Глава 20.1 Хищничество и обладание

Зимой дни короткие, а ночи длинные.

Еще не успело пробить семь часов, как вокруг уже сгустились сумерки.

В ночном небе вспыхивали неоновые огни, словно стайки разноцветных тропических рыбок.

В этом мерцающем разноцветном свете Чжоу Цзяо подняла руку, обвила шею Цзян Ляня и лукаво прищурилась, глядя на него сквозь ресницы.

Лицо Цзян Ляня оставалось неподвижной ледяной маской, будто он не слышал ее вопроса. Он молчал.

Чжоу Цзяо бросила взгляд на лежащий на земле кинжал, и в ее глазах не было ни капли сожаления.

Она знала, что этот клинок не сможет причинить ему вреда.

Даже если он сам решился раскрыть свое тело, подставляя сердце под ее кинжал, в итоге клинок просто превратился в лужицу липкой и вязкой субстанции.

Вот насколько он был силен.

Быть высшей формой жизни не значит просто обладать долголетием и силой. Многие аспекты его существа выходили за рамки человеческого понимания микромира.

Те, кого люди называют «богами», возможно, всего лишь формы жизни из других измерений.

Еще раньше она поняла, что его презрение к людям происходило не из эмоциональной сферы, а из неизменных законов природы.

Проще говоря, это как отношения между человеком и муравьем.

Можно сказать, что ты не презираешь муравьев. Но разве ты действительно заботишься о жизни одного муравья?

Станешь ли ты думать и анализировать поступки муравья, используя его систему мышления?

Кроме мирмекологов, изучающих муравьев, разве найдется обычный человек, который будет так поступать?

Более того, даже мирмекологи не заботятся о судьбе отдельного муравья — их интересует выживание вида или колонии, а не жизнь одной особи.

Но внимание Цзян Ляня к ней постепенно преодолевало ограничения естественных законов.

Чжоу Цзяо прекрасно помнила: даже вначале, когда он испытывал к ней ненормальную жажду, в его взгляде не было ее самой.

Он мог с одержимостью и жадностью вдыхать ее запах, пробовать ее слюну, но он не видел ее.

Это нормально. Когда ты ешь, разве ты рассматриваешь каждую рисинку, чтобы узнать, насколько она круглая и гладкая?

Но в какой-то момент его взгляд прилип к ней, и уже не мог оторваться.

Возможно, это случилось, когда она выжила после его паразитического контроля.

Или это из-за того, что она несколько раз избегала его внезапных вспышек убийственного намерения.

А может, дело в том, что она исчезла на три дня, и у него проявилась неконтролируемая «ломка».

Иногда для возникновения абстинентного синдрома не нужны наркотики. Привыкнув к чьему-то присутствию, а затем потеряв этого человека, можно испытать реакцию, похожую на абстиненцию.

Чжоу Цзяо не знала, как долго продлится эта «ломка» у Цзян Ляня, и был ли он вообще способен испытывать чувство, подобное любви. Но она могла спутать эти понятия.

Ночной Юйчэн сиял ярче, чем когда-либо днем, словно стеклянное изделие, подсвеченное разноцветными огнями.

Неоновые отражения мерцали в лужах на улице.

Чжоу Цзяо смотрела на Цзян Ляня, и на ее лице играла сладкая, пленительная улыбка — такой он еще не видел.

Она словно видела, как понемногу затягивает петлю на шее зверя.

Чувствуя опасность, зверь смотрел на нее леденящим взглядом, яростно сопротивляясь давлению, словно готовый в любой момент броситься на нее.

Но в конце концов зверь перестал бороться, позволив петле сомкнуться на его горле.

На этом этапе ей следовало остановиться.

Она должна помнить: Цзян Лянь опасен, непредсказуем, неконтролируем.

Раньше она всегда помнила об этом и не хотела развивать с ним эти странные отношения.

Но одна лишь мысль о возможности затянуть петлю еще туже заставляла ее сердце бешено биться, отбрасывая все опасения.

