Глава 5 (Часть 2)

Долгое время Чжоу Цзяо думала, что больше никогда не испытает этого чувства возбуждения.

Она пыталась обратиться к врачу, но прописанные лекарства быстро теряли свою эффективность.

Люди, подобные ей, должны были, как и прежний Цзян Лянь, балансировать на грани тьмы и света, не различая добра и зла, гонясь лишь за острыми ощущениями, и находиться под пристальным наблюдением Особого Бюро.

Но, к счастью, у нее были родители, которые научили ее отличать хорошее от плохого.

Они ценой своей жизни бросили якорь в ее сердце, завещав ей быть хорошим человеком.

Она по-прежнему была эмоционально отстраненной, с трудом различала границы добра и зла, а возбуждение и острые ощущения манили ее, как дикого зверя — сырое мясо.

Но благодаря этому якорю она добровольно надела на себя цепи, поклявшись никогда не делать того, что разочаровало бы ее родителей.

Однако существо перед ней было исключением.

Он не был человеком, у него не было чувств, не было морали, он существовал вне добра и зла, вне человеческих правил.

И самое главное, он говорил на человеческом языке, но его поведение не имело ничего общего с человеческим. Он был настоящим монстром.

Он мог причинить ей боль.

Но она могла ответить ему тем же, не ограничивая себя законами и моралью.

…В каком-то смысле он был лучшим «партнером по играм», которого она могла найти.

Острые ощущения или безопасность?

Чжоу Цзяо подавила возбуждение, слегка приподняла голову и, кокетливо прищурившись, одарила его дерзкой улыбкой.

— Конечно, потому что ты мне нравишься, — сказала она. — Ты мягкий, заботливый, вежливый, не говоришь странных вещей, которые могли бы меня обидеть. Почему бы мне тебе не нравиться?

«Се Юэцзэ» повернул голову, и его холодный, влажный взгляд вернулся к ее лицу.

Чжоу Цзяо подняла руку и обняла его за шею.

Он замер.

Заинтригованная, Чжоу Цзяо придвинулась ближе. Чем ближе она была, тем сильнее он застывал, а неестественность его лица становилась все более очевидной, словно он мог разлететься на куски, если она подойдет еще ближе.

Вспомнив его предыдущую реакцию, Чжоу Цзяо задумалась.

Кажется, она обнаружила кое-что… интересное.

— Я не достоин твоей любви, — холодно произнес «Се Юэцзэ», не осознавая, что случайно раскрыл свою слабость.

— Почему? — подняла бровь Чжоу Цзяо.

— Неужели ты не видишь? Я хилый, не очень умный, и у меня низкая фертильность. Если мы спаримся, у нас будет максимум двое потомков, — ответил «Се Юэцзэ».

— … — Чжоу Цзяо медленно стерла улыбку с лица. — Ты еще и хочешь, чтобы я родила тебе двоих? Спасибо, но я не хочу детей.

«Се Юэцзэ» слегка нахмурился. — А почему ты решила, что я позволю тебе размножаться? Твое тело слишком слабое. Не то что двоих, даже одного ребенка ты не выносишь без необратимых последствий для организма.

Он помолчал и спокойно добавил: — Конечно, рожать буду я.

Чжоу Цзяо: «…»

Постойте, почему они вообще обсуждают деторождение?

— Хватит уже про роды, — холодно сказала Чжоу Цзяо. — Что ты, черт возьми, хочешь сказать?

— Я не достоин твоей любви, — медленно произнес он, глядя на нее с фанатичным упорством. — Я даже не могу защитить тебя от опасности.

— А кого ты хочешь, чтобы я любила? И кто, по-твоему, может защитить меня?

«Се Юэцзэ» промолчал.

Чжоу Цзяо немного подумала и, кажется, поняла, что он имел в виду.

Это существо, провернув весь этот маскарад с мутировавшим трупом и вселением в Се Юэцзэ, просто хотело, чтобы она не любила Се Юэцзэ.

Что за бред?

Будь он человеком, она бы решила, что он делает это из-за любви к ней. Но он не был человеком. Чего же он хотел на самом деле?

Чжоу Цзяо опустила ресницы, прокручивая в голове их разговор, и вернулась к его первому вопросу:

— Вы не обратились к нему за помощью, потому что он заражен?

Она поняла.

Он просто считал, что Се Юэцзэ был слабым, и она не должна была обращаться за помощью к слабому, игнорируя его, сильного.

Поэтому он всячески принижал способности Се Юэцзэ, не упустив даже его репродуктивные функции.

