Глава 8. Явление наставницы (Часть 2)

Прекрасна, но не вульгарна, холодна, но не ледяна.

При первой встрече с Гуй Лиэ Цзян Гэ просто восхитился ее красотой и благородством.

Но когда от Нин Цзяня он узнал, что эта женщина и есть та самая Гуй Лиэ, от чьего имени трепетали и совершенствующиеся, и демоны, его сердце забилось чаще.

Все эти годы он пытался понять, почему его влекло к ней, к той, кто никогда не удостаивала его и взглядом.

Только перед смертью в прошлой жизни он понял, что его влечение было восхищением слабого перед силой.

Жаждой силы, которая помогла бы ему отомстить за уничтожение семьи.

Если бы тогда он понял, что полюбил Гуй Лиэ из-за ее силы, возможно, он смог бы избавиться от этого чувства.

Но теперь его любовь переплелась с первоначальной причиной и стала неразрывной.

Ему оставалось лишь тосковать по той, кто вознеслась на небеса и стала частью другого мира.

Цзян Гэ лежал на жесткой кровати без матраса и одеяла, вспоминая те времена, когда он служил Гуй Лиэ.

Каждый миг тех дней был высечен в его памяти. Даже лишившись бессмертной кости и золотого ядра, даже блуждая сотню лет в хаосе, он не забыл ничего.

Он помнил, как однажды Гуй Лиэ неожиданно поманила его к себе.

В ее руке была барабанная палочка.

Глядя на ее форму и материал, Цзян Гэ подумал, не из берцовой кости ли какого-нибудь совершенствующегося на Стадии Закалки Пустоты она сделана.

— Чу У, как ты думаешь, какой я человек? — спросила Гуй Лиэ, поглаживая палочку, ее ясные глаза были бесстрастны.

— Наставница — сильный человек, — почтительно ответил Цзян Гэ.

— А кроме силы?

Цзян Гэ колебался. Он не знал, что ответить. В его глазах наставница была сильнейшей во всех отношениях. Кроме «силы», он не мог подобрать другого слова, чтобы описать Гуй Лиэ, и потому молчал.

— Я хочу быть единственной в своем роде. Сильного человека можно заменить еще более сильным, но единственного и неповторимого — нельзя. Только я не знаю, что делает меня уникальной, — в голосе Гуй Лиэ не было ни капли эмоций, даже легкая грусть в ее словах звучала безмятежно.

Гуй Лиэ редко разговаривала с Цзян Гэ по своей инициативе. И вот, когда она наконец заговорила, он не смог дать ей ответа, который бы ее удовлетворил.

С того дня Цзян Гэ каждый день ломал голову, пытаясь понять, что делает его наставницу уникальной, и найти идеальный ответ.

Но когда он наконец нашел его, у него больше не было возможности его произнести.

Цзян Гэ знал, что из всех четырех учеников наставница больше всего ценила Шан Кэюй, а любила Вэнь Лин.

Вэнь Лин была совершенствующейся, специализирующейся на выращивании духовных трав. У нее был самый низкий уровень Ци, и она любила собирать травы в местах, богатых духовной энергией, но кишащих демоническими зверями.

Цзян Гэ, заботясь о Вэнь Лин, как о младшей сестре, часто сопровождал ее, защищая от опасностей.

Он и представить себе не мог, что старейшина секты Бескрайности обратит внимание на ее Духовный Корень и начнет преследовать.

Цзян Гэ отдал Вэнь Лин все свои защитные талисманы и велел ей бежать, а сам остался, чтобы задержать старейшину и дать ей время спастись.

Но его совершенствование было слишком слабым, и старейшина схватил его.

Разъяренный тем, что его добыча ускользнула, старейшина выместил всю свою злобу на Цзян Гэ, подвергнув его жестоким пыткам.

Как же он тогда хотел, чтобы наставница, как и в тот раз, когда нашла его младенцем, появилась и спасла его от Костегрыза.

Или хотя бы даровала быструю смерть.

Костегрыз впивался в его позвоночник, медленно разрушая бессмертную кость.

Было так больно… Невыносимо больно…

Когда от боли он начал терять сознание, он инстинктивно позвал наставницу на помощь.

Не желая показывать свою слабость, Цзян Гэ старался говорить спокойно и ровно.

Хоть ему и хотелось кричать от боли, он сдерживался.

Но даже когда Костегрыз добрался до последнего позвонка, наставница так и не появилась.

А его душа, окутанная хаосом, сохранив воспоминания, переродилась.

Переродилась в этом мире, совершенно непохожем на предыдущий, и начала расти с младенчества.

Вспоминая все это, Цзян Гэ тихо вздохнул и отвел взгляд от картины.

В этом мире, встретив Нин Цзяня, он узнал, что в год его смерти наставница отомстила за него, уничтожив всю секту Бескрайности, а затем вознеслась на небеса.

Услышав эту новость, Цзян Гэ переспрашивал Нин Цзяня снова и снова.

— Правда? Наставница отомстила за меня?

— Она действительно уничтожила секту Бескрайности?

— Значит, я был ей небезразличен? Правда, второй старший брат?

Получив от Нин Цзяня бесчисленные подтверждения, Цзян Гэ наконец успокоился.

По описанию Нин Цзяня он собственноручно написал этот портрет и теперь всегда возил его с собой, вешая на видном месте в каждой новой комнате.

Он бесчисленное количество раз молился перед картиной, надеясь, что вознесшаяся наставница услышит его и, может быть, даже явится ему.

Но шли годы, сменялись дни и ночи, он молился перед сном, чтобы увидеть ее во сне, но наставница так и не являлась ему.

И вот сегодня его черепашка, у которой не было никакой духовной силы, вдруг проявила огромную мощь.

Такое странное событие он мог объяснить только вмешательством наставницы.

А то, что вечером черепашка пыталась снять с него браслет, еще больше убедило его в том, что она не желает ему зла, а хочет помочь.

Он не хотел думать о том, что черепашку могла подсунуть Группа Сун, чтобы сорвать шоу и сохранить свою монополию на рынке духовных продуктов.

Сейчас он предпочитал верить, что эта маленькая черепашка — знак от его наставницы.