Мысли Цзян Ляня метались в его сознании.
Сейчас он не хотел ее убивать.
Только поймать. Обнюхать. Прикоснуться. Впиться поцелуем в ее губы.
Поэтому, когда он наконец нашел источник ее запаха и увидел, что это чужак в ее одежде, ярость едва не лишила его рассудка.
Этот ублюдок был одним из тех, кто следил за Чжоу Цзяо. Один из местных шакалов, промышлявших поиском корпоративных работников, чтобы сдать их на органы в подпольные клиники.
Если повезет, они могли вырезать у них первоклассные биочипы и здоровые органы — сердце, печень, легкие, почки. Если не повезет — хотя бы отпилить пару целых рук или ног.
Едва они зашли за Чжоу Цзяо в переулок, как краем глаза заметили тень, стремительно падающую сверху.
Чжоу Цзяо прыгнула с электрошокером в руках. Пара ударов — и двое нападавших упали без сознания. Стремительный захват ногами, и шея третьего нападавшего оказалась в тисках.
Мужчине показалось, что его шею обвивает мягкая, бескостная змея, и он не успел даже вскрикнуть, как в его шее раздался жуткий хруст.
Остальные с громкими воплями рванули на помощь собратьям, но Чжоу Цзяо двигалась как призрак. Сжав ногами шею еще одного нападавшего, она откинулась назад, избегая удара, и снова нанесла два удара — еще двое рухнули наземь.
Бандит в тисках ее ног уже посинел лицом, хрипя от нехватки воздуха.
В итоге, одни лежали в конвульсиях и с пеной у рта от ударов электрошокером, другие валялись с разбитыми лицами. Самый невезучий — тот, кого позже нашел Цзян Лянь, — после ее захвата ногами десять минут хрипел, пытаясь отдышаться.
Едва он попытался уползти, как чья-то рука вцепилась в его воротник.
«…!»
Он никогда не видел Цзян Ляня раньше и не знал, что перед ним не человек. Но, встретившись с ним взглядом, он ощутил животный ужас, поднявшийся от его ног до затылка.
Этот ужас был не похож на то чувство, которое он испытывал от полицейских облав. Это было какой-то глубинный, тянущиеся с древних времен страх — словно он был лягушкой под взглядом змеи, антилопой под взглядом гепарда, речной рыбешкой под взглядом сокола.
Когда опасный взгляд ледяных глаз опустился ниже, мозг бандита словно отключился, а все волосы на его теле встали дыбом от дурного предчувствия.
— П-пожалуйста… не убивай… я все расскажу… — заикаясь, пробормотал он.
Заметив, что незнакомец смотрит на его одежду, бандит тут же затараторил:
— О-она побежала туда… Я не хотел ее вещи брать, но она от кого-то пряталась, она заставила меня поменяться… Выглядит как леди, но она психопатка! Не только одежду отобрала, но и заставила меня выпить ее кровь… — мужчина скривился, будто его сейчас вырвет. — Э-ээ… а у нее, случаем, не СПИД?..
Не успев договорить, он замолчал, увидев взгляд Цзян Ляня.
— Я что-то не так сказал?
Цзян Лянь не ответил, а лишь окинул его крайне пугающим взглядом.
Бандит посмотрел на выражение лица Цзян Ляня и почувствовал, как его пробила дрожь.
— Я…я… я пошутил! Ее кровь чистая, здоровая, вкусная! Нет у нее СПИДа, я уверен, я в этом деле давно работаю, никто не зна…
Последнее слово так и не сорвалось с его губ.
Что-то обвилось вокруг его шеи — и раздался хруст.
Это был последний звук, который он услышал в жизни.
Чжоу Цзяо дала этому человеку выпить своей крови.
Цзян Лянь медленно поднялся. Его лицо было неестественно спокойным, но мышцы подергивались так часто, что казалось, вот-вот порвут кожу.
На несколько секунд щупальца, скрывающиеся в этом теле, надорвали кожу, образовав мелкие трещины.
Он выглядел ужасающе.
На его лице не было злости, ярости, желания убивать.
Но от одного взгляда на него стыла кровь.
Цзян Лянь не мог понять, что чувствует.
Это было новое ощущение.
Не покалывание в груди, а что-то болезненное, будто тысячи игл впиваются в сердце, раздражая до такой степени, что даже убийство не могло принести облегчения.
Щупальца вырвались наружу сами, заполнив узкий, тесный переулок ледяной, гнетущей массой.
На самом деле такое случалось крайне редко, он терял контроль над своими щупальцами только при очень сильных всплесках эмоций.
Но с тех пор, как он попробовал слюну Чжоу Цзяо, он постоянно находился на пике различных эмоций.
Вот и сейчас, чтобы спастись от него, она одела этого человека в свою одежду и накормила его своей кровью.
