Глава 6.1 Красивое, но смертельно опасное

Весьма очевидно, что стать их частью можно было только одним способом — умерев.

Чжоу Цзяо чуть не рассмеялась от злости.

«Если в любом случае ждет смерть, то зачем мне твоя защита? Может, при перерождении у меня будет на пару родителей больше?»

Она повернула голову и пристально посмотрела на Цзян Ляня, ее глаза горели холодной яростью:

— Даже не думай об этом.

Цзян Лянь тоже смотрел на нее.

У него не было понятия о красоте или уродстве людей, люди в его глазах были просто ходячими кусками мяса, источающими свежий или гнилой запах.

Даже Чжоу Цзяо в его глазах была просто слишком сладким куском мяса.

Но после того, как их губы соприкоснулись, он внезапно разглядел ее губы — два лепестка, влажных, красных, теплые и скользкие на ощупь.

Хотя температура ее тела была невысокой, они горели как огонь.

Словно вспомнив это ощущение, щупальца, сжимающие ее челюсть, внезапно покрылись толстыми венами, будто покрасневшими от возбуждения. Поверхность щупалец стала чрезвычайно скользкой, и при сокращении они оставляли на ее коже полупрозрачные нити.

Чжоу Цзяо чувствовала, будто испачкалась в липком клее, от которого невозможно избавиться, и это ощущение вызывало у нее мурашки по коже.

Но нельзя отрицать, что это существо было одновременно ужасным и прекрасным.

Оно... очень привлекало ее.

Внешность Цзян Ляня, конечно, была безупречной: высокая переносица, четкие черты лица, узкие и длинные глаза, резкая линия подбородка, — даже несмотря на окружающие его ужасные щупальца, он выглядел холодным и элегантным.

Что касается щупалец вокруг него…

Хотя на первый взгляд они были ужасающими и пугающими, вызывающими дрожь в позвоночнике, при движении их мясистая оболочка рассеивала светящиеся голубые точки, словно это были кусочки люминесцентных водорослей, которые то появлялись, то исчезали.

Казалось, это существо существовало только в фантазиях.

Красивое, но смертельно опасное.

Чжоу Цзяо смотрела на щупальца, сковывающие ее руки и ноги, и в ее душе поднималось странное, необъяснимое чувство — гнев, страх, но больше всего... скрытое возбуждение.

В этот момент она почувствовала боль в подбородке — щупальца сжали ее челюсти еще сильнее.

Она увидела, как Цзян Лянь наклонился, приблизившись к ней, их носы почти соприкоснулись, и он исступленно вдохнул ее запах.

Чжоу Цзяо пробормотала:

— Ты...

— Ты возбуждена. Из-за меня, — сказал Цзян Лянь.

Он смотрел на нее. Его взгляд были полон темного и липкого желания, окружавшего ее плотным коконом и вызывая у нее чувство удушья:

— Ты хочешь стать частью меня. Почему ты не соглашаешься?

— ...Я не хочу, — сказала Чжоу Цзяо, четко выговаривая каждое слово. — Никто не хочет стать частью монстра.

— Ты хочешь, — сказал Цзян Лянь, опуская нос к ее губам и глубоко вдыхая ее запах. — Я чувствую твои эмоции.

С этими словами он внезапно открыл рот, и из него выскользнуло фиолетово-черное щупальце:

— Если не веришь, я могу почувствовать еще глубже.

Едва он произнес это, как попытался силой разжать ее челюсти, словно собираясь запустить щупальце в ее желудок, чтобы почувствовать ее изнутри.

— Хватит! — Чжоу Цзяо вздрогнула и сквозь зубы сказала: — Я действительно возбуждена, но не потому, что хочу стать частью тебя.

Цзян Лянь не ответил.

Когда она была эмоционально взбудоражена, ее запах был самым сильным.

Он очень, очень хотел...

Прижаться к ее губам?

Нет, этого недостаточно.

Паразитировать на ней, чтобы навсегда сохранить ее запах?

Тоже нет. Паразитирование может заставить ее добровольно привязаться к нему, чтобы он мог наслаждаться ею, но это изменит ее запах.

