Глава 17

Жуань Тяньцзун тоже пришел в себя после резкой остановки и, как ни в чем не бывало, поднял голову, слегка нахмурив красивые брови:

— Почему так холодно?

Действительно, красота требовала жертв. Обе ноги Тянь Чун были ледяными. Его теплая ладонь скользнула вниз и легла ей на колено. Его лицо стало еще мрачнее.

— Сяо Чжан, прибавь температуру.

Сяо Чжан на самом деле был не таким уж «сяо» — ему было за тридцать, и у него уже были дети. Но перед начальником он, конечно, был «младшим». Услышав приказ, он подумал: «Сейчас еще осень, температура больше десяти градусов тепла, неужели это так необходимо?»

Однако он послушно выполнил указание.

Потоки теплого воздуха наполнили салон, и личико Тянь Чун тут же порозовело. Ей не было холодно, но она крепко прижималась к брату.

Рука Жуань Тяньцзуна все еще лежала на ее ноге, он растирал ей колени. Если не беречься в молодости, потом будет куча проблем с ревматизмом и артритом — вот как дальновидно мыслил брат.

Его действия мгновенно превратили возникшую было неловкую близость в проявление крепкой родственной заботы.

Тянь Чун тоже осмелела и, капризно вытянув ноги, положила обе свои белоснежные длинные ножки брату на колени. Из-за этого ее и без того короткая юбка задралась почти до самого бедра. В тот момент, когда она подняла ноги, мельком показалось розовое кружево. Двойной удар — визуальный и чувственный. Жуань Тяньцзун лишь мельком взглянул, а затем решительно приподнял полу своего пиджака и плотно укрыл ее ноги.

— Больше никогда не надевай такую одежду, — безапелляционно заявил он, снимая с нее туфли на высоком каблуке и отбрасывая их в сторону. Он обхватил ее за талию, крепко удерживая.

Но разве ее звали бы Тянь Чун, если бы она была такой послушной?

Ее глаза сверкнули, она захлопала ресницами и спросила:

— Почему? Мне кажется, очень красиво.

Да, очень красиво.

Так красиво, что все уже насмотрелись!

Третий молодой господин был очень раздосадован. Он тут же нашел кучу причин: цвет слишком вульгарный, фасон слишком уродливый и так далее. Если бы дизайнер услышал его критику, он бы, наверное, выбросился из окна. Переведя взгляд на ярко накрашенное лицо Тянь Чун, он разозлился еще больше. Не давая ей возразить, он взял ее личико в ладони и принялся стирать большим пальцем ее алую помаду.

Слишком бросалось в глаза, так и притягивало взгляд.

— Что за ужасный цвет? Сразу видно — тяжелые металлы!

— Брат, ты делаешь мне больно, — лицо Тянь Чун скривилось, как горькая тыква, и она недовольно запротестовала.

Третий молодой господин Жуань остался невозмутим, но движения его пальцев стали мягче.

Тянь Чун почувствовала это. Ее ресницы дрогнули, и в голове родилась очередная шалость. Она вырвалась из объятий брата, а в следующую секунду обхватила его за шею и несколько раз сильно потерлась губами о его щеку.

На утонченном и красивом лице Третьего молодого господина Жуань эффектно остались два ярких следа от помады, почти доходивших до ушей.

Уголок глаза Сяо Чжана, сосредоточенно ведшего машину, дернулся. Даже «Ауди» под ним, казалось, вздрогнула. Затем он продолжил смотреть прямо перед собой, делая вид, что ничего не замечает.

Спокойствие, только спокойствие!

Не смотри на непристойное!

Тянь Чун захотелось рассмеяться. Брат сейчас выглядел очень мило: глаза широко раскрыты, но он изо всех сил старался сохранять серьезный вид.

Она была довольна. Брат наконец-то отреагировал.

— Брат, так ведь удобнее, смотри, вся помада стерлась? — Она указала на свои губы, безрассудно поддразнивая его.

Взгляд Жуань Тяньцзуна потемнел. Глядя на ее смеющееся и болтающее лицо, он холодно хмыкнул.

