Словно его разрубил меч надвое: один спокойно говорил, чтобы он добил Цюй Чживэй, ведь только после её окончательной смерти он сможет вознестись; другой душил его, крича: «Зачем ты убил Вэйвэй?!»
— Она же твоя жена!
— …Я недостаточно искусен в своих навыках, — Цюй Чживэй выплюнула сгусток крови, её взгляд рассеивался. — Не могла и подумать, что ты используешь имя…
Цюй Чживэй никогда не называла его по имени, потому что каждый раз, когда она это делала, ей виделась маленькая птичка, запертая в клетке.
— Имя дал ему я, — сказал Шан Цихань. — Фань Цзи, как тебе?
— Имя, несущее двойное несчастье, имя инструмента, предназначенного для жертвоприношения, — Цюй Чживэй тяжело вздохнула. — Глупая птичка, тебя обманули.
— Проклятие имени — самый простой и незаметный способ, — усмехнулся этот подонок с личиной благородного мужа. — Я долго выбирал. Иначе он бы не решился…
— Кто бы мог подумать, что у пса без чести и достоинства найдётся что-то столь ценное?
У Цюй Чживэй не осталось сил ругаться. Сознание помутилось, и она, собрав последние силы, взяла Фань Цзи за руку.
— Не слушай этого глупца, — она попыталась открыть глаза, чтобы ещё раз взглянуть на своего возлюбленного. — Птичка, если мы не справимся, беги. Беги как можно дальше, забудь о мести.
«Позволь мне изменить твою судьбу».
Фань Цзи сошёл с ума. Он обнимал тело Цюй Чживэй, то смеясь, то плача.
Но даже когда Цюй Чживэй испустила последний вздох, в небе не появилось ни единого грозового облака.
Шан Цихань нахмурился, оглядывая небо.
Снова неудача.
Впрочем, безрезультатно это тоже назвать нельзя.
Его взгляд остановился на глазах Цюй Чживэй.
Эта бродячая культиваторша раскрыла почти весь его план, и всё благодаря этим глазам?
Вырезать их и пересадить следующему личному ученику — возможно, тогда шансы на вознесение возрастут.
Подумав об этом, он протянул руку: — Фань Цзи, отдай мне Цюй Чживэй.
Его послушный ученик долго молчал, а затем, склонив голову набок, посмотрел на него:
— Не отдам.
— Вэйвэй… Вэйвэй моя, — он крепче прижал к себе ещё тёплое тело, как безумный, прижимаясь щекой к её лицу. — Вэйвэй сказала, что мы всегда будем вместе, что она всегда будет со мной.
Шан Цихань опешил: — Ты с ума сошёл?
Он высвободил духовное сознание, чтобы проверить, не притворяется ли тот, но обнаружил, что море сознания Фань Цзи — сплошной хаос.
— И правда, неблагодарная тварь, — разочарованно вздохнул он. — Такой хрупкий.
— Бесполезный.
Шан Цихань взмахнул рукой, и рядом с ним появился длинный меч «Ледяной Разлом», который по воле хозяина вонзился в грудь Фань Цзи!
Раз уж он бесполезен, пусть умрёт, а он найдёт следующего.
— Чханг!
Клинок столкнулся с клинком, высекая искры. «Ледяной Разлом» отбросило назад.
Юноша холодно поднял голову, на его лице застыло странное выражение.
— Всё, чему ты меня учил, я хорошо усвоил, — он поднялся, держа на руках свою жену. Меч души, обагрённый кровью из сердца Цюй Чживэй, стал ярко-алым.
— Хочешь убить меня? Не так-то просто.
Он крепко обнял Цюй Чживэй и посмотрел на Шан Циханя ледяным взглядом.
Безумие и рассудок сменяли друг друга в его глазах. Фань Цзи громко рассмеялся:
— Старый ублюдок, сразимся!
В тёмном парке на песчаном пляже вокруг Фань Цзи парили два талисмана со светящимися узорами.
Его лицо искажала гримаса — то ли смех, то ли плач. Он всё вспомнил.