Кроме того, вместо бесконечной, неутолимой жажды насладиться ее запахом, он больше хотел попробовать ее слюну, снова ощутить, как корень его языка немеет от ее сладости.

Цзян Лянь, подумав, одной рукой сжал подбородок Чжоу Цзяо, а другой обхватил затылок, заставив ее запрокинуть голову и открыть рот.

Он возвышался над ней, а его мерцающее щупальце, как ядовитая морская змея, мгновенно проскользнуло в ее рот.

Он не подходил слишком близко — чем ближе он был к ней, тем сильнее терял контроль.

Он боялся, что не сможет сдержать свое желание и разорвет ее на куски.

Чжоу Цзяо нахмурилась, наблюдая, как темная тень скользнула в ее рот.

Это ощущение было слишком странным.

Будто она съела живого скользкого осьминога. Холодные щупальца застряли в горле, она не могла сомкнуть рот, не могла сглотнуть, только слюна стекала по уголкам ее рта.

Она не заметила, как эти нити слюны, не успев упасть, были мгновенно съедены бесчисленными щупальцами.

В то же время голова Цзян Ляня все ближе приближалась к ней.

Будто под влиянием какой-то ужасной силы притяжения, он неотрывно смотрел на нее, и его голова медленно опускалась, пока его лицо почти не коснулось ее лица.

Это могла бы быть романтичная и соблазнительная сцена: мужчина с четкими и резкими чертами лица, в золотой оправе очков, с бледной, как фарфоровая посуда, кожей, наклоняется к ней, их дыхание смешивается — если бы не отвратительное щупальце, торчащее из его рта.

И в этот момент произошло нечто еще более ужасающее: прямой нос Цзян Ляня внезапно раскололся посередине, как раскрывающаяся пасть хищного цветка, и из него вытянулись десятки фиолетово-черных щупалец, плотно обвивая голову Чжоу Цзяо.

Высший хищник наконец показал свой истинный, до жути пугающий облик.

Цзян Лянь потерял контроль.

Он хотел большего.

Как только он потерял контроль, «Се Юэцзэ» и мутировавший труп тоже вышли из-под контроля.

Чжоу Цзяо почувствовала, как ее накрыла вязкая, тяжелая волна холода. Ее жизненные силы быстро угасали. Она с трудом повернула голову и увидела, что ее руки и ноги опутаны щупальцами «Се Юэцзэ» и мутировавших трупов.

Они были менее разумны, чем основной организм, и менее контролируемы, и как только они обвили ее конечности, они начали жадно поглощать ее жизненную энергию.

Вскоре ее руки и ноги стали холодными и одеревеневшими, потеряв чувствительность.

Цзян Лянь не заметил смертельно бледного лица Чжоу Цзяо.

На самом деле, он даже не заметил своих изменений.

Чжоу Цзяо была слишком ароматна. Как только он почувствовал этот сладкий, приторный запах, все его тело, от макушки до кончиков нервов, будто пронзило электрическим током, — его разум полностью захватил ее аромат.

Он даже не осознавал, насколько безумным и фанатичным стал его взгляд, будто с этого момента жизнь свелась к одному желанию — нюхать, нюхать, нюхать, метить, метить, метить.

Нюхать ее.

Пометить ее.

Ее кожа, ее кости, ее кровь, ее горло, ее мягкое небо, ее внутренности...

Все это принадлежало ему.

Только он мог нюхать ее, и только он мог метить ее.

Ни одно существо не смело смотреть на нее, нюхать ее, оставлять на ней свой запах.

Бесчисленные щупальца обвивали их, слой за слоем, плотно, словно пряча их в огромный, пульсирующий кокон, и сжимая их с силой, способной содрать кожу и вытянуть жилы.

Воздух становился все более разреженным и душным.

Чжоу Цзяо начала задыхаться. Ей хотелось дышать глубже, но сколько бы воздуха она ни вдыхала, щупальца безжалостно забирали его.

Ей становилось все хуже, это было страшнее, чем утопление.

Чжоу Цзяо никогда еще не была так близка к смерти.

Ее грудь горела.

Ее мозг будто превратился в лист бумаги, сознание — в размытые чернила, которые под воздействием воды постепенно расплывались.

Где она?

Что с ней?

Она... умирала.