Глава 3. Химера (Часть 1)

Му Цзишэн и Ин Сяо направились в ОРИТН.

В ОРИТН был кольцевой коридор для посещений. Время посещения — с 16:00 до 16:30 каждый день.

Из-за случившегося Му Цзишэн попросил родителей ребёнка вернуться в больницу. В данный момент они нервно ждали в комнате для переговоров ОРИТН.

По дороге Ин Сяо много думала. Ошибки при ЭКО случались и за рубежом, но в Третьей больнице Юньцзина…

Увидев вошедшего Му Цзишэна, родители ребёнка встали.

— Доктор Му! Как наш ребёнок?! — Все знали, что в реанимации отсутствие новостей — хорошая новость, а если врачи названивают, значит, случилось что-то серьёзное.

Родители держались очень сдержанно, вероятно, у них была хорошая работа.

— С ребёнком всё хорошо, — сказал Му Цзишэн. — Мы провели два сеанса фототерапии, уровень билирубина снизился, сейчас он 150 мкмоль/л. Мы продолжим наблюдение, и, если потребуется, проведём дополнительные обследования. Любые обследования не совсем безвредны для младенцев, поэтому чем меньше, тем лучше. Если причина болезни устранена, в дополнительных обследованиях нет необходимости.

— Угу, понятно, — сказала Лю Банься, мать ребёнка. — А зачем вы нас позвали? Ещё и так поздно.

Му Цзишэн жестом предложил родителям сесть.

— Дело вот в чём. Мы обнаружили, что у вас обоих первая группа крови, а у Чжан Маньжу — вторая. Это кажется невозможным. Поэтому…

Му Цзишэн говорил несколько завуалированно, и родителям потребовалось некоторое время, чтобы понять, в чём дело. А потом, как и ожидала Ин Сяо, они взорвались.

Жена, казалось, смеялась от злости.

— Что за ерунда?! То есть этот ребёнок — от моего мужа и другой женщины? Или от меня и другого мужчины? Или вообще чужой?! Вы же лучший центр репродукции во всём Китае! Как такое вообще возможно?! И ещё «если никто не сделал это намеренно»… Как это «намеренно»?! Вы с ума сошли?!

Она долго ругалась, а потом, уперев руки в бока, подошла к стене и, качая головой, повторяла: «Боже мой! Боже мой!»

Муж подошёл и обнял её. У неё, казалось, закружилась голова, она покачнулась, и Ин Сяо, заметив это, поспешно подставила ей стул.

Муж, похожий на технаря, помолчав, сказал:

— Мы можем всё обсудить?

— Конечно, — Му Цзишэн слегка кивнул и вместе с Ин Сяо вышел из комнаты.

Ин Сяо подумала, что супруги, наверное, не ужинали, и побежала к торговому автомату, который находился в конце коридора на том же этаже. Купила коробку конфет, банку напитка и булочку, вернулась и отдала всё Му Цзишэну.

— Они, наверное, меня, как лечащего врача, уже ненавидят, так что лучше отдайте им вы, — сказала она с некоторой беспомощностью. — У женщины, похоже, понизился сахар в крови.

Му Цзишэн посмотрел на Ин Сяо, взял еду и ничего не сказал. Минут через семь-восемь муж открыл дверь и вежливо позвал:

— Доктор Му! Доктор Му!

Как и предполагалось, он не обратился к Ин Сяо, только к Му Цзишэну.

— Здесь, — Му Цзишэн и Ин Сяо вернулись в комнату и закрыли за собой дверь.

— Мы всё обсудили, — жена всё ещё была взволнована, её голос звучал твёрдо. — Больница должна нам компенсацию! Мы, возможно, будем обращаться в суд! Что касается остального… мы считаем, что сначала нужно сделать ДНК-тест, чтобы выяснить, есть ли у этого ребёнка гены кого-то из нас или он нам совсем не родной.

Они много лет пытались зачать ребёнка, и если удастся «решить вопрос» хотя бы с одним из родителей… Она не знала, как это назвать. «Уже неплохо, если хотя бы один из нас — родитель?» Казалось, это не совсем то. Сможет ли она ещё родить, кто знает.

Сделав паузу, она продолжила:

— Ребёнок уже родился, теперь ничего не поделаешь! Разве мы можем его бросить?! Если у него есть хотя бы половина наших генов, мы не сможем его игнорировать! Но мы хотим, чтобы больница выяснила, кто является вторым родителем. Мы не хотим встречаться с этим человеком и знакомиться, но хотим, чтобы больница узнала некоторую основную информацию: образование, место работы… и взяла на себя общение с ним! Мы должны это знать.

