Глава 6. Привычка подглядывать за купающимися

Густой пар наполнял воздух, скрывая лицо человека в пруду. Белая, словно нефрит, кожа большей частью была скрыта под водой, а длинные черные волосы плавали в ней, точно густая тушь, расплывшаяся в воде.

Черные волосы юноши были распущены, серебряная цепочка обвивала лоб, а в центре свисал каплевидный ледяной голубой камень. Ледяная кожа, снежное лицо, изысканные и прекрасные черты — ни единого изъяна.

Мельчайшие капельки воды застыли на длинных густых ресницах, словно россыпь бриллиантов, отчего кроваво-красная родинка-слеза под левым глазом казалась еще более демонически-притягательной.

Журчание воды отдавалось в ушах юноши. Его изящные брови слегка нахмурились, ресницы цвета воронова крыла дрогнули несколько раз, и он медленно открыл глаза.

Туманная дымка, представшая взору, добавила растерянности в его взгляд. Он поднял глаза, огляделся, и, когда окружающая обстановка полностью отразилась в его глазах, напряжение наконец покинуло его сердце.

Сюэ Цинчэнь опустил взгляд на свое отражение в воде. Его взор остановился на лице человека в воде, и выражение его лица постепенно стало отсутствующим.

Это было лицо, которое он видел тысячи раз, точно такое же, как у него самого до того, как его изуродовали перед попаданием в книгу. Это был облик, который он больше всего не любил и ненавидел.

Бесчисленные воспоминания нахлынули отовсюду. Дыхание Сюэ Цинчэня участилось, выражение его глаз несколько раз сменилось. Словно одержимый, он поднял руку к своему лицу, сложил пальцы когтями и резко провел ими по щеке.

Ожидаемая боль не пришла. Сюэ Цинчэнь поднял глаза на человека, схватившего его за запястье. Он замер, затем с силой вырвал руку и отступил назад. Вода в пруду тихо плеснула — он уже был на расстоянии трех чи от внезапно появившегося человека.

— Что ты только что делал?

Низкий голос достиг его ушей, возвращая Сюэ Цинчэня к реальности. Только сейчас он очнулся от воспоминаний прошлого.

Журчание воды все еще слышалось. Человек перед ним был знаком и незнаком одновременно, но это был не тот, кого он знал в том мире.

Сюэ Цинчэнь опустил взгляд на воду, скрывая все эмоции, затем снова погрузил руку в пруд, возвращаясь к прежней позе.

Он больше не в том мире. Теперь он Сюэ Цинчэнь, Сюэ Цинчэнь с Пика Линсюэ. Здесь нет того человека, и ему больше не нужно бояться.

— Сюэ Цинчэнь.

Услышав голос, Сюэ Цинчэнь инстинктивно посмотрел на источник звука и встретился взглядом с глубокими черными глазами. Сюэ Цинчэнь замер, мгновенно приходя в себя. Эмоции в его глазах исчезли без следа, и он снова стал тем холодным Сюэ Цинчэнем.

Чжунли И слегка нахмурился. Его взгляд скользнул по лицу Сюэ Цинчэня, и он спросил: — Тебе лучше?

Действительно, лучше. Тело Сюэ Цинчэня погрузилось в теплую воду пруда, мучивший его жар полностью исчез, боль в теле также пропала без следа. Меридианы внутри были напитаны духовной энергией, даря невероятный комфорт. Сейчас его тело ощущало небывалую легкость.

Пруд Тайцин, воистину, оправдывал свою славу.

— Лучше, — ответил Сюэ Цинчэнь.

— У тебя было искажение ци во время культивации? — спросил Чжунли И очень ровным тоном. Выражение его лица оставалось холодным, но лицо Сюэ Цинчэня при этих словах мгновенно похолодело.

— Тебя не касается.

Сюэ Цинчэнь принял то отношение, которое первоначальный владелец тела питал к Чжунли И, словно забыв, как вчера умолял его.

Вчера, чтобы выжить, он поступил вопреки характеру первоначального персонажа. Сюэ Цинчэнь был гордым человеком, и больше всего на свете ненавидел Чжунли И. То, в каком состоянии он оказался, во многом было связано с ним, поэтому, согласно характеру первоначального персонажа, Сюэ Цинчэнь скорее умер бы, чем попросил помощи у Чжунли И.

Вчера тот спас его, и в душе он был благодарен, но внешне не мог этого показать. Сказать Чжунли И «спасибо» — это то, чего Сюэ Цинчэнь никогда бы не сделал.

Огненный яд был подавлен, ему больше не нужно было оставаться в Пруду Тайцин. Сюэ Цинчэнь перестал смотреть на него и начал двигаться к краю пруда.

