Пламя зажигалки заколебалось, свет и тени одновременно прыгали на «его» лице. «Он» выглядел как только что собранный скелет, который в любой момент мог развалиться от чрезмерного возбуждения.
Чжоу Цзяо хорошо знала, что должна чувствовать страх. Ведь она ничего не знала о стоящем перед ней «Се Юэцзэ» — что «он» такое, откуда «он», испытывает ли «он» к ней симпатию или злобу?
Убьет ли «он» ее?
Сможет ли она сопротивляться «ему»?
Но, встретившись с «его» холодным, будто неживым, взглядом, единственное, что она почувствовала, было возбуждение.
Ее жизнь была слишком спокойной.
Настолько спокойной, что стала скучной.
Ежедневно ее самыми большими заботами были: что надеть на работу, что заказать на обед, большие ли скидки на распродажах, как набрать подходящую сумму для скидки?
Она никому не говорила, что впервые, когда она первый раз препарировала мутанта скальпелем, ее трясло не от страха, а от возбуждения.
Но со временем это возбуждение быстро исчезло.
Вскрытие мутантов стало таким же обычным делом, как заказ еды.
Долгое время Чжоу Цзяо думала, что больше никогда не почувствует этого возбуждения снова. Она пробовала ходить к врачам, но лекарства, которые они ей прописывали, тоже быстро переставали действовать.
Такой человек, как она, должно быть, как и прежний Цзян Лянь, стоял на границе между тьмой и рассветом, не различая добра и зла, ища только острых ощущений и став объектом пристального внимания спецслужб.
Однако, к счастью, у нее были родители, которые хорошо различали добро и зло.
Всю свою жизнь они устанавливали якорь в ее сердце, говоря ей, что нужно быть хорошим человеком.
Она все еще была эмоционально холодной, не различала границы между добром и злом, а возбуждение и острые ощущения были для нее так же привлекательны, как сырое мясо для дикого зверя. Но благодаря этому якорю она добровольно надела на себя цепи и никогда не касалась того, что могло бы разочаровать ее родителей.
Однако, этот «мутант», стоящий перед ней, был исключением.
«Он» не был человеком, у «него» не было чувств, не было морали, «он» находился за пределами добра, зла и человеческих социальных норм.
Самое главное, «он» говорил на человеческом языке, но «его» поведение совершенно не имело человеческих черт, «он» был настоящим монстром.
«Он» может причинить ей боль.
Но и она тоже может причинить «ему» боль, и при этом не будет ограничена законом и моралью.
...В некотором смысле, «он» был лучшим «партнером для игр», которого она могла найти.
Острые ощущения или безопасность?
Чжоу Цзяо подавила внутреннее возбуждение, слегка подняла голову и улыбнулась «ему», а уголки ее глаз приподнялись в кокетливой и зловещей манере.
— Конечно, потому что ты мне нравишься, — сказала она. — Ты мягкий, заботливый, вежливый, не говоришь странных вещей, которые могли бы меня оскорбить, почему бы ты мне не нравился?
«Се Юэцзэ» повернул голову, и «его» холодный и липкий взгляд вернулся к ее лицу.
Чжоу Цзяо подняла руку и обхватила «его» за шею.
«Он» тут же замер.
Чжоу Цзяо стало любопытно, и она придвинулась к «нему» поближе: чем ближе она была к «нему», тем сильнее «он» напрягался. «Его» лицо становилось все более искаженным, словно если она придвинется к «нему» чуть ближе, «он» с треском развалится на части.
Сопоставив «его» предыдущие реакции, Чжоу Цзяо задумалась.
Кажется, она обнаружила кое-что... очень интересное.
«Се Юэцзэ», не осознавая, что случайно выдал свою слабость, холодно сказал:
— Я не заслуживаю твоей симпатии.
Чжоу Цзяо подняла бровь:
— Почему?
«Се Юэцзэ» ответил:
— Я не верю, что ты не замечаешь, что я физически слаб, обладаю средним интеллектом, а мои репродуктивные способности низки. Если ты спаришься со мной, у нас будет максимум два потомка.
Чжоу Цзяо медленно убрала улыбку:
— Ты даже хочешь, чтобы я родила двоих? Спасибо, но я не хочу рожать ни одного.
«Се Юэцзэ» слегка нахмурился:
— Почему ты думаешь, что я позволю тебе воспроизвести потомство? Твое тело еще слабее. Даже один потомок нанесет непоправимый ущерб твоему телу.
«Он» сделал паузу, а потом спокойно сказал:
— Конечно, воспроизводить потомство буду я.
Чжоу Цзяо: «…»
Подождите, почему они начали обсуждать вопросы деторождения?
— Хватит болтать о детях, — холодно сказала Чжоу Цзяо. — Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Я не заслуживаю твоей симпатии, — «он» пристально смотрел на нее, медленно проговаривая слова, а в «его» глазах была одержимость, которая показывала, что «он» не остановится, пока не достигнет цели. — Я даже не могу помочь тебе избежать опасности.
— Тогда кого ты хочешь, чтобы я любила? Кто сможет помочь мне избежать опасности?
«Се Юэцзэ» не ответил.
Чжоу Цзяо подумала и, кажется, поняла, что он имел в виду.
Эта тварь так долго ходила вокруг да около, то управляя трупом, то паразитируя на Се Юэцзэ, и все это только для того, чтобы попросить ее не любить Се Юэцзэ.
Что за чушь?
Если бы «он» был человеком, она бы подумала, что «он» так поступает, потому что любит ее, но «он» не человек, так чего же «он» хочет?
Чжоу Цзяо опустила взгляд, тщательно перебрала их диалог в сознании и вернулась к «его» первому вопросу — «Ты не обратилась к нему за помощью, потому что он заражен?»
