08 (Часть 1)

08

08

Оказывается, он тоже может быть таким мягким.

/

В пятницу, ближе к концу уроков, старина Кэ сообщил ужасную новость — выпускные экзамены в этом семестре будет проводить весь город Дунлинь.

После этого объявления в классе воцарилась тишина.

— То есть, — с мрачным видом сказала Ши Сынин, глядя на Цэнь Инь, — в преддверии Праздника Весны я не только получу трехзначное место в рейтинге школы, но и в подарок пятизначное место в рейтинге всего города?

Цэнь Инь улыбнулась, ее ясные глаза заблестели.

— Но, Инь-Инь, ты можешь попробовать занять первое место!

Это был второй общегородской экзамен с тех пор, как они поступили в старшую школу. В прошлый раз Цэнь Инь заняла второе место во всем городе, отстав от первого всего на один балл.

Было бы неправдой сказать, что она не чувствовала давления.

Словно бесчисленное множество глаз смотрело на нее, на «потенциального лучшего ученика», ожидая, какой результат она покажет на этот раз, сможет ли вырваться вперед или останется на месте, а может, и вовсе потерпит сокрушительное поражение.

Из-за этих переживаний Цэнь Инь не смогла уснуть. Ранним утром под ее длинными ресницами были видны темные круги.

— Ого, ты что, ночью тайком от нас на шахте работала? — ехидно спросил Цинь Е, сидя за столом.

Цинь Цзяньсин бросил на него строгий взгляд:

— Инь-Инь, садись завтракать. Дядя Цинь специально научился готовить эту тыквенную кашу у одного кулинарного блогера, попробуй.

— Тыквенная каша? — фыркнул Цинь Е. — Чему тут учиться?

— А ты попробуй сам приготовить, — ответил Цинь Цзяньсин. — Ты хоть тыкву от кабачка отличишь?

Цинь Е: «...»

Ну... кашу он, может, и не сварит, но тыкву от кабачка отличить сможет!

Цинь Е хотел возразить, но грозный взгляд отца заставил его замолчать.

Отец и сын, как обычно, препирались, никто не хотел уступать. Цэнь Инь села за стол. Цинь Цзяньсин уже налил ей тыквенную кашу.

— Дядя Цинь, ешьте сами, я сама справлюсь.

Тыквенная каша была сладкой и нежной, чувствовалось, что ее готовили с любовью и не торопясь, как когда-то Фан Хуэйжу, которая всегда варила кашу на медленном огне. Это было любимое блюдо Цэнь Инь.

Фан Хуэйжу все еще хлопотала на кухне. Вдруг раздался звон разбившейся посуды. Цэнь Инь отложила ложку и побежала на кухню. Она увидела, как Фан Хуэйжу, согнувшись, стоит над мусорным ведром, ее тошнило.

— Мама, что случилось? — Цэнь Инь испугалась, увидев бледное лицо матери.

На кухне было жарко, на сковороде шкварчали жареные пирожки.

Цэнь Инь выключила газ и помогла Фан Хуэйжу встать. Та немного отдышалась и, увидев в дверях Цинь Цзяньсина и Цинь Е, натянуто улыбнулась.

Цинь Цзяньсин хотел подойти, но Фан Хуэйжу остановила его:

— Все в порядке, просто погода меняется, желудок немного расстроился. Схожу потом в клинику внизу.

— Может, в больницу? — спросила Цэнь Инь.

— Пустяки, зачем в больницу? Схожу в клинику, куплю лекарств и все пройдет, — Фан Хуэйжу выпроводила Цэнь Инь из кухни. — Иди, доешь кашу, твой дядя Цинь с самого утра ее готовил. Я сейчас дожарю пирожки и приду.

Фан Хуэйжу подтолкнула Цэнь Инь и многозначительно посмотрела на нее.

Жареные пирожки были любимым блюдом Цинь Е. Цэнь Инь знала, что Фан Хуэйжу, даже если ей плохо, все равно доготовит завтрак.

Она всегда старательно играла роль мачехи, как и Цинь Цзяньсин, который хотел быть хорошим отчимом.

