Глава 7 (Часть 2)

Через три дня, когда Чэн Ань, опираясь на костыли, появился в дверях класса при поддержке Чжао Фэнняня, староста класса Ци Чжунши громко воскликнул:

— Чэн Ань, ты наконец-то пришел! Наш Мин Хао чуть с ума не сошел от тоски по тебе!

— Ци Чжунши, иди убейся об стену! Не порть нашу с Чэн Анем чистую дружбу! — выругался Мин Хао.

Чэн Ань был в хорошем настроении, казалось, травма ноги его совсем не беспокоила. Он улыбнулся Ци Чжунши:

— По тебе я скучал больше, чем по Мин Хао.

Ци Чжунши скривился от отвращения.

— Чэн Ань, ты жесток.

Ци Чжунши был типичным натуралом и терпеть не мог подобные двусмысленные шутки.

Чэн Ань повредил левую ногу, она была обмотана толстым слоем ватной марлевой повязки. Кроме того, что он не мог нормально ходить, других серьезных проблем не было.

Поднимаясь по лестнице, он опирался на простые деревянные костыли, но у дверей класса они ему уже не понадобились. Его место было во втором ряду у входа. Он передал костыли Чжао Фэнняню и, пропрыгав пару шагов на одной ноге, добрался до своего стула.

Ци Чжунши цокнул языком и высказал свое мнение:

— Чэн Ань, хоть ты теперь и скачешь на одной ноге, это нисколько не мешает тебе продолжать обольщать девушек.

Чэн Ань и так был красив, к тому же отлично учился, прекрасно играл в баскетбол, обладал солнечным и открытым характером, поэтому с детства пользовался любовью учителей и учеников.

— Что значит «продолжать обольщать»? — возмутился Чжао Фэннянь, вступаясь за друга. — Наш Чэн Ань всегда вел себя достойно. Ци Чжунши, не неси чушь.

— Разве не ты нам рассказывал, что еще в средней школе классный руководитель называл Чэн Аня «всеобщим любимцем»?

Это действительно рассказал Чжао Фэннянь. «Всеобщий любимец» — так в шутку называл Чэн Аня его классный руководитель в средней школе, где в него и правда было влюблено много девочек.

— «Всеобщий любимец» и «вести себя достойно» — это не противоречит друг другу, — поставил точку Чжао Фэннянь.

На уроке физкультуры староста Ци Чжунши временно исполнял обязанности спорторга. Чэн Ань остался один в классе.

После пробежки Хуан Линьэр почувствовала тянущую боль внизу живота. Сходив в туалет, она поняла, что у нее раньше времени началась менструация.

Тань Ицин вернулась в класс, чтобы взять для нее гигиеническую прокладку.

В классе было тихо. Чэн Ань спал, положив голову на руку. Тань Ицин подошла к месту Хуан Линьэр, порылась в самом дальнем отделении ее рюкзака, нашла прокладку и сунула в карман брюк.

Возможно, шум разбудил Чэн Аня. Он повернул голову и увидел Тань Ицин.

Их взгляды встретились. Он слегка прищурился, а когда узнал ее, огонек в его глазах тут же погас. Он быстро отвернулся и снова притворился спящим.

Тань Ицин тихонько застегнула молнию на рюкзаке Хуан Линьэр и собралась уходить.

С грохотом пара костылей, стоявших у стены, внезапно соскользнула вниз. Один из них отлетел далеко в сторону.

Внезапный шум, казалось, раздосадовал его. Он нахмурился и раздраженно схватил костыль, валявшийся у его ног. В тот момент, когда он поднял голову, второй костыль уже был аккуратно поставлен на прежнее место у стены. Ее фигура только что скрылась из его поля зрения.

Учительница английского Бай Ин после Нового года ушла в декретный отпуск. Уроки английского в первом классе теперь вел Ли Жэнь, учитель из второго класса.

Ли Жэнь ценил эффективность на уроках. Он требовал, чтобы ученики досконально разбирали каждый тест. Чтобы мотивировать их серьезно относиться к заданиям, он собирал все розданные тесты на проверку. Позже, когда тестов стало слишком много, он иногда прибегал к взаимопроверке учениками, требуя указывать на работе имя проверяющего, чтобы никто не проверял спустя рукава.

Однажды, во время такой взаимопроверки, Тань Ицин обнаружила, что в ее сочинении слово «abreviation» было исправлено на «abbreviation». Это было слово сверх программы. Учительница Бай Ин как-то перевела его и мимоходом написала на доске, а Тань Ицин записала его на последней странице своей тетради.

Тань Ицин заглянула в английский словарь и убедилась, что действительно пропустила одну букву.

Ей стало любопытно. Она перевернула лист на лицевую сторону и нашла имя проверяющего. Там было аккуратно написано: Чэн Ань.

Чэн Ань стал для Тань Ицин почти чужим человеком. Кроме того случая две недели назад, когда она подняла его костыль, их миры были практически параллельны. Воспоминания о нем покрылись пылью в ее памяти.

Тань Ицин подняла глаза на место Чэн Аня у входа. Он объяснял что-то Ван Юйсяо, два костыля стояли рядом с ним.

Она вдруг вспомнила, что Хуан Линьэр часто пользовалась ее тетрадью, и сказала подруге, что все время неправильно писала слово «abbreviation».

Хуан Линьэр не использовала «abbreviation» в сочинении, она употребила другое похожее слово. Но она помнила «abbreviation», потому что переписывала его из тетради Тань Ицин.

— Не может быть, — Хуан Линьэр быстро пролистала тетрадь Тань Ицин до конца. — Я помню, ты написала правильно.

Вскоре она нашла нужную страницу и показала Тань Ицин:

— Смотри, ты же тогда исправила.

Тань Ицин посмотрела. Слово «abreviation» было перечеркнуто косой чертой, а под ним четко было написано «abbreviation».

Она вдруг вспомнила, что Чэн Ань тоже когда-то брал у нее тетрадь по английскому.