Глава 18. Честный ребёнок

Ши Ло указала на маленькую деревянную табличку у своих ног, но ничего не сказала.

Старика это заинтересовало. Он подошёл к Ши Ло, присел на корточки и, указывая на иероглифы на табличке, спросил с улыбкой: — Гадаешь? Тебе и двадцати нет? Как же ты научилась гадать? Самоучка?

Хотя старик и подшучивал над Ши Ло, в его глазах не было злобы. — Меня научил учитель, — лаконично ответила Ши Ло.

— Тогда погадай мне, хорошо? Если угадаешь, щедро заплачу, — старик, видя немногословность и невозмутимость девушки, решил её подразнить.

Ши Ло кивнула.

Старик указал на себя: — Сначала расскажи про меня. Что ты видишь?

Ши Ло внимательно посмотрела на старика и сказала: — Ты родился на юге, не знал родительской любви, в юности жил трудно. Но ты упорен. После средних лет жизнь наладилась. У тебя было трое сыновей, сейчас осталось двое. Они очень почтительны. Если продолжишь творить добро, старость твоя будет спокойной и благополучной.

Старик изначально хотел заплатить, что бы Ши Ло ни сказала — судя по её одежде, ей было трудно, и он хотел помочь. Но после первых же слов выражение его лица стало серьёзным, а к концу он дрожал, едва удерживаясь на корточках. — Девушка, ты... ты правда умеешь? — голос его дрожал от волнения. Только близкие знали, что он осиротел в детстве и вырос на подаяниях деревни. Позже он стал первым в деревне студентом, работал учителем в городке, а в двадцать пять уволился и перебрался в Шанцзин. Возможностей там было больше, но и конкуренция жестче. Скопленные за несколько лет деньги быстро закончились, и он стал кормить семью, торгуя овощами. Позже, скопив немного, он снял помещение под магазин. Будучи сметливым, он переключился с овощей на продуктовый магазин. К сорока одному году у него было уже пять магазинов. Богачом Шанцзина он не считался, но жил в достатке.

Если начало предсказания можно было списать на расспросы, то про троих детей знали единицы. Даже сейчас, в шестьдесят лет, он с трудом сдерживал слёзы, вспоминая утрату.

Старик сел напротив Ши Ло, смахнул слезу и сказал: — Старший сын был моей копией, такой же смышлёный. В десять месяцев пошёл, в год заговорил, а к двум знал десятки стихов. Все говорили, что он превзойдёт отца. Но в три года сильная лихорадка унесла его.

Тогда он преподавал в городской школе. Сорок лет назад в городке была лишь больничка, где редко встретишь дипломированного врача — некоторые знали меньше деревенских лекарей. Когда у сына поднялась температура ночью, он повёз его туда. Дежурила молодая женщина, не знавшая, как лечить. Позже выяснилось, что она была невесткой главврача, учившейся у него на практике. Неправильное лечение стоило ребёнку жизни.

Хотя он позже добился справедливости, сына это не вернуло. Жена почти ослепла от слёз. Поэтому он уволился и уехал из городка. Эта боль навсегда осталась в их сердцах, о ней не говорили. Даже младшие дети не знали о брате.

Ши Ло внимательно слушала.

— Мы с женой все эти годы жертвовали деньги и вещи, чтобы заслужить добрую карму для нашего мальчика, — старик вытер слёзы краем рубахи. — Чтобы в следующей жизни он родился в хорошей семье и жил счастливо. Уже сорок лет прошло, девушка. Скажи, мой мальчик уже переродился? Попадёт ли он в хорошую семью?

Старик был образованным человеком, читал книги даже в его возрасте. Он не верил в духов, но отчаянно надеялся.

Ши Ло смутилась. Встретив его полный надежды взгляд, она честно ответила: — Даосизм говорит о карме и нынешней жизни, а не о прошлых или будущих. Я не знаю о перерождении.

Печаль старика неожиданно улеглась. — Я верю, что добрые дела помогут ему в следующей жизни, — сказал он себе.

Ши Ло не спорила и не соглашалась. Её сдержанность лишь убедила старика в её необычности. Юная, но удивительно серьёзная. Никакой показной мудрости, не поддакивает клиенту — девушка надёжная.

Старик достал телефон: — Девушка, я переведу тебе деньги.

— Телефон чужой, карты у меня нет, — Ши Ло посмотрела на него. — Мы договорились: сначала проверь меня. Если скажу верно, тогда и погадаю. За то, что сказала, денег не беру.

— И вправду честный ребёнок, — хотя Ши Ло не комментировала историю его сына, старик почувствовал, что камень с души упал. — Тогда погадай мне ещё раз, — он был человеком решительным.

— О чём хочешь узнать? — Ши Ло выпрямилась. Это был её первый сеанс в столице, и глаза её загорелись.

Старик подумал: — Хочу узнать, стоит ли моему младшему сыну уезжать из дома.

Он пояснил без лишних вопросов: — Кроме старшего сына, я прожил жизнь счастливо. Семья не богатая, но нужды не знает. Хотел передать дело второму и третьему сыну. Второй — спокойный, надёжный. Хоть и не слишком способный, но дело удержит. Беда с младшим. Он много лет был за границей, создал там IT-компанию. Потом там кризис, компания разорилась. Вернулся два года назад. Хотел, чтобы он с братом магазинами занимался, а он не хочет. Опять своё дело затеял, уехать на юг собрался, с каким-то партнёром. Не хочу, чтобы он снова мучился, не разрешаю. Сейчас он дуется на меня.

Сыновья были почтительны — без согласия отца младший не мог уехать. В обед они снова не договорились, и старик, расстроенный, пошёл гулять в парк.

Ши Ло достала из свёртка бумагу и ручку, положила перед стариком: — Напиши иероглиф.

Старик не раздумывая написал «火» (огонь). В имени его сына был иероглиф «炎» (пламя).

S3