тетя Марина не спешила выходить через образовавшийся проем. Она подозрительно осмотрела нежно - голубой ствол, развернулась и направилась к задней двери.

Отжать заднюю дверь удалось не сразу, только с помощью дяди Славы, Витьки и такой-то матери. Когда она наконец, со скрипом наполовину открылась, мы начали потихоньку выходить из автобуса, с опаской поглядывая на дверь и стараясь проскочить побыстрее. Было ощущение, что она, как в плохом ужастике, неожиданно захлопнется в самый неподходящий момент и прихлопнет того, кто выходит в этот момент.

Я выходила последней, мой рюкзак, в котором были все мои пожитки, здорово мешался и застревал в проходе, а в полуоткрытую дверь так и вовсе еле пролез, но вернутся назад и пройти через новообразованное отверстие на месте передней части автобуса мне даже не пришло в голову.

Когда наконец совместными усилиями меня и мой рюкзак протащили в дверь, принеся ей в жертву сетчатый боковой кармашек, народ уже начал разбредаться вокруг автобуса. Больше всего народу направилось к новообразованному морю, ханурики скучкавались у плоского камня, образовавшегося неподалеку от того места, где ранее было переднее колесо автобуса.

Никитична пыталась что-то нашарить сзади автобуса, но, похоже, у нее это не получалось, так как оттуда неслась заковыристая брань.

Иришка топталась неподалеку от автобуса, не решаясь присоединится ни к одной из компаний.

Из-за автобуса вперед вопля Никитичны вылетел сначала лом, затем Стас, а следом и сама бабка.

- У, дармоед! Толку от тебя! - когда бабка распалялась, от нее старались держаться подальше все, в том числе и Стас. Он учился в нашей школе, на 2 класса старше меня и был моей первой любовью.

Конечно, я старалась держать свои чувства при себе, иначе по школьной традиции оплевали бы по самые уши и меня и Стаса.

- Так! - огляделся вокруг дядя Слава: - вернулись все сюда, быстро, корм для зомби! Куда разбегаетесь?

Народ не обратил на его призыв никакого внимания. Они уже почти дошли до воды и кажется, планировали устроить купание. По крайней мере, Варька присела на берегу и щупала воду рукой, что-то говоря окружающим ее бабулькам. Купание не состоялось. Тихое и спокойное море (кажется, это называется штиль) в одном месте вдруг вздулось колоколом, а затем буквально за секунду огромная капля оторвалась от поверхности и зависла в воздухе. У меня неожиданно скрутило живот от дурного предчувствия, и оно подтвердилось, когда по поверхности капли проплыл черный прямоугольник. Когда он оказался напротив нас, я поняла, что он мне напомнил - это был глаз, огромный глаз, с прямоугольным зрачком, как у козы. Только у козы зрачок горизонтальный, а у этой капли - вертикальный. Никто не успел даже попытаться убежать, заорать или предпринять какие-то действия. Капля как торпеда рванула к застывшим от ужаса фигурам и булькнула прямо на бабушку Марию, тихую старушку, всю поездку сначала дремавшую, а потом и молча наблюдавшую за нашим бедламом. Бульк получился знатный, стоящих рядом раскидало в стороны, Варьке, которая сидела на корточках у самой воды, досталось по спине и тому, что пониже, и она улетела в воду. На том месте, куда упала капля, ничего не осталось, только впитывалась и растекалась огромная лужа, как будто Бабушка Мария растворилась в этой капле, как снегурочка над костром.

Мне оказалось неожиданно, что мир потемнел и сузился до фигурок, которые сейчас стояли на берегу. Ноги подогнулись и я уселась на землю, хотя в глубине души понимала, что нужно попытаться помочь перепуганным людям, которые, опомнившись, бежали теперь обратно к автобусу. А с другой стороны, чем я могла им помочь? Мне 14 лет и хотя я внучка поселкового фельдшера и сама, уверена, стану фельдшером, а затем и врачом, ни знаний, ни навыков у меня нет.

Даже бабушки оказались возле автобуса в рекордные сроки. Все сгрудились в одну кучку, но в автобус никто обратно не полез, наверное, все понимали, что без передней части он вряд ли сможет защитить нас от здешних чудес. Какое-то время все молчали, только стучала зубами мокрая с ног до головы Варя. Баба Алла, подруга пропавшей бабушки Маши, часто крестилась, плакала и бормотала заплетающимся языком молитвы. Минут 10 люди цеплялись друг за друга, перебивая, молились, пытались выяснить подробности происшедшего. Я тихонько сидела у заднего колеса и осматривала людей. Вроде бы никто не ранен. У Вари несколько царапин, бабушки в шоке, что не слишком хорошо в их возрасте, но ничего не поделаешь. Аптечка сгинула вместе с передней частью автобуса.

Первым пришел в себя дядя Слава. Он выпрямился, отошел в сторону от толпы и рявкнул:

- Ша! Успокоились все. - Кажется, в этот момент я впервые увидела, что несмотря на его весьма непрезентабельный вид, этот человек просто прекрасен своей внутренней силой. - мы сейчас соберем свои вещи, мужчины возьмут оружие и мы пойдем назад.

- Куда? - робко спросила Никитична. - Туда - Он указал в сторону куда была направлена задняя часть автобуса.

- Там лес. И зомби - Тете Марине идея не пришлась по душе.

- Ты думаешь, зомби долго будут сидеть в этом лесу? - Кажется, дядя Слава злился. - По моему, сейчас утро. У нас есть шанс, если будем идти быстро, выбраться из этого места. Мы ехали в тумане минут 10, а значит, максимум за пару часов мы выйдем к дороге. Или - он усмехнулся, - Можем сидеть здесь и ждать темноты. В темноте зомби придут навестить нас, поужинать.

Возражений ни у кого больше не было. Дядя Слава раздал несколько здоровых гаечных ключей ханурикам, торжественно вручил лом Никитичне и вооружился монтировкой. Я пошарила в рюкзаке и нашла свой мультитул, решив, что даже такое недооружие лучше чем ничего.

Мы выстроились гуськом: впереди - тетя Марина и дядя Слава, посередине бабушки, мы с Варей, Никитична и Стас, позади - ханурики, ставшие неожиданно серьёзными.

Поляна, на которой оставался наш автобус, кончилась неожиданно быстро, лес навис над нами громадной тушей и на меня разом навалилось ощущение, что он внимательно разглядывает нас множеством мелких глаз, выбирая самого аппетитного на закуску. Такой лес я до этого видела только в фильмах, плотные листья, образующие непроглядный шатер над головой, узловатые ветки, будто искореженные неведомой болезнью и множество корней, которые в изобилии торчали из земли и об которые тут же споткнулись Варя и Стас, растянувшись на земле. Никитична выругалась и рывком поставила Стаса на ноги, я протянула руку Варе и она, на удивление, не стала кривится, быстренько ухватилась и подскочила, едва не свалив меня при этом.