В её голосе теплилась слабая надежда, что второй родитель окажется очень хорошим человеком. Но она понимала, что планка может опуститься очень низко. Они уже готовы были принять этого ребёнка, так что, возможно, даже если второй родитель окажется глупым, они всё равно его примут. У ребёнка не было видимых дефектов, он не мог быть уж совсем уродливым. А что касается будущего… они купят ему несколько квартир, он будет управлять этим имуществом, и всё будет нормально.

Конечно, им было обидно и тяжело, и только большая денежная компенсация могла послужить утешением. Оставалось лишь молиться, чтобы вторая половина генов не принадлежала какому-нибудь преступнику.

— Думаю, мы сможем это выяснить, — ответила Ин Сяо, соглашаясь с их требованием. За рубежом были подобные случаи, и в итоге делали ДНК-тест всем пациентам, проходившим ЭКО в тот день.

— А если у ребёнка нет ни половины моих, ни половины генов мужа… тогда будем решать, — сказала жена. — Нужно ли отдавать ребёнка его биологическим родителям и всё такое. Доктор Му сказал… что сейчас это наиболее вероятный сценарий.

В её голосе слышалась печаль. Кем она была в таком случае? Суррогатной матерью? Она так сильно хотела иметь своего ребёнка. А в итоге, пройдя через столько трудностей, родила чужого.

Но она не могла забыть, как раз за разом набиралась смелости делать инъекции для стимуляции овуляции, как, напряжённо прислушиваясь к своему телу, считала яйцеклетки, как танцевала от радости, узнав о беременности, как в первом триместре, борясь с тошнотой, ела здоровую пищу, как каждый день слушала музыку, разговаривала с малышом, считала шевеления… Она была так старательна.

Видя её состояние, Ин Сяо стало очень грустно. Они были так спокойны, но в то же время так печальны. Ин Сяо думала, что они будут кричать, ругаться, требовать забрать ребёнка, откажутся от него и захотят родить другого, получив компенсацию от больницы.

Сяо Цици как-то рассказывала историю о скандале в больнице. Пациентка была очень возбуждена и кричала: «Мы подадим на вашу больницу в суд! Мы обратимся в СМИ! Я добьюсь того, чтобы вашу Третью больницу Юньцзина разорили и закрыли! Я своего добьюсь!!!» Тогда Ин Сяо отшутилась: «Разорить и закрыть нас — задача не из лёгких. Он что, европейский принц? Нет, с такой внешностью он не мог быть европейским принцем. Тогда, может, японский? Но какое отношение имеет японский принц к нашему социалистическому строю?»

Но Лю Банься и её муж вели себя совсем иначе. Даже на этом этапе они не хотели отказываться от своего долгожданного малыша.

— Сейчас самое главное — выяснить происхождение сперматозоида и яйцеклетки, — сказал Му Цзишэн. — В Третьей больнице Юньцзина можно сделать ДНК-тест, но мы не являемся официальным учреждением для проведения подобных экспертиз, поэтому завтра утром мы отправим ваши образцы крови в Юньцзинский центр генетической экспертизы.

То, что они вызвали родителей ребёнка поздно вечером, говорило об отношении больницы к ситуации. Если бы они ждали до следующего дня, это выглядело бы так, будто им всё равно.

Лю Банься молчала, обняв себя руками. Тут её муж-технарь добавил:

— А директор вашей больницы здесь? Позовите кого-нибудь из руководства, чтобы обсудить решение проблемы и компенсацию.

Ин Сяо не выдержала. Она всё ещё хотела защитить центр репродукции Третьей больницы Юньцзина и поспешила сказать:

— Госпожа Лю, господин Чжан, я считаю, что пока ничего не ясно. Нам нужно ваше сотрудничество, чтобы восстановить картину произошедшего. Все этапы ЭКО проводятся с двойной подписью, процедура проверки очень строгая, и вы сами были свидетелями этого. Поэтому, пока не выяснена истина, центр репродукции Третьей больницы Юньцзина не будет извиняться и обсуждать компенсацию. Но если выяснится, что это наша ошибка, Третья больница Юньцзина не станет увиливать от ответственности.

Впрочем… наверное, не станет. Супруги не производили впечатления людей, которые что-то замышляли. Может быть, это какой-то особый медицинский случай? Она знала, что главврач отделения гематологии сказал, что других вариантов нет, но… возможно, она слишком эмоциональна. Она снова всё обдумала и всё ещё не верила, что ошиблась. И не хотела верить, что ошибся кто-то другой. Ин Сяо решила верить в своих коллег, пока не появятся неопровержимые доказательства.