Если бы Тянь Чун знала, что рано или поздно ей придется заплатить за нынешнюю «провокацию», она бы точно не смеялась.

— Брат, ты видел одежду, которую я тебе вчера купила? — сдерживая смех, спросила она, вспомнив об этом, когда взяла салфетку и услужливо принялась вытирать лицо брата.

Жуань Тяньцзун утром видел пакеты с покупками в углу, но не успел посмотреть. Он честно покачал головой. Однако он вспомнил другое: Тянь Чун пользовалась дополнительной картой, и сообщения о расходах приходили ему на телефон. Именно увидев вчера вечером такое сообщение, он сразу после приземления самолета поехал забирать ее домой. Вспомнив ее своевольное поведение последних дней, он как раз собирался прочитать ей нотацию, но тут Тянь Чун добавила:

— Брат, я тщательно выбирала каждую вещь! Не смей говорить, что некрасиво, и тем более не смей не носить! Я хочу, чтобы ты завтра же надел это для меня!

Он поднял бровь, не высказывая ни да, ни нет. Сяо Чжан уже плавно остановил машину и, обернувшись, посмотрел на этих двух «предков»:

— Господин Жуань, приехали!

Фан Цзюньшэн прибыл раньше них. Он по-джентльменски открыл дверцу машины и наклонился к Тянь Чун.

Он протянул руку, на его лице играла весенняя улыбка…

027. Очень… деликатно

— Спасибо, брат Цзюньцзы, — сладко поблагодарила Тянь Чун, вкладывая свою ручку в его ладонь и вылезая из машины.

Жуань Тяньцзун поднял бровь и самостоятельно открыл свою дверь. Он смотрел, как мужчина и женщина перед ним все еще держатся за руки, без малейшего намерения отпустить друг друга, и, смеясь и болтая, направляются к отелю.

Его забыли, оставили одного, проигнорировали!

Тянь Чун была в его пиджаке, который доходил ей чуть ниже бедер. Она выглядела как ребенок, тайком надевший взрослую одежду. Черный мужской пиджак делал ее особенно хрупкой. Две ее белые ножки были обнажены и покачивались при ходьбе, невероятно бросаясь в глаза.

Выражение несравненно красивого лица Третьего молодого господина можно было описать только одним словом — искаженное.

Учитывая вкусы Тянь Чун, они выбрали отель, славящийся своими морепродуктами. Ресторан тоже был оформлен с изюминкой: белое здание в европейском стиле с куполом, обращенное к морю, с панорамными окнами со всех сторон. Вид был превосходный — есть морепродукты, любуясь морским пейзажем, было очень приятно.

Конечно, цены были не по карману обычному человеку, поэтому заведение позиционировало себя как элитное, идеально подходящее для высокопоставленных особ.

Войдя в холл отеля, Жуань Тяньцзун тихо сказал несколько слов официантке. На ее лице отразилось удивление, но она кивнула и, почтительно ответив, ушла.

Тянь Чун уже нашла столик с отличным видом и села. Фан Цзюньшэн огляделся и с усмешкой сказал подошедшему Жуань Тяньцзуну:

— Третий молодой господин, если кто-нибудь увидит, что ты привел меня сюда, на меня точно повесят ярлык коррумпированного чиновника.

Третий молодой господин скривил губы, не удостоив это замечание комментарием.

Тянь Чун с любопытством спросила:

— Брат Цзюньцзы, а чем ты будешь заниматься в нашем Городе А?

Фан Цзюньшэн улыбнулся, а Жуань Тяньцзун ответил за него:

— Любимица, ты больше не можешь так фамильярничать. Человек перед тобой — теперь один из отцов нашего Города А, будущий мэр.

Фан Цзюньшэн был назначен вице-мэром Города А, но все проницательные люди понимали, что на перевыборах через полгода он наверняка станет следующим мэром.

В этом не было никаких сомнений.