Она все осознала.
«Он» просто считал, что Се Юэцзэ слаб, и она не должна обходить «его», сильного, и обращаться за помощью к слабой особи.
Поэтому «он» принижал способности Се Юэцзэ перед ней, не забыв даже упомянуть про репродуктивные способности.
Поразмыслив над этим, она снова улыбнулась «ему»:
— Ты знаешь, почему мне нравится Се Юэцзэ?
«Се Юэцзэ» опустил взгляд на ее губы.
«Он» не заметил, что ее обращение к «нему» изменилось.
— Потому что он живой, дышащий человек, в то время как ты, когда притворяешься человеком, выглядишь скованно, фальшиво и неестественно, — Чжоу Цзяо положила руку на его затылок, другой рукой крепко сжала скальпель. — Нормальные люди в опасности выберут себе подобных, а не монстра…
Глаза «Се Юэцзэ» повернулись, как у куклы, угол их движения был настолько большим, что это выглядело пугающе. «Он», кажется, почувствовал что-то неладное и попытался вырваться из ее хватки, но Чжоу Цзяо крепко схватила его за волосы, подняла голову и впилась поцелуем в его губы.
Она высунула язык и быстро увлажнила их губы.
«Се Юэцзэ» замер, но затем его кадык сдвинулся, и «он» инстинктивно прижался к ее губам и начал глотать ее слюну.
В то же время в руке Чжоу Цзяо блеснул холодный свет, и она с силой ударила скальпелем по его затылку.
Ничего не произошло. Скальпель словно увяз в густом болоте, его нельзя было ни вытащить, ни воткнуть дальше.
Чжоу Цзяо, в доли секунды приняв решение, оттолкнула голову «Се Юэцзэ», выхватила из «его» руки зажигалку и отступила на три шага.
С треском вспыхнуло пламя зажигалки, и увиденное заставило Чжоу Цзяо судорожно втянуть в себя холодный воздух.
Она не смогла проткнуть скальпелем затылок «Се Юэцзэ», потому что его затылок внезапно раскрылся, и два фиолетово-черные щупальца вырвались наружу, с леденящим душу влажным звуком обернулись вокруг скальпеля, и меньше чем за десятую долю секунды инструмент был полностью разъеден.
Она впервые видела такого странного, мощного мутанта.
...Возможно, это был не мутант, а невиданный ранее монстр.
«Се Юэцзэ» выпрямился. Щель на «его» затылке закрылась, его лицо все еще было искаженным, но во взгляде читалась растерянность.
Он сказал:
— Тебе не следовало нападать на меня.
Чжоу Цзяо не обратила внимания на его слова, оглядываясь в поисках пути к отступлению.
К сожалению, вокруг была только кромешная тьма, как ночное океан, безграничный и наполненный ужасающим давлением.
В этот момент впереди послышались чьи-то шаги, и возникла тусклая вспышка голубого света. В темноте люди бегут к свету почти инстинктивно.
Пробежав половину пути, Чжоу Цзяо вдруг осознала — тьма, свет, все это похоже на охоту хищников, использующих свет для приманки.
Она мгновенно покрылась мурашками, развернулась и побежала в противоположную сторону, но ее нога тут же провалилась. Чжоу Цзяо щелкнула зажигалкой и увидела, что весь пол был покрыт влажными и липкими извивающимися щупальцами.
Холодные на ощупь, как у покрытого чешуей холоднокровного существа, они медленно поднимались по ее лодыжке.
Чжоу Цзяо почувствовала холод в сердце, ее уши были заполнены оглушающим жужжанием щупалец.
Человеческие органы слуха не могли выдержать такие низкие частоты, и Чжоу Цзяо мгновенно почувствовала головокружение. Она с силой прикусила язык, чтобы прийти в себя.
Хотя она не понимала, что «говорили» эти щупальца, она чувствовала их возбуждение, доходящее до безумия. Это был жуткий экстаз, которого не может быть у живого человека, — пугающий и отвратительный.
Чжоу Цзяо невольно вздрогнула, ледяная дрожь пробежал по ее позвоночнику. Она совсем не хотела знать, чему так радуются эти твари.
Она чувствовала, как ее сознание постепенно ускользает, и, полностью полагаясь на инстинкт выживания, изо всех сил сопротивлялась чужому влиянию.
В следующее мгновение скользкое щупальце прижалось к ее подбородку, заставляя ее поднять голову и посмотреть вперед.
Перед ней стоял Цзян Лянь, одетый в белый халат длиной до колен. Его взгляд за золотой оправой очков был спокоен и глубок, его облик, как всегда, был чистым и холодным — если не считать щупальца, шевелящиеся за его спиной.
Он медленно произнес:
— Ты должна была обратиться ко мне за помощью.
Чжоу Цзяо подумала: «Пошел ты».
Она изо всех сил попыталась повернуть голову, но лишь встретилась лицом к лицу с «Се Юэцзэ». Он смотрел на нее немигающим взглядом, его красивое лицо слегка исказилось, а голос был холодным, почти невротичным:
— «Я» не заслуживаю твоей просьбы о помощи.
«Пошел ты!»
Чжоу Цзяо прикусила губу и с силой ударила ногой в сторону, но ударила что-то холодное и твердое.
Это был труп с выпотрошенным лицом.
Водоросли копошились и сплетались в его черепе, и хотя его глазницы, нос и рот были пусты, она могла почувствовать его пристальный взгляд и услышать его хриплый голос.
Его дыхание, холоднее льда, касалось ее уха, вызывая физическую дрожь:
«Обратись к нам за помощью, стань частью нас».
«Мы защитим тебя».
______
Примечание автора
Цзян Лянь: Почему жена говорит мне «пошел ты»?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|