Они оба были очень осторожны, вежливы и старались угодить.

Цэнь Инь знала это.

Но иногда она завидовала отношениям Цинь Цзяньсина и Цинь Е — таким легким, естественным и непринужденным.

Из-за общегородского экзамена Цэнь Инь договорилась с Ши Сынин вместе позаниматься в библиотеке. Выходя из дома, она прошла мимо комнаты Фан Хуэйжу и Цинь Цзяньсина и услышала их тихий разговор.

— Ты хорошо подумала? — спросил Цинь Цзяньсин. — Ты уверена, что не хочешь?

Фан Хуэйжу помолчала:

— Не хочу. Мы оба уже немолоды, и если этот ребенок родится, то станет обузой для А-Е и Инь-Инь. На следующей неделе сходим в больницу.

Цэнь Инь застыла на месте.

Она тихонько подошла к двери, машинально надела обувь, осторожно закрыла за собой дверь и спустилась вниз.

Только выйдя на улицу, она, щурясь, посмотрела на яркий свет.

Значит, Фан Хуэйжу была беременна, и они с Цинь Цзяньсином решили сделать аборт.

Цэнь Инь: [Нинин, у меня дома кое-какие дела, сегодня не пойду в библиотеку].

440: [Хорошо, тогда я позанимаюсь дома].

440: [У тебя все в порядке?].

Цэнь Инь: [Пустяки].

Пустяки ли это?

Цэнь Инь не знала.

Но в голосах Фан Хуэйжу и Цинь Цзяньсина слышалась грусть.

Возможно, они хотели этого ребенка?

Просто было слишком много препятствий.

Например, она.

Например, Цинь Е.

Например, их семья, которая была вместе уже шесть лет.

Мысли Цэнь Инь были в смятении. Она шла, не разбирая дороги, и сама не заметила, как дошла до Нинбэй Лу.

В последнее время шли дожди, и дорога возле стройки была вся в грязи. Цэнь Инь остановилась на перекрестке.

В Дунлине скоро наступит зима, но небо все никак не прояснялось. Цэнь Инь подняла руку и поправила шарф.

Неподалеку раздались крики.

Цэнь Инь посмотрела в ту сторону и увидела знакомую черную толстовку и длинные, бледные пальцы юноши.

— Попался наконец! — Женщина в цветастом ватнике, уперев руки в бока, преградила Чэнь Цзясюню дорогу. — Ты мне уже три месяца за коммуналку не платишь! Вместе с пеней — двести юаней! Пока не заплатишь, никуда не пойдешь!

Чэнь Цзясюнь был весь в черном, в руке у него был пакет с фруктами.

Он молчал, плотно сжав тонкие губы.

Видя его молчание, домовладелица еще больше разошлась, крича прохожим:

— Посмотрите все! Это ж мажорчик, из богатой семьи, завод у них! На мотоцикле за двести тысяч ездит, а за коммуналку три месяца не платит! Всего-то двести юаней! Уже который месяц тянет! Судите сами!

Прохожие перешептывались, показывая на него пальцами.

— Такой богатый, а за коммуналку не платит. Всего-то двести юаней.

— Эх, все эти богачи такие. На всякую ерунду деньги есть, а на нужное — ни копейки.

— Точно! У меня друг тоже завод держит, за ночь в клубе десятки тысяч тратит, а рабочим копейки считает.

— За коммуналку заплатить не может, а такие дорогие фрукты покупает?

Цэнь Инь подошла ближе. Она разглядела фрукты в пакете Чэнь Цзясюня. В это время года в Дунлине было сложно найти персики. На прошлой неделе они с Фан Хуэйжу видели их в супермаркете, по 29,9 юаней за штуку. Фан Хуэйжу взяла один, но потом положила обратно.

Цэнь Инь тогда пошутила: «Персиковый соблазн».

Женщина в ватнике тут же переключила свое внимание на фрукты в руках Чэнь Цзясюня:

— Ага! Вот почему за коммуналку не платит! На такие дорогие фрукты деньги есть, а на квартплату нет?!