— Расстаться… Легко тебе говорить, а твоя мать согласится?
Слова Тун Аньсинь снова всколыхнули обиду в душе Си Яояо, которая только начала утихать.
Она молча схватила бокал и залпом осушила еще один.
Увидев это, Тун Аньсинь поняла, что та снова поссорилась с матерью или, вернее, мать ее обидела.
Честно говоря, будь она на месте Си Яояо, она бы тоже не хотела такую мать.
Они дружили с Си Яояо много лет, и она ни разу не слышала от подруги ни одного плохого слова о ее родной матери. Однако она своими глазами видела, как Си Мэн обращалась с дочерью.
Си Яояо, потерявшая отца в детстве, должна была получить двойную порцию материнской любви, но, увы, не получала даже обычной.
Ее мать, стремясь быть хорошей мачехой, всю свою любовь отдала Му Цзымину.
Более того, она была неуверенной в себе, слабой, ее легко было обидеть, и часто Си Яояо приходилось за нее заступаться.
Единственным человеком во всем мире, на которого она осмеливалась кричать и поднимать руку, была, вероятно, только ее родная дочь Си Яояо.
А упрямый и тяжелый характер Си Яояо, скорее всего, сформировался именно из-за такой матери.
Тун Аньсинь щелкнула пальцами, и тут же возле их столика появился официант, почтительно склонившись.
— Принеси еще выпивки и закусок, — распорядилась она и повернулась к Си Яояо. — Пей сегодня вволю, пей до дна, напейся в стельку, я рядом.
Си Яояо бросилась к ней и крепко обняла:
— Аньсинь, как же мне повезло, что в этой жизни у меня есть ты.
— Это обязательно, — Тун Аньсинь посмотрела на слезы и боль, скрытые в глубине глаз Си Яояо, и ее собственное сердце сжалось от сочувствия. Она нежно погладила подругу по голове. — Мое место всегда будет твоей тихой гаванью.
Многие женщины плачут от обиды, от боли, от горя…
А Си Яояо, неизвестно с каких пор, стала женщиной, которая не плачет. Как бы тяжело ей ни было, она не позволяла слезам пролиться.
Но то, как она стискивала зубы, заставляя слезы навсегда оставаться в глазницах, вызывало еще большую жалость.
Тун Аньсинь немного посидела с Си Яояо, попросила официанта неподалеку присмотреть за ней и снова ушла к другим гостям.
К еде на столе Си Яояо так и не притронулась, но уже быларядом пьяна, и в желудке все переворачивалось от тошноты.
Плохо, сейчас стошнит…
Она с трудом поднялась и, шатаясь, побрела в сторону туалета.
Официант, которому поручили за ней присматривать, как раз был занят гостями за другим столиком и не заметил, как она ушла.
...
— Все сюда пришли развлекаться, чего ты из себя недотрогу строишь? Молодой господин хочет, чтобы ты составила компанию, — это честь для тебя, не будь бесстыжей.
— Простите, я действительно ищу человека… Пожалуйста, отпустите меня…
— Отпустить? Можно, но сначала выпей с нами!
— Я не пью…
— Не умеешь — научишься. Молодой господин может научить тебя из уст в уста, ха-ха-ха…
Си Яояо шла как в тумане и не заметила, что дорогу ей преградили несколько человек, пока не врезалась в одного из них.
Ее плечо тут же поддержали, и над головой раздался мужской голос:
— Ого, еще одна красотка сама бросается в объятия.
Это был тот самый парень, который называл себя «молодым господином».
— Пу… пустите меня… — Си Яояо с трудом сдерживала рвотный позыв, отталкивая преградившего ей путь мужчину.
Нет, ей так плохо, она больше не может терпеть…
— Учись у нее, какая инициативная…
Почему этот человек не только не отпускает ее, но еще и жужжит над ухом, как муха? Она действительно больше не может!
— Отвали, дай пройти! — яростно крикнула Си Яояо.
Все, конец, она не выдержит!
До туалета не дойти, нужно хотя бы найти пакет…
— Ты… — Лицо мужчины мгновенно потемнело, и он уже собирался что-то сказать…
Си Яояо схватила его за воротник, с силой дернула на себя, создав прореху, и уткнулась туда головой.
— Уэээ… Уэээ…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|