Чем закончилась его битва с Шан Циханём, неизвестно.
Фань Цзи, которому было суждено погибнуть от меча Шан Циханя, упал в внезапно разверзнувшуюся расщелину на вершине горы Циншань.
Бездна была полна ци призраков, и даже Шан Цихань не осмелился туда войти.
Он наблюдал несколько дней и ночей, и, убедившись, что тот не сможет выбраться, ушёл.
И объявил всем, что старший ученик Ордена Меча, одержимый злыми духами, пал на Пути Призраков и погиб.
В мире культивации было полно талантов. Гении появлялись один за другим.
Спустя несколько лет кто вспомнит имя бывшего старшего ученика Ордена Меча, Фань Цзи?
В крайнем случае, можно просто найти замену.
Фань Цзи, упавший в Призрачную Бездну, вопреки ожиданиям, не был растерзан призраками, но и помощи не получил.
Прошло много, очень много времени.
Рассудок Фань Цзи то прояснялся, то снова погружался в безумие, но в любом состоянии он долго молчал, обнимая тело Цюй Чживэй.
А потом он съел её.
— Ты хочешь сказать… — больше всех удивился не Ло Шицинь, а Шан Кайцзинь, выслушав весь рассказ.
Он недоверчиво посмотрел на того, кто, по-видимому, был его старшим братом: — Что это сделал Мастер?
— Этого не может быть…
Его глаза дрожали, он едва держал меч в руках.
Фань Цзи, запертый в ловушке из талисманов и поражаемый электрическими разрядами, вернувший свой прежний облик, безумно рассмеялся, глядя на младшего брата с злобным восторгом: — Глупец! Большой глупец! Тебя обманул этот старый хрыч! Ха-ха-ха!
— Выбравшись, я, с помощью ци призраков, убил Шан Циханя. Жаль, ты не видел, как он выглядел тогда, — с белыми, как мел, волосами, Фань Цзи со смехом сдирал с него маску, раскрывая кровавую правду перед Шан Кайцзинем. — Он умолял меня, умолял пощадить его, говорил, что обязательно найдёт способ вознестись!
— Боже, — обезумевший юноша, не обращая внимания на потрескивающие электрические разряды, бегающие по его коже, от которой исходил запах гари, с гримасой боли и злорадства на искажённом лице, продолжал. — Он ещё сказал, что нашёл самый простой способ вознесения.
— Этот старый ублюдок сказал мне, что не только я…
— В молодости он запечатал свои воспоминания и уровень культивации, спустился в мир смертных и женился на смертной женщине. А когда пришло время, он вспомнил о своей цели и убил свою жену… Ещё немного, и он обманул бы Небесный Путь и вознёсся!
— Всё, что я пережил, он пережил сам. Он страдал так же, как и я, но всё это ради того, чтобы вознестись на более высокий уровень!
— Старый хрыч думал, что я умер, — он странно усмехнулся. — И тогда он решил, что ему нужен полностью послушный пёс.
— И тогда старый хрыч украл новорожденного с самым большим потенциалом и вырастил его.
Губы Фань Цзи искривились в улыбке, он кричал, словно радуясь чему-то невероятно приятному: — Угадай, кто это?!
— Это ты — мой самый удачливый младший брат!
Безумный смех Фань Цзи разнёсся по парку на пляже.
— …Вот это поворот, — произнесла Ло Шицинь.
Настоящая драма с предательствами.
Она равнодушно огляделась:
Обезумевший юноша, не контролирующий себя. Культиватор меча, страдающий от потери памяти.
Они действительно выглядели несчастными.
Но кто пострадал больше всех? Что сделала Цюй Чживэй? Что сделала Янь Чжиюнь? Что сделала её младшая, Янь Юйжун?
Фань Цзи и Шан Кайцзинь вызывали жалость, но ещё больше — отвращение!
Что за Путь Бесчувственности? Что за вознесение?! Какой же это Путь, если нужно убить свою жену?! Ни человек, ни призрак, проживший сотни лет культиватор, оказался хуже, чем «смертные», которых они презирали!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|