Ей удалось обмануть его и доказать ему свою значимость, и он должен был радоваться этому.
Но почему-то его глаза наполнились кровью, в груди бушевало пламя, а желание убивать пульсировало в висках.
Ему не понравился ее способ убежать от него.
Она принадлежала ему.
Каждая капля ее крови, каждый кусочек ее плоти, каждый ее вздох — все это было только его.
ЕГО!
Ее попытка ускользнуть от него таким обманом раздражал его сильнее, чем ее хрупкость и слабость.
Почему?
Что это за раздражающее чувство?
Как ему найти ответ?
Выражение лица Цзян Ляня было жутким и мрачным. Не убирая щупалец, он просто пошел по запаху Чжоу Цзяо.
Но вскоре его лицо исказилось еще сильнее.
Чжоу Цзяо повторила трюк — она снова повсюду разбросала свою одежду.
Чтобы сбить его с толку, она поменялась вещами с проституткой — той, что принимала по сотне мужчин и женщин в день, и все тело которой пахло незнакомцами.
При мысли о том, что Чжоу Цзяо носит эту одежду, взгляд Цзян Ляня стал диким, почти маниакальным.
Он не хотел продолжать погоню.
Он хотел прекратить игру.
Однако право прекратить игру было уже не в его власти.
Он не мог найти ее, не мог связаться с ней.
Каждый раз, когда он шел по ее запаху, он находил либо ее одежду, которую она сбросила, либо предметы, испачканные ее кровью.
Она была готова на все, чтобы победить, и даже была готова истечь кровью, лишь бы он ее не нашел.
Со временем выражение лица Цзян Лянь менялось от холодного и жестокого до мрачного, искаженного злобой, безумного, и, наконец, даже приобрело оттенок неописуемого страха.
Чжоу Цзяо была обычным человеком, и, несмотря на то, что в ее теле находилось его щупальце, она все еще оставалась обычным человеком.
Если так продолжится, она умрет.
— Ты думаешь, что можешь истечь кровью до смерти? — угрюмо шипел себе под нос Цзян Лянь. — Нет… Нет, ты не умрешь, не умрешь.
В этот момент он совсем забыл, что это была игра в догонялки, где ставкой была ее жизнь.
Чжоу Цзяо не должна умереть.
Он должен был найти ее как можно скорее.
Но он не мог ее найти.
Он не мог ее найти, как бы не старался.
Каждый раз он оставался на шаг позади нее.
Однажды он почувствовал ее запах на расстоянии всего ста метров от себя. Щупальца взвыли от возбуждения, извиваясь у его ног, а у него самого чуть не закружилась голова. Но когда он бросился туда, то понял, что это опять кусок одежды с ее запахом.
Три дня пролетели как один миг, а она снова и снова дурачила его с помощью этой уловки.
Каждый раз он чувствовал ее запах, но не находил ее саму, и еще больше его бесило то, что за эти три дня на ее теле появились запахи многих незнакомцев.
Раздражение перехлестнуло через край, выражение лица Цзян Ляня еще никогда не было таким отвратительным и ужасающим.
Один из местных бандитов, увидев, что тот стоит с тряпкой в руках, похлопал его по плечу:
— Эй, приятель, давай братишка отведет тебя повеселиться? — и увидел самый страшный кошмар в своей жизни.
Тело Цзян Ляня осталось неподвижным, но его голова повернулась на сто восемьдесят градусов, приняв позу, которая превышала пределы человеческой физиологии.
Одна половина его лица была холодно-прекрасная, с резкими и строгими чертами.
Другая половина лица дергалась в спазмах, а под кожей что-то безумно извивалось, словно готовясь вырваться наружу в любой момент.
— Ч-что еще за хрень?.. — бандит, отшатнувшись, машинально потянулся к пистолету.
Вырвавшиеся из головы Цзян Ляня щупальца разорвали мужчине глотку прежде, чем он успел выстрелить.
Тело бандита, обмякнув, рухнуло на землю, однако щупальца не исчезли.
У Цзян Ляня больше не было ни сил, ни желания сохранять человеческий облик.
Щупальца полезли наружу и начали обхватывать собой все подряд, как плесень.
Они извивались и шипели, словно огромные гадюки, тянулись, разъедая окружающие стены и неоновые лампы, и наполняли воздух низкочастотным гулом, от которого трескалась голова.
«Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо...»
Он принял ее хрупкость, ее слабость.
«Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо...»
Он принял, что эта женщина сводит его с ума.
«Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Цзяо, Цзяо, Цзяо, ЦзяоЦзяоЦзяоЦзяоЦзяоЦзяо...»
Он не позволит ей сбежать.
Три дня прошло.
Игра окончена.
Она должна вернуться.
Он должен увидеть ее.
Сейчас же.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|