Глава 3. Он не смог сдержать стона... (Часть 1)

Лань Нишан в гневе развернулась и ушла.

Даос Тяньшу последовал за ней, как беспомощный старый отец: — Ученица, послушай учителя, этот Мо Гюянь спас жизнь твоему учителю...

Лань Нишан взмахнула "Шёлковым Поясом Десяти Тысяч Цветов", нацелив его на жизненно важные точки даоса Тяньшу, и с беспокойством спросила: — Учитель, вы ранены?

На сердце у даоса Тяньшу потеплело: — Благодаря Мо Гюяню, учитель не пострадал.

Лань Нишан, стоило ей услышать имя Мо Гюяня, тут же помрачнела, отвернулась и раздражённо сказала: — Даже если он спас учителя, есть множество способов отблагодарить его, зачем же принимать его в ученики и делать моим младшим братом? Он мне не нравится.

Если уж на то пошло, то она тоже спасла жизнь Мо Гюяню. И пусть она не рассчитывает на благодарность, но ей придётся день и ночь беспокоиться о том, что однажды он или его главная героиня превратят её в пилюлю.

Учитель и ученица спорили, спускаясь с горы Тяньсюань, пока позади них не раздался удивлённый голос Вэнь Яня.

— Мо... Молодой господин, куда вы идёте?

Лань Нишан и даос Тяньшу обернулись и увидели, что юноша идёт спиной к ним, медленно направляясь в Кленовый Туманный Лес.

Мо Гюянь, услышав, что его зовут, не остановился и саркастически ответил: — А куда нельзя? Неужели я должен оставаться здесь и надоедать людям?

Даос Тяньшу поспешно сказал: — Гюянь, вернись скорее, в Кленовом Туманном Лесу много демонических тварей, твоя культивация невысока, тебе грозит опасность.

— Благодарю за доброту, старый даос, — Мо Гюянь по-прежнему не обернулся. — Ты хороший человек, жаль только, что у тебя неблагодарная ученица. — Он больше не называл даоса Тяньшу учителем.

От этих слов щёки Лань Нишан, белые, как снег, вспыхнули румянцем.

Её "Шёлковый Пояс Десяти Тысяч Цветов" вылетел, мгновенно обвил талию Мо Гюяня, рывком вернул его и бросил на землю. Наклонившись, она гневно спросила: — Кого ты назвал неблагодарным?

Мо Гюянь упал на землю, вид у него был жалкий. Он знал, что ему не справиться с Лань Нишан, тем более что вокруг были её друзья и родственники, и если начнётся драка, ему не поздоровится. Но он не собирался уступать на словах, поэтому просто лёг на грязную землю, уставился на Лань Нишан и насмешливо сказал: — Кто разозлился, тот и неблагодарный.

Лань Нишан широко раскрыла миндалевидные глаза, её щёки пылали, как заря. Она отчитала его: — Мухи отдельно, котлеты отдельно. Ты спас моего учителя, проси, чего хочешь: золото, серебро, драгоценности, волшебный гриб линчжи и бессмертные травы — всё, что угодно. Но ты мне не нравишься, я не хочу, чтобы ты был моим младшим братом. Если ты умный, то возьмёшь вещи и уйдёшь.

Мо Гюянь спокойно улыбнулся: — Оказывается, в твоих глазах жизнь твоего учителя стоит лишь золота, серебра, драгоценностей, волшебного гриба линчжи и бессмертных трав.

— Ты! — Лань Нишан была поймана на слове. Он исказил её слова, но если она начнёт объясняться, то покажется слабой, как будто проиграла ему. Она замерла на месте, держа "Шёлковым Поясом Десяти Тысяч Цветов" юношу, лежащего на земле. В её глазах стояли слёзы, казалось, она вот-вот расплачется, но она плотно сжала алые губы, придав им упрямое и сердитое выражение.

Красный свет трёх кровавых лун позади неё казался бесконечным сиянием зари.