Она улыбалась, не отрывая взгляда от Цзян Ляня и не скрывая злого огонька в глазах.

Почему я так тебя волную?

Разве я для тебя не ничтожная букашка?

Зачем так отчаянно защищать муравья?

Видя, что Цзян Лянь по-прежнему молчит, она тихо повторила вопрос:

— Цзян Лянь, неужели ты все-таки в меня влюбился?

Выражение лица Цзян Ляня стало еще более жестким и холодным.

Его первая мысль была: что значит «влюбиться»? Как он может «влюбиться» в нее?

Но вскоре система знаний настоящего Цзян Ляня дала ответ: любовь — сложное явление, сочетающее физиологические, психологические и субъективные аспекты под влиянием социальных факторов.

С биологической точки зрения подобные чувства — всего лишь химические реакции, вызванные гормонами и нейротрансмиттерами: адреналином, дофамином и серотонином.

Последние исследования показывают, что биочипы могут имитировать подобные чувства, регулируя электрическую активность нейронов мозга.

Однако, помимо гормонов и нейромедиаторов, возможность возникновения любви между людьми зависит от социального контекста, поэтому эта теория остается спорной.

Цзян Лянь холодно усмехнулся, глядя на Чжоу Цзяо.

С момента своего появления он никогда не встречал себе подобных.

Человеческие социологические теории и эволюционные доктрины к нему неприменимы.

Если бы он не был вынужден воплотиться в человеческом измерении, люди даже не смогли бы обнаружить его существование.

Будучи бессмертным, он когда-то был объектом поклонения как божество, что породило множество культов. Но любой, кто пытался постичь его суть, впадал в неописуемый ужас, бред и безумие.

Точно также, как муравей не может постичь существование человека.

Чтобы сдвинуть с места крошечный кусочек сахара, нужна целая колонна муравьев, а человек может раздавить его одним пальцем.

Если бы муравьи узнали о существовании людей, не посчитали бы они свою жизнь бессмысленной шуткой?

Он для людей был тем же, чем люди были для муравьев.

И при этом она думает, что он может влюбиться в нее?

— Я не способен ничего любить, — ледяным тоном заявил Цзян Лянь.

У него не могло возникнуть таких чувств, как «любовь».

Когда он покинет тело «Цзян Ляня», даже ее запах перестанет вызывать у него особую реакцию.

— Ты фантазируешь, — прозвучало, словно удар морозного ветра. — Я не могу тебя любить.

Будь его взгляд не прикован к ней, как холодная липкая слизь, эти слова могли бы прозвучать убедительнее.

Чжоу Цзяо просто хотела немного подразнить его, и если бы она смогла заставить его чувствовать себя хоть капельку неловко — тем лучше. Но реакция Цзян Ляня превзошла ее ожидания.

Неужели он и правда... влюбился в нее?

В тот же миг в голове Чжоу Цзяо зазвенели тревожные колокольчики — любовь монстра наверняка не будет похожа на человеческую, полную защиты и самопожертвования.

Если он полюбит ее, его жажда может стать еще ужасающей, еще болезненней, еще безумнее. Он, возможно, захочет... сожрать ее.

Ее мозг работал на пределе, каждая клетка тела кричала, чтобы она прекратила обманывать Цзян Ляня.

Она не сможет вынести его любви. Ее положение и так было достаточно плачевным — не стоило усугублять его еще больше. Но, вопреки предостережениям инстинкта, она подняла окровавленную ладонь и ласково спросила:

— Ты правда меня не любишь?

Взгляд Цзян Ляня скользнул к ее руке. Прошло несколько мгновений, прежде чем он ледяным тоном выдавил:

— Не люблю.

Разум подсказывал Чжоу Цзяо остановиться и ни в коем случае не продолжать эту сцену, но импульсивность взяла над ней верх. Она сжала кулак, разрывая затягивающуюся рану, позволяя густой крови стекать каплями.

— Правда не любишь?

В тот момент жадный огонь в его глазах заставил ее похолодеть.