Глава 3. Второй господин семьи Инь, Инь Чжэньцин

Он говорил, невольно потирая лоб. Мать доставляла ему немало головной боли.

— Ой... Кто сказал, что я притворяюсь? Я правда больна... — продолжала причитать пожилая дама.

— Мам, если бы ты болела, папа смог бы так спокойно сидеть здесь и пить чай? — низкий голос безжалостно разрушил иллюзию.

Пожилая дама с досадой села. Вот какого хорошего сына она родила! Такой упрямый характер, так и хочется надавать ему тумаков. Почему он совсем не унаследовал её нрав?

Матушка Хань выпалила:

— Да, я притворялась! И что ты мне сделаешь, паршивец?

— Говорите, зачем вызвали? Я очень занят, в армии куча дел ждёт, — произнёс Инь Чжэньцин, второй молодой господин семьи Инь.

Несмотря на молодость, он занимал высокий пост, был холоден и суров, с детства походил на старика, поэтому все звали его Вторым господином.

Услышав непреклонный тон сына, Матушка Хань вскипела:

— Зачем, зачем? Как ты думаешь, зачем я тебя позвала, а? Инь Чжэньцин, слушай меня внимательно, паршивец! Обманом ли, хитростью, как угодно, но ты должен обеспечить меня внуком! Внуком! Я хочу нянчить внука! Сам думай, как это сделать!

— ... — Инь Чжэньцин молча закурил сигарету, не говоря ни слова, позволяя матери выплескивать недовольство. Всё равно от этого кусок не отвалится.

— Старик, ты только посмотри на своего сына! За полдня ни слова не вытянешь! Ой, я сейчас умру от злости! Сердце разрывается! — сердито хлопнула пожилая дама сидевшего рядом пожилого мужчину, с видом разбитого сердца.

Услышав, что жена сердится, господин Инь-старший тут же вспылил и хлопнул ладонью по столу:

— Мальчишка, мать с тобой разговаривает, ты оглох?!

Инь Чжэньцин мгновенно выпрямился и сказал:

— Я же следовал наставлениям партии — слушал и не перебивал...

Матушка Хань: — ...

Господин Инь-старший: — ... Кхм... Этот характер точно не от меня унаследован.

— Пфф... — не выдержал и прыснул стоявший рядом юноша.

На него тут же устремились испепеляющие взгляды.

— Кхм, бабушка, я полностью на твоей стороне... — Инь Цинъюй похлопал себя по груди, но украдкой подал знак своему второму дяде. Это правда не его вина, он был на стороне дяди.

Инь Чжэньцин бросил на него взгляд, который ясно говорил: «Ага, так я тебе и поверил, малец».

— Инь Чжэньцин, скажи-ка мне, сколько тебе лет? — спросила пожилая дама, глядя на него с выражением «железо не становится сталью».

— Только что исполнилось тридцать... — с каменным лицом ответил Инь Чжэньцин. Он не считал свой возраст проблемой.

— Надо же, помнишь! А я думала, ты забыл! Посмотри на своего старшего брата! В твоём возрасте его дети уже вовсю бегали по поручениям! А ты? Кто не знает, подумает, что с моим сыном что-то не так!

— Кхм... Со всей серьёзностью заявляю партии: я здоров, — возразил Инь Чжэньцин.

— Мы-то верим, а вот другие — нет! — Матушка Хань искоса взглянула на него.

— Ладно, хватит. В конце концов, речь всего лишь о том, чтобы родить ребёнка и вписать женщину в домовую книгу. Зря вы так переживаете. Может, мне сходить к ЗАГСу и привести оттуда кого-нибудь для вас? — Найти женщину, родить ребёнка — он считал, что даже женитьба не сильно изменит его жизнь.

Конечно, в тот момент Второй господин Инь и не подозревал, что очень скоро его жизнь перевернётся с ног на голову, застав его врасплох.

— Привести кого-нибудь?! — Матушка Хань чуть не умерла от возмущения. — Мальчишка, ты думаешь, это капуста на рынке?!

Инь Чжэньцин: — ...

— Ладно, вижу, заставлять тебя жениться — всё равно что тащить на эшафот. Забудем. У детей и внуков своя судьба. Мы старые, нам уже не до этого.