Жажда запаха Чжоу Цзяо наполняла его глаза лихорадочным блеском, делая их горящими, переполненными густой, липкой одержимостью — настоящие глаза психопата, безумца, маньяка.
Прошло неизвестно сколько времени, прежде чем Цзян Лянь наконец медленно поднял голову от бинта, открыв глаза, покрасневшие до жути.
Мало.
Хочу больше.
Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо...
Чжоу-Цзяо-Чжоу-Цзяо-Чжоу-Цзяо-Чжоу-Цзяо…
Где ты?
Выйди ко мне.
***
Внутри бара.
Огни неона, пьянящий угар, музыка, бьющая в барабанные перепонки.
Воздух был густым, пропитанным запахами пота и дешевого парфюма. Чжоу Цзяо только что купила куртку у одной из танцовщиц и теперь, сидя у стойки, допивала свой бокал, собираясь уходить, как вдруг услышала, что кто-то зовет ее по имени.
— Чжоу Цзяо…
Кто это?
Она резко обернулась, но никого не увидела.
— Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо…
— Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо…
Неужели ей показалось? Но воздух внезапно стал влажным, в ушах зазвучал шум прибоя, движения танцующих девушек замедлились, словно они превратились в донных существ, тяжелых и неуклюжих. От них повеяло холодом и морской сыростью.
В воздухе поползла жутковатая атмосфера.
И вдруг — все разом, рывками, повернули головы в ее сторону. Их глаза, алчные и воспаленные, уставились на нее с безумной, одержимой страстью.
«…!»
По спине Чжоу Цзяо пробежал холодок.
Что за чертовщина?
Они смотрели прямо на нее, не отрываясь, их лица искажались хаотичными, безумными гримасами, будто они были экранами с помехами.
Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо, Чжоу Цзяо…
Посмотри на нас. Посмотри-посмотри-посмотри-посмотри.
Он ищет тебя. Вернись к нему. Вернись-вернись-вернись. Вернись к нему, вернись к нему, вернись к нему.
Чжоу Цзяо резко вскочила, вонзив ногти в ладонь. Больно. Выступила кровь. Нет, это не сон.
Она уже думала, что за три дня погони у нее начались галлюцинации.
Что вообще происходит?
Цзян Лянь проиграл в игру и теперь злится?
Или три дня без ее запаха свели его с ума от желания?
Мозг Чжоу Цзяо лихорадочно работал, обдумывая оба варианта. Если верно первое — показываться ему сейчас смерти подобно.
А если второе…
Возможно ли это?
Неужели она действительно так на него влияет?
Прошло всего три дня без нее — и он уже дошел до такого, что начал паразитировать на целом баре?
Нет.
Она прищурилась, внимательно изучая выражения лиц людей вокруг. Это не было заражением. Скорее, их сознание подверглось воздействию какого-то мощного, аномального поля.
В этот момент ее запястье схватила чья-то рука.
Бармен. Его глаза бешено крутились в глазницах, и он, словно не в силах сдержаться, наклонился к ее ладони и глубоко вдохнул запах крови:
— Ты так пахнешь… пахнешь-пахнешь-пахнешь… Вернись к нему. Он ищет тебя. Игра окончена. Вернись к нему… Вернись к нему, вернись к нему… Он ищет тебя.
Чжоу Цзяо резко дернулась, схватила со стола бокал с алкоголем и плеснула напиток бармену в лицо. Как только он рефлекторно отпрянул, она отскочила на три шага назад.
Но тут же к ней потянулись другие руки.
Это были люди с такими же бешено вращающимися глазами, с таким же пугающим, одержимым выражением лиц.
Однако, не успев коснуться ее, эти руки вдруг резко отдернулись, будто их остановила невидимая сила.
В воздухе прозвучал низкий, странный гул:
— Не трогать ее.
Этой паузы хватило, чтобы Чжоу Цзяо вырвалась из бара.
