Глава 8 (Часть 1)

— Кто с тобой дружит?

Хотя это и звучало нелепо, но, похоже, сработало в плане отвлечения Ураумэ.

Беловолосый юноша явно опешил, затем отвернулся. В его свирепом тоне послышалась неловкость.

Аянокоджи Аой вдруг поняла, почему Ураумэ здесь.

— Ты что, глубокой ночью пришёл убить меня? — она намеренно использовала утвердительный тон, а на её бесстрастном лице появилось выражение глубокой скорби.

— Я просто пришёл убедиться, что ты не помешаешь господину Сукуне отдыхать, — фыркнул Ураумэ.

— Я что, на такое способна? — Аянокоджи Аой сделала удивлённый вид, но затем добавила: — …Хотя, пожалуй, стоит обдумать.

Выражение лица Ураумэ заметно исказилось. Он машинально хотел что-то сделать, но, вспомнив о том, что произошло на кухне, невольно замер.

【— Ураумэ смотрит, боюсь, что не успею выпить и умру.】

Сказав это, девушка набралась смелости и схватила господина Сукуну за одежду. Что она говорила дальше, он не слышал, но с его ракурса это очень походило на поцелуй.

Это можно было бы включить в список восьми чудес света по версии Ураумэ.

— Ладно, — изменив свой прежний тон, сказал он, — делай, если сможешь.

Юноша неловко отвёл взгляд, всем своим видом показывая, как ему неудобно. Аянокоджи Аой не смогла сдержать смех.

Её плечи затряслись. Она хлопнула рукой по подушке, и мягкое белое пёрышко взлетело в лунном свете и плавно опустилось на голову юноши.

Это было маленькое гусиное пёрышко.

С гуся, которого Ураумэ выращивал две недели на ужин.

Аянокоджи Аой: «…»

Её смех резко оборвался, когда она увидела, как юноша у двери с каменным лицом снял пёрышко с головы.

— Кого ты только что назвала тупым псом? — совершенно спокойно спросил Ураумэ.

— Одного ёкая, — не задумываясь ответила она, получив время на размышления. — Он не только любит издеваться над людьми, но и постоянно хочет меня убить.

Ураумэ смутно помнил, что, когда она только появилась здесь, от неё действительно исходил запах ёкая. Его лицо на мгновение приняло странное выражение, и он неуверенно заговорил:

— Вот почему ты последовала за господином Сукуной?

Аянокоджи Аой серьёзно кивнула:

— Именно. Я не могу победить этого вредного типа, поэтому и пришла сюда.

Ураумэ слегка нахмурился.

— Я слышал об этом ёкае.

Похоже, он ещё не был в своей спальне. На нём всё ещё было дорогое монашеское одеяние, которое он носил днём. Звёздный свет падал на его плечи, и когда юноша поднял глаза, в них мелькнул ледяной блеск.

— Ты можешь попросить господина Сукуну.

Ураумэ говорил спокойным тоном, словно это было самое обычное дело.

— Даже Повелитель ёкаев не соперник господину Сукуне.

Аянокоджи Аой была в замешательстве.

Что за бред? «Вредный тип», «любит издеваться» — она же явно описывала Сукуну, как он додумался до Повелителя ёкаев?

Впрочем, если подумать, главарем ёкаев в эту эпоху должен быть второй глава клана Нура.

Она не слишком много знала о нём, но знала, что в её время третьим главой клана Нура был полуёкай, на три четверти человек.

— Сукуна не станет слушать мои просьбы, — возразила она. — Но, если я правильно тебя поняла, он обычно исполняет чужие желания?

Ураумэ был слегка недоволен её недоверчивым тоном:

— Конечно, если предложить достаточную цену.

Прямо как бог какой-то.

Хотя на самом деле это был капризный тип, по уши в крови.

— Ты тоже так поступил?

— …Что?

— Исполнил его желание, и поэтому ты рядом с Сукуной. — Девушка, подперев подбородок рукой, задумчиво склонила голову набок. — Интересно, какое желание ты загадал?

Ураумэ опешил, но быстро пришёл в себя и фыркнул:

— Мы с тобой ещё не настолько близки.

Аянокоджи Аой внимательно посмотрела на Ураумэ.

Когда юноша не злился на неё до такой степени, что был готов взорваться, он часто невольно демонстрировал спокойствие, не свойственное его возрасту.

Он смотрел на всё равнодушно и лишь тогда, когда Рёмэн Сукуна убивал, падал на колени, и на его лице появлялась восторженная и невероятно жестокая улыбка.

«Наверное, бедняга, родившийся в какой-нибудь грязной аристократической семье».

— Впрочем, лучше иди к господину Сукуне, пока он в хорошем настроении.

Пока Аянокоджи Аой думала об этом, Ураумэ недовольно добавил.

Его глаза в лунном свете были похожи на стеклянные бусины — чистые и прозрачные, с лёгким оттенком предупреждения.

Аянокоджи Аой заметила, что он собрал волосы в маленький хвостик.

Использовав чёрную резинку для волос, которую она дала ему вечером.

«Чёрт, он же просто очаровашка».

Аянокоджи Аой с большим трудом проглотила фразу «Не хочешь ли стать моей сто двадцать восьмой женой?», которая чуть не сорвалась с её губ. Она кашлянула и спросила нарочито небрежным тоном:

— А когда у Сукуны хорошее настроение?

Она совершенно не понимала мыслей Рёмэн Сукуны, но чувствовала, что каждый раз, стоя перед ним, он словно ждал, когда она ошибётся, чтобы избавиться от неё.

Ураумэ посмотрел на неё: — В любом случае, с завтрашнего дня ты будешь служить господину Сукуне, так что сама думай.

Хотя Аянокоджи Аой понимала каждое слово по отдельности, вместе они не имели для неё никакого смысла.

Что значит, она будет служить Рёмэн Сукуне?

Она что, в собачье дерьмо наступила или её небеса покарали?

— Ну, это… дружище, тебе не нужно идти на такие жертвы ради нашей несуществующей дружбы, — осторожно сказала Аянокоджи Аой.

Ураумэ уже не поправлял её фамильярное обращение: — У меня есть другие дела. Это приказ господина Сукуны.

«Ах ты, Рёмэн Сукуна, мало тебе морально издеваться, так ещё и физически решил помучить».

— …Нельзя договориться?

— Нельзя.

— Ладно.

— Ты выглядишь недовольной?

— Нет, я плачу от счастья.

«С другой стороны, так будет удобнее собирать информацию о Рёмэн Сукуне».

Услышав её ответ, Ураумэ странно посмотрел на неё, но больше ничего не сказал.

Аянокоджи Аой сделала вид, что собирается залезть обратно под одеяло и спать, но не успела она лечь, как Ураумэ забрал у неё подушку.

Юноша, стоявший рядом с её кроватью, опустил голову и посмотрел на неё.

— Вставай, — сказал он. — Скоро рассвет. Иди приготовь сменную одежду.