— Вау! — воскликнула Тянь Чун к месту. — Не могу поверить, что ужинаю с самим мэром! Какой славный и волнующий момент! Брат Цзюньцзы, давай сфотографируемся! Я вставлю эту фотографию в золотую рамку и повешу посреди комнаты. Буду всем говорить: смотрите, это мой брат Цзюньцзы, мэр целого города! Весь Город А под его началом, как круто! Посмотрим, кто теперь посмеет меня обидеть!

Ее слова рассмешили обоих мужчин.

— Да ладно тебе, будет уже хорошо, если ты сама никого не будешь обижать, — Жуань Тяньцзун притворно строго посмотрел на нее, но в глубине его глаз плескалась нежность.

Никто не принял ее шутку всерьез. Люди их круга чаще всего общались с высокопоставленными чиновниками и знатью, так что титулы их не удивляли.

Если бы Жуань Тяньцзун в свое время захотел пойти по стопам чиновника, его достижения сейчас были бы не меньше, чем у Фан Цзюньшэна.

Ему было все равно, а Тянь Чун и подавно.

Затем Тянь Чун принялась расспрашивать Фан Цзюньшэна о его опыте работы в разных местах за последние годы. Больше всего ее интересовали местные обычаи и нравы. Ее большие глаза блестели, на лице было выражение мечтательности.

Дети, конечно, любят путешествовать.

— Любимица, я только приехал в Город А, никого и ничего здесь не знаю. Ты, как хозяйка, не должна ли показать мне окрестности?

— Без проблем, положись на меня.

Жуань Тяньцзун слегка улыбнулся, с отсутствующим видом слушая их беседу, но цвет его глаз стал таким темным, что, казалось, вот-вот перельется через край. Особенно когда Тянь Чун хлопнула себя по груди и клятвенно пообещала быть гидом, уголки его губ едва заметно дрогнули.

Как раз в этот момент подошел официант с меню и что-то прошептал ему на ухо.

Он кивнул, сказал Фан Цзюньшэну: «Выбирай», — а затем протянул руку Тянь Чун:

— Пойдем со мной.

Тянь Чун, ничего не понимая, последовала за братом в уборную. Она увидела, как официант протянул ему пакет, и удивленно спросила:

— Что такое?

— Возьми и переоденься, — Жуань Тяньцзун сунул ей пакет в руки и встал, скрестив руки на груди. — Быстрее, я жду.

Тянь Чун с недоумением зашла в кабинку и открыла пакет. Внутри лежали повседневные брюки серого цвета, самого обычного фасона, как раз ее размера.

Бросив взгляд на смутный силуэт за дверью уборной, она несколько секунд колебалась, прежде чем неохотно просунуть ногу в штанину.

Но сегодня каблуки были слишком высокими, а она, переоценив свою ловкость, не стала ни на что опираться. Едва она натянула одну штанину, как ее тело качнулось. Она пару раз подпрыгнула на одной ноге, пытаясь удержать равновесие, но лодыжка подвернулась, и она с криком «Ай!» упала.

Услышав вскрик из уборной, а затем глухой стук, Жуань Тяньцзун, не раздумывая, ворвался внутрь.

Тянь Чун опиралась одной рукой о пол, другой держала штанину и очень неловко пыталась подняться.

Он испугался и одним стремительным шагом подскочил к ней, схватил за руку и помог подняться, придерживая ее.

— Что случилось? Ты не ушиблась?

Тянь Чун все еще держала брюки за пояс, одна нога была наполовину в штанине, ни туда, ни сюда. Когда он ее потянул, она всем телом навалилась на него, болтая ногой в воздухе. В конце концов, она просто отбросила брюки.

— Ничего, просто подвернула ногу.

Жуань Тяньцзун усадил ее на раковину, присел на корточки, снял с нее туфли на высоком каблуке, взял ее стопу и осторожно покрутил.

— Больно?

Тянь Чун нахмурилась. В момент падения было больно, но сейчас ощущалась лишь легкая острая боль. Наверное, ничего серьезного.

— Вроде нет…

Не успела она договорить, как в уборную вошла женщина. Увидев их двоих, она вскрикнула «Ах!» и выскочила прочь, как заяц.

Они непонимающе переглянулись.

Третий молодой господин все еще держал ее ногу…