Глава 2

Чу Чэнь, глядя на стоящую перед ним девушку, снял очки. Его темные, как чернила, глаза устремились на Ся Цин. Спустя мгновение с его губ сорвался чистый голос:

— Как ты сюда попала?

Несмотря на приятный тембр, в голосе не чувствовалось ни капли тепла. Ся Цин подняла глаза, разглядывая вблизи человека, которого раньше видела только по телевизору.

В отличие от шумного внешнего мира, в тихой комнате из-за слишком близкого расстояния Ся Цин слышала даже едва уловимое дыхание, которое явно принадлежало не ей. Чу Чэнь принял ее за папарацци?

Что ж, неудивительно, ведь его настоящее происхождение пока не раскрыто. Кроме самого Чу Чэня и мадам Чжуан, никто не знал правды. Теперь, конечно, к ним добавилась и переродившаяся Ся Цин. В прошлой жизни, когда тайна Чу Чэня стала достоянием общественности, Ся Цин уже номинально была невесткой семьи Чжуан.

Они однажды пересеклись на семейном сборище, но Чжуан Сэнь не любил, когда она вмешивалась в подобные дела, поэтому Ся Цин не стала вдаваться в подробности. Она знала лишь, что Чу Чэнь действительно был внебрачным сыном мадам Чжуан, но официально все придерживались версии, что их связывала некая детская история, породившая подобие материнской привязанности, но не кровное родство.

Не дождавшись ответа, Чу Чэнь поднял бровь. В его глазах мелькнуло сомнение, а взгляд, упавший на лицо Ся Цин, стал тяжелее.

— Я не папарацци.

Чу Чэнь снова поднял бровь, и сомнение в его глазах стало еще очевиднее. Ся Цин не могла этого не заметить. Но она действительно была всего лишь равнодушной поклонницей. Если бы Чу Чэнь не был звездой, она бы даже не запомнила его имени. Они были практически незнакомцами.

— Я пришла сюда пообедать с семьей и немного запуталась в планировке ресторана после ремонта, — сказала Ся Цин с максимально искренним выражением лица, чтобы не прослыть одержимой фанаткой.

Чу Чэнь не стал проверять ее слова, потому что в кармане зазвонил телефон. Видя, как нахмурились его брови, Ся Цин почувствовала, что сейчас произойдет что-то неприятное. Может, Чу Чэнь праздновал чей-то день рождения и собирался сделать предложение?

Неужели она случайно наткнулась на разгадку одной из главных тайн индустрии развлечений — личности загадочной возлюбленной Чу Чэня? Любопытство защекотало ей сердце. Надо сказать, Чу Чэнь по-настоящему любил свою девушку, тщательно оберегая ее от внимания прессы, и в итоге ушел из киноиндустрии на пике своей карьеры.

Пока Ся Цин витала в своих мыслях, Чу Чэнь ответил на звонок. Собираясь уйти вглубь комнаты, он вдруг вспомнил о девушке и бросил на нее взгляд. Ся Цин все поняла, крепче сжала сумочку и, стараясь не шуметь, чтобы не вызвать подозрений, направилась к двери.

Но едва ее рука коснулась ручки, как за спиной раздался холодный голос Чу Чэня:

— Это последний раз. Больше я не буду вмешиваться в твою жизнь.

Ся Цин застыла в неловкой позе на пороге, не зная, уйти ей или остаться. Наконец, она медленно опустила руку и сложила ладони на груди.

— Боже, дай мне способность становиться невидимкой!

Ся Цин все еще переживала из-за случайно подслушанного разговора, а Чу Чэнь уже закончил звонок. Тень печали легла на его лицо, но движения, с которыми он поправлял рукава и воротник, оставались неторопливыми и изящными.

Сложив два и два, Ся Цин быстро представила себе душераздирающую драму о безответной любви. Причем безответной со стороны знаменитого актера.

— Ты заслуживаешь лучшего, — произнесла она, сама морщась от собственных банальных слов утешения. Но ничего другого ей в голову не приходило.

Красивые брови Чу Чэня сошлись на переносице, словно завязывая тугой узел в глубине его глаз.

— Все, что здесь есть, — твое. Поешь и потом уходи. Не нужно оставлять еду, — сказал он, неожиданно наклоняясь к ней. Ся Цин от неожиданности вздрогнула и ее затрясло от икоты.

Чу Чэнь пристально посмотрел на женщину, которая должна была выйти замуж за Чжуан Сэня. Он не понимал, почему она вдруг передумала. И в то же время подумал, что раз уж все началось заново, и выбор этой женщины отличается от прошлого, то, возможно, изменится и финал всей истории.

При этой мысли в его темных глазах мелькнула тень грусти. На самом деле он уже решил сдаться, но не ожидал, что та женщина даже не захочет с ним увидеться.

— Я не хочу, чтобы ты кому-либо рассказывала о сегодняшнем, — прошептал он ей на ухо, и его голос словно обволакивал, завораживал. — Если у тебя есть какие-то условия…

В ее руку сунули скомканный листок бумаги, и Чу Чэнь, не задерживаясь, вышел.

Ся Цин еще долго сидела неподвижно, глядя на салфетку с номером телефона в своей руке. Чу Чэнь хотел, чтобы она назвала цену за молчание? Она оглядела комнату, посмотрела на нетронутый торт и огромный букет белых лилий. Мысли роились в ее голове.