Мо Гюянь, почувствовав, как дрогнуло его сердце, опустил ресницы, отводя взгляд, и сказал: — Отпусти меня, и я уйду. Кому охота быть учеником вашего Дворца Большой Медведицы?

Этими словами он оскорбил не только Лань Нишан, но и Вэнь Яня, Ли Цзигуана и других.

Ли Цзигуан, будучи младшим, возмутился: — Ты смеешь презирать наш Дворец Большой Медведицы?

Даос Тяньшу мягко сказал: — Гюянь, не горячись. Сейчас кровавая луна приближается к полнолунию, демоническая ци в трёх мирах усиливается, боюсь, появятся демоны и начнутся войны. Твоя культивация ещё слаба, ты один, к тому же ранен, спасая меня. Если ты покинешь Дворец Большой Медведицы, тебе будет грозить опасность. Лучше поднимись со мной на гору и залечи раны. А вопрос о принятии в ученики можно обсудить позже.

Он всё же уступил Лань Нишан, к тому же благодарность действительно можно выразить не только принятием в ученики, просто это был лучший способ, который он мог придумать в тот момент.

Мо Гюянь ещё не успел ответить, как Лань Нишан снова возразила.

Лань Нишан в спешке не сдержалась и воскликнула: — Как учитель может хотеть, чтобы он поднялся на гору? Разве он не видит, что он — семя демона?

Все замерли.

Даос Тяньшу сказал: — Ученица, не говори глупостей. После того, как три тысячи лет назад мир демонов был подавлен, они не выходили за пределы руин. Как в мире людей может быть семя демона?

Мо Гюянь усмехнулся: — Всемирно известный праведный путь культивации, Дворец Большой Медведицы, оказался всего лишь сборищем невежд. Одни не платят за добро, другие клевещут, а третьи, как моськи, лают, когда хозяин обижает людей.

Ли Цзигуан гневно спросил: — Кого ты назвал моськой? — Он замахнулся мечом, собираясь ударить его.

Мо Гюянь усмехнулся: — Вы видите, что ученица главы секты не любит меня, и тоже хотите обругать меня, чтобы потом вилять перед ней хвостом, верно? — Не успел он договорить, как почувствовал, что его талию снова сжали, и Лань Нишан снова потянула его вверх.

Он подумал, что эта красивая и высокомерная барышня снова будет его мучить, стиснул зубы и холодно уставился на неё, думая: "Что бы она ни делала, я ни за что не буду молить о пощаде. Если она убьёт меня, то и ладно, но если я выживу, то, сбежав, в будущем я отомщу ей в тысячу, в десять тысяч раз".

Мо Гюянь только дал себе клятву, как почувствовал тепло в левой руке — тёплая, гладкая и нежная рука взяла его за руку.

Лань Нишан плотно сжала алые губы и сердито посмотрела на него: — Если ты умный, открой Море духа и позволь мне войти и проверить. Если посмеешь сопротивляться, то твои дух и душа будут уничтожены, и винить в этом ты сможешь только себя!

Хотя она и делала сердитое лицо, но она была так ослепительно красива, что её злость не пугала, а, наоборот, придавала ей особое очарование.

Мо Гюянь оказался так близко к ней, что мог почувствовать аромат, похожий на запах орхидеи и мускуса, исходивший от неё. Он ощутил мягкость её ладони и почувствовал, как его сердце бешено забилось. Он больше не смел смотреть на неё и опустил глаза, но тут же увидел маленькую белую ручку, сжимавшую его руку. В этот момент он почувствовал, что духовное сознание в его Море духа превратилось в кашу, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться её проникновению.

Для культиватора Море духа — самое важное место. Если культивация двух людей примерно одинакова, то при проникновении есть риск погибнуть вместе; если культивация одного намного выше, чем у другого, то более слабый рискует быть поглощённым и уничтоженным. В общем, если это не человек, которому можно доверить свою жизнь, Море духа ни за что не будет открыто добровольно. Если только высший культиватор не принудит низшего, тогда это будет закон джунглей, и ничего не поделаешь.