Мэри Сью (Часть 2)

Линь Чжи поджала губы, но ничего не сказала. Про себя она подумала: «Когда становишься такой Мэри Сью, в этом нет ничего хорошего».

Сравнив сюжет книги со своим жизненным опытом, она легко пришла к выводу: она и есть такая Мэри Сью.

В отличие от принцессы-милашки, которая могла «суить» только существ мужского пола, её Мэри Сью не имела гендерных предпочтений. Возможно, по этой причине её аура Мэри Сью была не такой сильной, даже несколько изменённой.

Эта так называемая сила Мэри Сью действовала только на тех, кто часто с ней общался, и степень их привязанности к ней росла по мере увеличения времени, проведённого вместе.

Хотя это действовало не всегда и не на всех, исключений почти не было.

Фан Чжоу, вероятно, был исключением. Линь Чжи предполагала, что это из-за праведности, присущей ему как слуге народа.

В детстве, в приюте, она была любимицей директора.

Когда её удочерили, она стала самым обожаемым сокровищем для приёмных родителей.

Если бы всё ограничивалось этим, Линь Чжи не стала бы так самовлюблённо говорить, что обладает аурой Мэри Сью.

Но как насчёт того, что приёмные родители любили её до такой степени, что были готовы отрезать куски собственной плоти и скармливать ей?

Хотя позже Фан Чжоу сказал ей, что это произошло потому, что они были сектантами, и к ней это не имело отношения.

Но Линь Чжи знала: как могла пара, которая до её удочерения была совершенно нормальной, любящей и обычной, всего за несколько месяцев так резко измениться и внезапно стать сектантами?

Тогда Линь Чжи не понимала и могла лишь предположить, что это действительно не имело к ней отношения.

Но подобные инциденты повторялись снова и снова, пока она не наткнулась на книгу «Хранитель принцессы-милашки». Тогда её сомнения наконец получили ответ.

Как и у принцессы-милашки, у неё тоже была аура Мэри Сью, только ухудшенная версия.

Все оберегали её, как оберегали принцессу-милашку. Поскольку принцессе-милашке нужна была любовь, их защита превращалась в любовь.

А Линь Чжи любовь была не нужна, поэтому эта защита превращалась в еду. Когда никакая другая пища не могла её насытить, они начинали кормить её собой.

К сожалению, их плоть и кровь ничем не отличались от мяса, яиц и молока, а на вкус были даже значительно хуже.

Стоит отметить, что хотя она постоянно была голодна, к счастью, их плоть и кровь тоже не помогали. Линь Чжи считала, что не хочет превращаться в людоеда.

Осознав это, она стала намеренно держаться в стороне от этой «защиты». К счастью, ухудшенная версия ауры была не так сильна, как у принцессы-милашки. Пока она сама не инициировала контакт с другими, аура активировалась не так легко.

Так ей удалось прожить относительно спокойно. Хотя время от времени случались похищения, в целом она смогла без особых отклонений закончить старшую школу с отличными оценками и успешно поступить в академию, предложившую ей высокую стипендию.

Обладая такой пассивной аурой Мэри Сью, Линь Чжи прекрасно понимала, что лезть в толпу — безответственно как по отношению к другим, так и к себе. Поэтому её идеальной профессией когда-то была писательница, и именно поэтому она выбрала литературный факультет.

Просто сидеть дома и печатать, чтобы прокормить себя, — разве это не заманчиво?

Однако до сих пор тексты Линь Чжи не были опубликованы ни в одном журнале. Даже её пробные онлайн-рассказы оставались никем не замеченными: один клик в день — да, её собственный.

Пока что этот путь не мог её прокормить, но у Линь Чжи не было других вариантов, оставалось только действовать по обстоятельствам.

К тому же, судя по тем профессиональным курсам, которые ей предстояло изучать, наиболее вероятным исходом было: окончание учёбы — равно безработица.

Придумав формулировку, Линь Чжи снова открыла диалоговое окно в телефоне: «Привет, старшая сестрёнка! Хотела спросить, ты случайно не знаешь преподавателей с литературного факультета? Например, тех, кто легко ставит оценки и понятно объясняет? Есть такие?»

Похоже, собеседница не выпускала телефон из рук. Почти в тот же миг, как Линь Чжи отправила сообщение, пришёл длинный ответ: «На вашем литературном факультете три основных блока курсов: вводные, общие и рунические.

Вводный блок самый объёмный, включает десять базовых языков, но требования к зачёту невысокие, достаточно освоить основной алфавит.

Общий блок — это ещё один новый язык, в котором будут встречаться корни слов из языков вводного блока, но сам язык сильно отличается. И этот курс самый важный, требования к зачёту очень высокие.

Рунический блок — самый сложный, но требования к зачёту самые простые: кажется, нужно написать стихотворение на общем языке, и зачёт получен.

Всего тринадцать преподавателей. Если ты не выберешь какие-нибудь дополнительные предметы, то можешь и не встретиться со всеми…»

Такое длинное сообщение выглядело так, будто его заранее скопировали в окно чата.

Вероятно, как только она узнала, что Линь Чжи с литературного факультета, сразу же пошла всё выяснять.

Такое усердие не могло не тронуть.

Линь Чжи мысленно вздохнула. Если бы эта старшекурсница могла сохранять нынешний энтузиазм и не думать постоянно о том, как бы порезать её на кусочки и скормить ей, возможно, её страх перед «пассивной Мэри Сью» был бы немного меньше.

Линь Чжи ещё не успела ответить, как пришло новое сообщение от старшекурсницы: «Если хочешь выбрать курс полегче, то у Дуань Чанцзэ самый простой зачёт. У него хороший характер, он не ругается. Многие, даже если не учатся на литературном, ходят на его занятия ради дополнительных баллов.

И я бы посоветовала тебе с самого начала выбрать его курс, так будет легче втянуться».

Прочитав всё это, Линь Чжи погрузилась в молчание. Итак, учитель Дуань Чанцзэ, не могли бы вы сначала воскреснуть, провести занятия, а потом уже умирать?