Выбросив салфетку в мусорную корзину, Ся Цин тут же достала ее обратно, скомкала и сунула в карман. В наше время так много мошенников, лучше не разбрасываться номерами телефонов.

По дороге домой Ся Цин постоянно проверяла телефон. Последняя запись в Weibo Чу Чэня была новогодним поздравлением. Поискав новости о нем, она обнаружила, что, кроме фотографий с мероприятий, снимков из личной жизни было очень мало.

Случайно наткнувшись на трехлетний пост, собравший почти миллион репостов и комментариев, связанных с Чу Чэнем, Ся Цин от скуки решила взглянуть. И этот взгляд чуть не выбил у нее телефон из рук.

Автор поста называл себя бывшим инсайдером индустрии развлечений и, оценивая различных знаменитостей, не мог не упомянуть Чу Чэня. О нем было написано немного: холодный, талантливый, красивый, без пластики, а еще — самый порядочный и «чистый» человек в шоу-бизнесе из всех, кого автор знал. Именно благодаря этой фразе «армия Чу» раскрутила пост до миллиона репостов.

Обновив страницу, Ся Цин заметила новый комментарий:

— Ха-ха, самый порядочный актер «С» — разоблачение сегодня в восемь вечера.

Этот знакомый стиль анонса сразу напомнил ей о нескольких громких скандалах и разоблачениях в индустрии развлечений.

Вернувшись домой, Ся Цин скинула туфли, устроилась в кресле-мешке и приготовилась наблюдать за развитием событий.

Поискав по ключевым словам «восемь вечера», она увидела новый пост известного папарацци и подскочила от удивления.

— Пышная роза в годах и статный юнец. Их встреча прекраснее всех земных сокровищ.

Под текстом был силуэт двух людей. Женщину было сложно узнать, но мужчину любой, кто хоть немного следил за миром шоу-бизнеса, сразу определил бы как Чу Чэня. Это был кадр из фильма, где он в костюме клоуна держал букет цветов.

Ся Цин хорошо помнила сюжет этого фильма. Он рассказывал о подростке с нездоровой любовью к образу клоуна и комплексом Эдипа, влюбившемся в женщину, которая годилась ему в матери. Каждый день он в клоунском костюме с букетом цветов ждал ее на площади, надеясь, что она посмотрит на него или улыбнется.

После ее смерти он, обезумев от горя, пытался выяснить причину ее гибели. В финале он в костюме клоуна с любимыми цветами женщины умер на ее могиле, свернувшись калачиком, словно в утробе матери.

Ассистент Лян Юй, вытянувшись по струнке, стоял с планшетом в руках перед Чу Чэнем, который с бесстрастным видом ел лапшу долголетия. Лян Юй старался даже дышать как можно тише, боясь потревожить актера и спровоцировать очередной неконтролируемый всплеск эмоций.

Сегодня был настоящий день рождения Чу Чэня, и каждый год в этот день он отменял все дела и исчезал в неизвестном направлении.

Теперь, когда появились эти новости, Лян Юй занервничал. Неужели у его босса действительно кто-то есть? И это не ровесница-актриса и не юная звездочка, а, судя по формулировке папарацци, дама в возрасте. Лян Юй мысленно цокнул языком, но Чу Чэнь не любил, когда ему мешают во время еды, поэтому ассистенту оставалось только молча скрежетать зубами.

Он не мог удержаться от того, чтобы украдкой поглядывать на Чу Чэня. Лян Юй знал, что раньше партнерши по съемкам не раз пытались завязать с ним отношения, но актер всегда оставался холоден и отстранен. Со временем все привыкли и перестали навязываться. В конце концов, все они работали в индустрии развлечений, где главное — взаимное согласие. Иначе сплетни могут повредить репутации.

Внезапно раздался звон разбившейся посуды. Лян Юй очнулся и увидел, что Чу Чэнь отошел от стола. Актер направился к кухне, и, увидев осколки на полу, наклонился, чтобы их собрать. Лян Юй вскрикнул:

— Не трогайте! Я сам!

И, глядя на разбитую чашку, пробормотал:

— К счастью.

Чу Чэнь, нахмурившись, подставил порезанный палец под струю воды и сказал Лян Юю, убирающему осколки:

— Встреть Сестру Хун в аэропорту и привези ее домой. Я немного устал, хочу отдохнуть.

Лян Юй молча кивнул и посмотрел на время — было уже пять часов. В середине мая казалось, что до вечера еще далеко. Раньше, когда он учился, в это время все уже ужинали. Но он знал, что эта тарелка лапши была единственной едой Чу Чэня за весь день. Из-за особенностей профессии у актера были проблемы с желудком. Когда ему становилось плохо, он мог есть только лапшу. Видя, как Чу Чэнь сам себе ее готовит, Лян Юй понимал, что тот весь день ничего не ел.

Самолет менеджера Чу Чэня, Чэнь Цюхун, должен был приземлиться в шесть тридцать. Лян Юй ускорил темп уборки, молясь, чтобы рейс не задержали. Он работал ассистентом Чу Чэня не так давно. Его предшественница, двоюродная сестра Лян Юя, ушла в декрет, и он временно занял ее место. Уходя, сестра похлопала его по лбу и попросила позаботиться о «большом актере». Лян Юй со слезами на глазах согласился — ведь он уволился с предыдущей работы, не найдя новую.