Глава 2

Глава 2

Получив приказ, Гоу Мао подошел к Шэнь Цюхэ, вежливо обратился к нему «господин Шэнь» и попросил следовать за ним в комнату.

Под чужой крышей приходится склонять голову, тем более что Шэнь Цюхэ был всего лишь ученым, не имевшим сил связать и курицу. Его недавнее сопротивление браку основывалось лишь на уверенности, что Чжэнь Чуньхуа его не убьет.

Но он мог быть уверен только в сохранности своей жизни, в остальном же ему оставалось лишь подчиняться чужой воле.

Прежде чем повернуться и уйти, Шэнь Цюхэ бросил на Чжэнь Чуньхуа мимолетный взгляд, словно удивленный тем, что она так легко его отпустила. В его сердце невольно зародилась благодарность.

Похоже, прозвище «злодейка» было не совсем верным.

У Чжэнь Чуньхуа не было времени разбираться в хитросплетениях мыслей Шэнь Цюхэ. Сейчас ее больше всего волновало другое: она не знала, в какую версию «Нефритовой красоты» попала — до или после редактуры, превратившей роман в «Нефритовую красоту: Стремительный взлет».

Означало ли это, что Шэнь Цюхэ был невинным юношей или жестоким лицемером?

Кроме того, самым ужасным было то, что она прочитала только первую половину романа до редактуры и финал после редактуры.

Попала в книгу без всяких «золотых пальцев», да еще и ее «взгляд бога» оказался ошибочным. Каким одним словом «жалкий» тут обойдешься?

Сначала умереть от злости, потом попасть в самое пекло в роли злодейки, а теперь еще и узнать, что ее шпаргалка бесполезна. Чжэнь Чуньхуа чувствовала себя совершенно измотанной и хотела лишь найти тихий уголок.

Наскоро спровадив разбойников из зала, Чжэнь Чуньхуа в одиночестве вышла наружу.

Эта комедия с принуждением к браку затянулась, и на улице уже заметно стемнело. Чжэнь Чуньхуа направилась к беседке. Сознание прежней владелицы тела еще не полностью рассеялось, ее одержимость Шэнь Цюхэ все еще давала о себе знать. Чжэнь Чуньхуа казалось, что она слышит истерические крики прежней хозяйки тела, рыдающей от обиды и нежелания смириться.

— Я знаю, ты меня слышишь, — мысленно обратилась Чжэнь Чуньхуа. — Откажись от него. Это будет лучше и для тебя, и для Цинфэн Чжай.

По правде говоря, самой невинной жертвой здесь была она сама. Ее непонятно как втянуло во все это, и теперь она могла в любой день лишиться жизни, умерев во второй раз.

Море страданий безбрежно, но спасение — в покаянии. Возможно, еще не поздно. Чжэнь Чуньхуа не хотела умирать и не хотела, чтобы Цинфэн Чжай в итоге утонула в крови, а более ста человек были жестоко убиты.

Она не могла даже представить себе эту ужасную картину.

Прежняя хозяйка тела не ответила, но ее внутреннее сопротивление ослабло. Давящее чувство в груди Чжэнь Чуньхуа немного отступило.

Чжэнь Чуньхуа решила ковать железо, пока горячо, и продолжила убеждать:

— Я не знаю, почему так вышло. Но, как видишь, я не могу вернуть тебе твое тело. К тому же, ты совершила столько зла, что совершенно недостойна господина Шэня.

— Дядя Эр и братья баловали тебя, любили, потакали твоим бесчинствам. Но если ты продолжишь в том же духе, то лишь навредишь им.

— Кроме того, насильно мил не будешь. Даже если ты будешь предана господину Шэню до гроба, это бесполезно. Разве в его сердце уже нет другой? Дочь семьи Шэн… Они — талантливый юноша и красивая девушка, идеальная пара. Он тем более не захочет связывать свою жизнь с тобой, разбойницей.

Эмоции прежней хозяйки тела сильно всколыхнулись, казалось, она пыталась переварить услышанное. Она тихо заплакала, всхлипывая.

Чжэнь Чуньхуа не должна была говорить всего этого, но под влиянием тела она глубоко прочувствовала горе прежней владелицы. Эмоции захлестнули ее, и она высказала все, что было на душе, тем самым окончательно разрушив иллюзии той Чжэнь Чуньхуа.

Она правда не нарочно!