На улице ситуация казалась лучше.
Но не успела она сделать и двух шагов, как ощутила на себе десятки горячих, липких взглядов.
Она обернулась — и ледяная дрожь пробежала по ее спине.
Все вокруг замерли. Подросток в наушниках, мужчина с портфелем, девушка в красных сетчатых чулках, сотрудник компании, разговаривающий по телефону, — их взгляды, словно липкие лапки мух, намертво прилипли к ней.
Самое жуткое было в том, что этот взгляд был неосознанным.
Как будто их притягивало магнитом, или же они были как лягушки, реагирующие только на движение добычи, но они следили за каждым ее шагом, не отрывая глаз.
…Да почему этот Цзян Лянь опять взбесился?
С тех пор как он предложил эту игру на выживание, этот вопрос не выходил у нее из головы.
Три дня погони — и она, которую должна была довести до безумия эта охота, все еще в порядке, а вот он, кажется, сошел с ума по-настоящему?
Она ничего не понимала.
Ладно. Раз он так хочет ее видеть, вряд ли он сейчас причинит ей вред.
Чжоу Цзяо выдохнула, остановилась и, глядя прямо в эти жаждущие глаза, сказала:
— Я больше не убегаю. Пусть он сам придет.
Подумав, она осторожно добавила:
— Но если он хочет меня убить — лучше пусть не приходит. Потому что я снова убегу. И на этот раз спрячусь так, что он меня не найдет. Запах — всего лишь химический сигнал, и его можно изменить. Я всего лишь сменила одежду, и он уже не мог меня выследить. Дайте мне лабораторию — и я полностью исчезну из его восприятия.
Воздух будто застыл.
Выражения лиц людей вокруг исказились, глаза налились кровью. Они смотрели на нее так, будто готовы были разорвать живьем:
— Ты… угрожаешь ему.
Зрелище было жутким. Любой другой человек на ее месте уже бы трясся от страха.
Но Чжоу Цзяо почувствовала лишь странное возбуждение.
Монстр одержим ею. Он не может от нее оторваться.
Неважно, хочет ли он ее убить, испытывает ли к ней ненависть или извращенное желание — сам факт, что он зависит от нее, заставлял ее сердце биться чаще.
Он сам отдал ей веревку, которая теперь обвила его шею. И она уже ее не отпустит.
Чжоу Цзяо усмехнулась:
— Да. Я угрожаю ему, — она размотала бинт на руке, обнажив свежую, сочащуюся кровью рану. — Либо он соглашается на мои условия, либо игра продолжается. Честно говоря, я уже вошла во вкус.
Десятки взглядов впились в нее с такой силой, будто эти их обладатели хотели проглотить ее заживо.
Картина была поистине пугающей: каждый человек на улице замер, уставившись на нее, их ноздри непроизвольно раздувались, жадно ловя ее запах.
Температура резко упала, в воздухе появилась странная вязкость, будто его наполнила морская вода.
Чжоу Цзяо никогда еще так остро не ощущала силу Цзян Ляня. Он был могущественным, ужасающим и почти вездесущим. Если он захочет найти ее — он найдет.
Он был как призрак, проникающий повсюду.
Даже если он физически не может быть рядом, его аномальное поле, его странные звуковые волны окутывают ее, как неизлечимый вирус — заразившись однажды, она обречена носить его часть в себе до конца своей жизни.
Но этот жуткий монстр… остановился из-за угрозы человека.
Они смотрели на ее ладонь, и их глаза бешено дергались.
Они жаждали ее запаха, ее крови, даже слюны, которая появлялась на ее губах, когда она говорила. Но в то же время они боялись, что она снова убежит, снова будет истекать кровью, снова будет страдать.
Прошло неизвестно сколько времени, прежде чем люди вокруг издали единый, низкий гул:
— Я согласен.
Монстр сдался.
Он склонился перед ничтожным человеком.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|