Разобравшись во всем, она снова улыбнулась ему. — Знаешь, почему мне нравится Се Юэцзэ?

Взгляд «Се Юэцзэ» опустился на ее губы.

Он не заметил, как изменилось ее обращение.

— Потому что он живой человек, а ты, когда притворяешься человеком, выглядишь неестественно, фальшиво и наигранно, — Чжоу Цзяо одной рукой обхватила его затылок, а в другой сжала скальпель. — В опасности нормальные люди ищут себе подобных, а не монстров…

Глаза «Се Юэцзэ», словно у куклы, закатились назад под пугающим углом. Похоже, он почувствовал неладное и попытался вырваться, но Чжоу Цзяо крепко схватила его за волосы и поцеловала.

Кончиком языка она провела по его губам.

«Се Юэцзэ» замер, его кадык дрогнул, и он инстинктивно сглотнул, прижавшись к ее губам.

В тот же миг в руке Чжоу Цзяо блеснул скальпель, который она вонзила ему в затылок.

— Ничего не произошло. Скальпель словно увяз в болоте, его невозможно было ни вытащить, ни вонзить глубже.

Чжоу Цзяо, не раздумывая, оттолкнула голову «Се Юэцзэ», схватила его зажигалку и отступила на три шага.

Щелчок — вспыхнул огонек зажигалки, и от увиденного у Чжоу Цзяо перехватило дыхание.

Она не смогла вонзить скальпель в голову «Се Юэцзэ», потому что его затылок вдруг треснул, и два фиолетово-черных щупальца вырвались наружу, обхватив скальпель. Меньше чем за десятую долю секунды лезвие растворилось.

Эта скорость ужасала.

Она впервые видела такого странного и сильного мутанта.

…Возможно, это был не мутант, а какое-то неизвестное чудовище.

«Се Юэцзэ» встал. Трещина на его затылке закрылась, лицо по-прежнему выглядело неестественным, но в его глазах читалось замешательство.

— Не стоило нападать на меня, — сказал он.

Чжоу Цзяо не слушала его. Она оглядывалась по сторонам, ища пути к отступлению.

Но вокруг была лишь кромешная тьма, словно ночной океан, бесконечный и пугающий.

Вдруг впереди послышались шаги и мелькнул синий свет.

В темноте люди инстинктивно тянутся к свету.

Добежав до середины пути, Чжоу Цзяо вдруг опомнилась — тьма, свет… это было похоже на ловушку хищника, использующего тропизм своих жертв.

У нее волосы встали дыбом. Она развернулась и побежала в обратную сторону, но ее нога провалилась во что-то мягкое. Чиркнув зажигалкой, она увидела, что пол был покрыт извивающимися фиолетово-черными щупальцами.

Холодные, словно покрытые чешуей, они медленно ползли по ее лодыжкам.

Сердце Чжоу Цзяо замерло, в ушах стоял оглушительный гул.

Человеческий слух не мог вынести этого низкочастотного звука. У Чжоу Цзяо закружилась голова. Она прикусила язык, чтобы прийти в себя.

Хотя она не понимала, что говорят щупальца, она чувствовала их безумное возбуждение, нечеловеческий восторг, который не мог испытывать ни один живой человек.

Чжоу Цзяо вздрогнула, по спине пробежал холодок. Ей совсем не хотелось знать, чему они так радуются.

Она чувствовала, как ее сознание мутнеет. Подчиняясь инстинкту самосохранения, она из последних сил попыталась вырваться.

В следующее мгновение скользкое щупальце подхватило ее за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть вперед.

Перед ней стоял Цзян Лянь в белом халате. Его взгляд за стеклами очков был спокойным и проницательным, он выглядел чистым и холодным, как всегда… если бы не шевелящиеся щупальца за его спиной.

— Тебе следовало обратиться ко мне за помощью, — сказал он.

«Катись к черту», — подумала Чжоу Цзяо.

Она резко повернула голову и увидела лицо «Се Юэцзэ».

Он неподвижно смотрел на нее. Его красивое лицо было слегка искажено, а голос — холодным и почти истеричным.

— К «мне» не стоило обращаться за помощью.

«Да катитесь вы оба!» — Чжоу Цзяо сжала губы и резко пнула что-то холодное и твердое.

Это был труп с пустым лицом.

Водоросли шевелились в его черепе. Хотя у него не было ни глаз, ни носа, ни рта, она чувствовала на себе его взгляд и слышала хриплый голос.

Его дыхание, холоднее льда, обжигало ее ухо, вызывая дрожь.

— Обратись к нам, стань частью нас.

— Мы защитим тебя.