Чжэнь Чуньхуа чувствовала, что воля к жизни у прежней хозяйки тела была не сильна. Ее навязчивая идея постепенно угасала, пока окончательно не растворилась в небытии.

Перед тем как исчезнуть, она словно оставила ей послание: «Живи за меня, позаботься о Цинфэн Чжай. Я виновата перед ними».

Чжэнь Чуньхуа: …

Что значит «живи за нее»? Разве у тезок нет прав?

Нет, она отказывается!

Чжэнь Чуньхуа вдруг пожалела, что не послушалась Сюй Цзяе и не согласилась признать предков, вернуться в семью и сменить имя на Сюй Юй. Раньше она ненавидела эти два иероглифа, они были для нее как позорный столб, постоянно напоминающий, что она всего лишь незаконнорожденная дочь, которую нужно скрывать.

Если бы она была не Чжэнь Чуньхуа, а Сюй Юй, возможно, ее бы не втянули во все это?

Проверить это было невозможно, узнать негде.

Чжэнь Чуньхуа не смела рисковать жизнью. Несмотря на всю несправедливость судьбы, она все еще хотела жить.

Чжэнь Эр внимательно следил за каждым движением Чжэнь Чуньхуа. Как только она вышла, он обеспокоенно последовал за ней, боясь, что племянница наделает глупостей.

Чжэнь Эр уже собирался подойти и утешить ее. Ну и что, что этот не подошел? Разве мало мужчин на свете?

Можно в следующем месяце выбрать благоприятный день, устроить турнир и найти ей мужа. Возможно, он окажется в тысячу раз лучше этого бледного книжника.

Но тут он увидел, что Чжэнь Чуньхуа стоит в беседке и разговаривает сама с собой, размахивая руками. Чжэнь Эр присмотрелся — рядом никого не было. Прислушавшись к ее словам, он встревожился: «Все-таки не может его отпустить!»

Племянница уже начала обманывать саму себя! Это никуда не годится!

Чжэнь Эр повернулся и пошел обратно. Он велел нескольким братьям, которые уже поели, незаметно присмотреть за Чжэнь Чуньхуа — на всякий случай, если она решит прыгнуть в озеро, ее можно будет вовремя вытащить. Сам же он взял кувшин хорошего вина и направился к гостевой комнате, где находился Шэнь Цюхэ.

Конец седьмого месяца, уже наступила осень. Ночью в горах становилось особенно прохладно.

Ветер немного привел Чжэнь Чуньхуа в чувство. Она плотнее закуталась в одежду и направилась к своей комнате.

Раз уж пришла, надо смириться.

Сколько ни думай, толку не будет. Нужно хорошо кормить и поить Шэнь Цюхэ, а дальше действовать по обстоятельствам.

Вместе с угасанием сознания прежней хозяйки тела Чжэнь Чуньхуа получила все ее воспоминания, поэтому знала, где находится ее комната.

Она по привычке толкнула дверь, но та не открылась. Опустив взгляд, она увидела висячий замок с резным узором в форме бычьего хвоста. Он не был защелкнут, так что любой посторонний мог легко снять его и войти.

Чжэнь Чуньхуа показалось это очень странным. Такой способ запирать дверь, защищаясь от своих, но не от чужих, был поистине редким.

Недоумевая, она сняла замок, толкнула дверь и вошла внутрь. Затем закрыла дверь и задвинула засов. Все-таки она была в незнакомом месте, в разбойничьем логове, и не могла позволить себе расслабиться.

В воздухе витал едва уловимый запах вина. Чжэнь Чуньхуа принюхалась, пытаясь определить источник запаха.

Внезапно к ее спине прижалось горячее тело, и чьи-то руки крепко обхватили ее.

…Неужели какой-то охотник за цветами позарился на саму атаманшу?

Какая дерзость!

Сложное свадебное одеяние без пояса выглядело небрежно, оно почти сползло с Чжэнь Чуньхуа. Она с силой вырвалась и, оставшись в одной белой нижней рубашке, отскочила в сторону. Только тогда она поняла, что наглецом, обуянным похотью, был Шэнь Цюхэ.

Шэнь Цюхэ явно находился под действием возбуждающего средства. Его взгляд был затуманен, лицо раскраснелось — он был в полном смятении чувств.

Чжэнь Чуньхуа охватило отчаяние. Они даже обряд не завершили, она уже изменила предначертанный сюжет, так почему же сцену с брачной ночью все равно не удалось пропустить?