Теперь он стал Сюэ Цинчэнем, а Чжунли И был очень силен. Если он допустит ошибку, и тот заметит, что душа Сюэ Цинчэня подменена, его ждет незавидная участь.

В мире культиваторов хватало тех, чьи тела были захвачены. И тех, кого раскрывали, ждала ужасная судьба: в лучшем случае душу изгоняли из тела, в худшем — рассеивали. Исключение составляли случаи, когда захваченное тело было очень сильным и способным защитить себя. Хотя его нынешнее тело было сильным, Сюэ Цинчэнь знал, что он не ровня Чжунли И.

Сюэ Цинчэнь не знал, можно ли считать его случай захватом тела, но ради безопасности ему следовало держаться от Чжунли И подальше.

Сделав несколько шагов к краю, Сюэ Цинчэнь оперся о каменную платформу, собираясь выйти на берег, но пара темно-синих сапог, расшитых золотыми облаками, внезапно преградила ему путь. Увидев это, Сюэ Цинчэнь нахмурился и холодно посмотрел на преградившего ему путь человека.

— Что ты делаешь?

Чжунли И стоял у края пруда, глядя на него сверху вниз, и сказал:

— Я спас тебя, и вот как ты со мной обращаешься?

Услышав это, Сюэ Цинчэнь холодно усмехнулся и с издевкой произнес: — Что? Став главой секты, ты даже Старшим братом меня называть не желаешь?

Чжунли И поджал губы, его лицо напряглось. Пугающий холод начал исходить от него. Сюэ Цинчэнь, оказавшийся под ударом первым, стал еще холоднее.

— Не думай, что я буду тебе благодарен только потому, что ты вчера мне помог. Чжунли И, это ты мне должен.

Сюэ Цинчэнь переместился к другому краю, собираясь выйти из Пруда Тайцин. Заметив, что ледяной взгляд все еще прикован к нему, Сюэ Цинчэнь покосился на него и холодно произнес:

— Можешь уходить.

Прошло немало времени с тех пор, как прозвучали эти слова, но фигура так и не сдвинулась с места. Выражение красивого лица не изменилось, только взгляд, устремленный на него, стал еще холоднее. Вместе с этим со всех сторон нахлынуло гнетущее чувство.

От этого давления у Сюэ Цинчэня перехватило дыхание, сердце пропустило удар, но внешне он оставался невозмутимым, а взгляд стал еще ледянее. Он откинул прилипшие к лицу черные волосы, открывая полностью свое изысканное, совершенное лицо. Уголки его губ изогнулись в насмешливой улыбке, которая, в сочетании с кроваво-красной родинкой-слезой у глаза, делала его похожим на соблазнительного демона.

— Раз уж у главы секты есть привычка подглядывать за купающимися мужчинами, то глава секты может продолжать.

Вода в пруду пошла рябью. Сюэ Цинчэнь медленно вошел в мелководье. Его тело, скрытое в глубине пруда, постепенно показалось над водой. Прозрачные капли скользили по белой, как нефрит, коже и падали обратно в воду. Черные волосы прилипли к телу, создавая резкий контраст черного и белого. Влажная кожа казалась еще более гладкой и нежной, вызывая непреодолимое желание прикоснуться.

Тело Сюэ Цинчэня было превосходно сложено: тонкая талия, длинные ноги, упругие, равномерно распределенные мышцы — ни больше, ни меньше, все в идеальной гармонии. Изначально холодная, аскетичная внешность обладала необъяснимой притягательностью.

Возможно, дело было в этой кроваво-красной родинке у края глаза — красивой и демонической, создающей впечатление, что он должен быть демоном соблазна, погрязшим в пучине страсти. Но его равнодушное выражение лица противоречило этому образу, вызывая у людей порочное желание жестоко его сломать.

Интересно, каким бы соблазнительным он стал, если бы это равнодушное выражение было сорвано, и он заплакал?

Это было зрелище, которое хотели бы увидеть многие в мире культиваторов.

Сюэ Цинчэнь вспомнил оценку первоначального Сюэ Цинчэня в книге, и ему стало дурно. В оригинальной истории, на поздних этапах, именно из-за этой выдающейся внешности Сюэ Цинчэнь стал игрушкой для множества людей, не имея возможности даже умереть.

К тому времени, как Сюэ Цинчэнь вышел на берег, фигура Чжунли И уже исчезла.

Достав комплект одежды и облачившись в него, Сюэ Цинчэнь подавил внезапно возникшую в сердце враждебность. Это всего лишь сюжет, он ни за что не позволит такому случиться с ним.