Если она правильно помнила, в версии до редактуры принуждение к браку и подмешивание снадобья были делом рук самой Чжэнь Чуньхуа. Шэнь Цюхэ сопротивлялся до последнего, и их «брачная ночь» напоминала битву. Она, как читательница, несколько дней переживала, но в итоге сестрица Чуньхуа добилась своего. От этого у нее самой кровь застыла в жилах, она чуть не задохнулась.

В комментариях разразилась буря негодования, напугавшая Чжэнь Чуньхуа так, что она несколько ночей плохо спала, постоянно чувствуя, что все эти гневные тирады адресованы ей.

Это было слишком сюрреалистично!

Что же ей делать?

В теле Шэнь Цюхэ словно бушевал пожар, неумолимо разгораясь.

Чжэнь Чуньхуа вернулась с холода, ее тело было прохладным, и обнимать ее было приятно. Шэнь Цюхэ бессознательно прильнул к ней.

Чжэнь Чуньхуа застыла, сильно подозревая, что Шэнь Цюхэ сейчас даже не узнает, кто перед ним.

В мире редко встретишь такого праведника, как Лю Сяхуэй.

Чжэнь Чуньхуа не хотела непонятно как лишиться невинности и уж тем более не хотела нести ответственность за то, что якобы силой овладела им. Шэнь Цюхэ наверняка обвинил бы ее в том, что она беспринципно опоила его.

Клянусь небом и землей, она этого не делала!

Видя, что действия Шэнь Цюхэ становятся все более настойчивыми, Чжэнь Чуньхуа схватила пояс, брошенный на стол, перехватила инициативу, обняла Шэнь Цюхэ и ловко связала его. Она затянула узел изо всех сил, оглядела результат — не очень красиво, — и добавила бантик.

Все-таки годы занятий боевыми искусствами давали о себе знать. Физическая подготовка была на высоте, уложить ученого не составило труда.

Шэнь Цюхэ все еще беспокойно ерзал и бормотал: «Жарко…» Его низкий, магнетический голос заставлял сердце биться чаще, а щеки краснеть.

Чжэнь Чуньхуа мысленно повторяла: «Похоть — это нож над головой».

Сохраняя внешнее спокойствие, она бросила его на кровать, нашла на полу его собственный пояс, привязала его к кровати и снова завязала бантик.

Очень довольна. Ее навыки вязания узлов стремительно прогрессировали.

Шэнь Цюхэ был невероятно хорош собой. Изысканные черты лица, сияющий взгляд, независимо от того, улыбался он или нет. Хотя он был ученым, в нем не было ни капли педантизма или занудства. Он скорее походил на изящного небожителя, спустившегося в мир смертных.

И перед таким красавцем Чжэнь Чуньхуа устояла! А ведь когда-то она была той еще фанаткой, которая писала под фотографиями айдолов в Weibo: «Оппа, переспи со мной».

Красота перед глазами, сам идет в руки, романтическая обстановка под луной…

А она связала его и бросила на кровать страдать. Это было пыткой для них обоих.

Шэнь Цюхэ словно барахтался в безбрежном океане, поднимаясь и опускаясь на волнах. Уголки его глаз покраснели от напряжения, придавая ему соблазнительный вид. Он слегка приподнял взгляд, пытаясь разглядеть человека рядом, но все расплывалось.

Заметив, что он смотрит на нее, Чжэнь Чуньхуа отвернулась и пробормотала:

— Ты уж не вини меня, я делаю это ради твоего же блага. Когда придешь в себя, еще спасибо скажешь. Все благодаря тому, что я — современный Чэнь Шимэй… тьфу ты, Лю Сяхуэй! Только моя способность сохранять самообладание в объятиях красавицы смогла уберечь твою невинность.

— В будущем ни в коем случае не приходи мстить Цинфэн Чжай. Мы с тобой чисты, между нами ничего нет. Отныне ты идешь своей широкой дорогой, а я — своей узкой тропинкой. Мы как вода из колодца и вода из реки — не смешиваемся. Мы в расчете.

Чжэнь Чуньхуа предположила, что попала в отредактированную версию книги. Шэнь Цюхэ стал лицемерным искусителем: на словах отказывался, но телом был не прочь, а в итоге все равно бессердечно и неблагодарно вырезал всю ее шайку.

Более жестокого и подлого главного героя не найти!

Нефритовый Император, Будда Татхагата, Бодхисаттва Гуань Инь, явите чудо! Пожалуйста, не заставляйте сюжет идти по этому пути! Я больше не выдержу!